Не иначе от шока она просто одурела.
— Больше она ничего не говорила? Что Ленни дал ей знать о себе? Что помогло бы нам узнать, где он и что собирается делать?
— Абсолютно. По крайней мере мне так кажется. Если, конечно, они не говорили кодом. Но все записано, можете послушать. Ну, да ладно. Они закончили и целый час — тишина. Я уже собирался уходить, как ей вдруг позвонили снова. Около полуночи. Она, наверно, ждала у аппарата, так как сняла трубку сразу.
Звонил мужчина, голос хриплый, как будто простуженный. Спросил:
— Марсия?
Она ответила:
— Да, кто это?
Тот перебил ее:
— Молчите, говорить буду я. У меня к вам поручение от одного старого друга. Он хочет вас срочно видеть.
— Где? — спрашивает она.
— В том месте, где вы познакомились. Вы знаете.
Девушка что-то хотела спросить, но трубку повесили.
Что делать, я не знал. Идти за Сальменом не мог, а вдруг она еще кому будет звонить, и нужно было проследить, пойдет ли она к Серверу. Я подождал немного, дал ей выйти, чтобы меня не заметила.
Капровски смолк. Кленси уже представил себе, что было дальше.
— Продолжайте, — сказал он спокойно.
— Я был еще в вестибюле и сквозь стеклянную дверь следил, как она переходит улицу. И тут автомобиль с погашенными фарами на полном ходу налетел на нее. Она ничего не видела, даже не вскрикнула. Когда я выскочил, машина была уже далеко. А девушка лежала в луже крови. Она была мертва.
— Других машин на улице не было? А полицейских?
— Ни души.
— А Сальмен?
— Думаю, он ушел в полночь. Остался полицейский, который пил кофе в баре напротив и наблюдал за перекрестком, но он видел не больше меня. И даже меньше.
Кленси сквозь зубы выругался.
— А что с машиной? Ни вы, ни он ничего не заметили, чтобы ее опознать?
— Натансон, тот полицейский, вообще ничего не видел. А я заметил только, что она черная. Но ночью невозможно поручиться и за это. И совершенно не могу сказать, кто в ней был. Вызвали скорую, но было поздно. Теперь она в морге с биркой на ноге. Видели бы вы ее, лейтенант… жуткое зрелище…
— Где Натансон?
— Я отослал его в участок. Он-то ни при чем. Все это только моя вина!
— Ну да?
— Мне нужно было шевелить мозгами. Ленни наверняка позвонит, когда ее не будет на том месте. Захочет знать, что случилось. Нужно было подняться в квартиру и дождаться звонка, но мне тогда и в голову не пришло. Поехал вместе с Натансоном в больницу.
— Не стоит расстраиваться, — успокоил Кленси, — я гарантирую, что он и не думал звонить. Ведь за рулем черной машины наверняка был именно Ленни Сервер. И это не несчастный случай, а преднамеренное убийство.
Капровски был поражен.
— Как? Вы думаете, он сам ее задавил? Но почему?
— Потому что три года назад она сдала его мне. Я думал, он не знает, но, видимо, ошибался. Так что здесь виноват я. Нужно было создать ей усиленную охрану. Я думал, Сервер просто мелкий мошенник, а он опасен. Инспектор и Джон Уэлс были правы. Все были правы, кроме меня.
— Но я был рядом с ней, — сказал Капровски, — я мог…
— В такое время вы уже должны были спать дома, — заметил Кленси, размышляя. — Вы осмотрели ее сумочку?
— Ничего интересного. Немного денег, помада, все такое.
— Ясно, — вздохнул Кленси.
— Лейтенант, я могу чем-нибудь помочь? После такого зрелища явно не уснуть.
— Хотелось бы услышать запись разговора. На всякий случай, вдруг вы упустили какую-то деталь.
— Конечно, лейтенант. Но только я все передал слово в слово. Магнитофон еще в подвале, я за ним спущусь.
— Ладно, я одеваюсь, и через час мы встретимся у ее дома.
— Я жду вас, лейтенант.
— И принесите ее сумочку.
— Договорились.
Кленси положил трубку, прошел в ванную и, сняв пижаму, увидел себя в зеркале. Длинный шрам зигзагом пересекал грудь — результат оплошности при аресте наркомана, убившего жену и двух случайных прохожих.
Сервер — мелкий жулик? А тот, другой, поджидавший его в тупике с окровавленным ножом в руках?
Кленси вздохнул, почесал шов и открыл кран.
Среда, 2.10.
Когда Кленси подъехал, Капровски терпеливо ждал его перед затихшим домом. Тяжелые черные тучи плыли в сторону моря. На тротуар в лунном свете падали неверные тени. Ни пешеходов, ни машин. Бар, расположенный напротив, уже закрылся. У Капровски из кармана торчала сумочка Марсии Эрнандес.
— Рад видеть вас, лейтенант.
— Привет. А где второй? Тот, что следил за черным ходом?
— Я отослал его, он больше ведь не нужен. Она мертва…
— Да… — Кленси огляделся. — Откуда выскочил автомобиль?
Капровски махнул рукой.
— Оттуда…
— А нет там на углу какой-нибудь лавчонки, открытой в этот час?
— Как будто нет. Я бы удивился, будь тут хоть что-то открыто. Вам нужно что-нибудь купить? Если сигареты, то я присоединился бы.
Кленси покачал головой.
— Нет, этот тип должен был позвонить откуда-то поблизости, чтобы вскочить в машину и успеть до ее выхода из дому. Пойдем посмотрим.
На перекрестке ни души, только вдали поблескивали огни проносящихся машин. Метрах в тридцати от них стояла телефонная будка, поблескивавшая стеклами в лунном свете. Кленси решил вернуться.
— А отпечатки? — спросил Капровски.
— Отпечатки? — рассеянно протянул Кленси, — лучше пойдем послушаем запись.
Пожав плечами, Капровски последовал за начальником. Он первым вошел в дом, толкнув тяжелую стеклянную дверь. В подвал вела узкая лестница, и они осторожно спустились по ступеням, оказавшись в лабиринте крохотных захламленных клетушек. С потолка свешивались какие-то провода, пахло цементом, мокрым тряпьем и крысами.
Медленно крутились катушки магнитофона. Надев наушники, Кленси нашел интересующее его место.
Внимательно прослушав разговор, он перемотал ленту и прослушал запись еще раз. Потом снял наушники и покачал головой.
— Платок на микрофоне.
— Как я и говорил, да?
— Точно, — сказал Кленси, вставая. — Ладно, посмотрим, нет ли чего-нибудь в квартире…
На шестом этаже Капровски вынул из сумочки Марсии ключи, уже второй подошел к замку.
Войдя, Кленси нащупал выключатель и зажег свет. Они стояли в маленькой, но аккуратной комнате. Дешевые ситцевые занавески на окне, потертые диван и кресла, половички на рассохшемся, но хорошо натертом паркетном полу… На стенах литографии на религиозные темы. Настольные лампы с абажурами по обе стороны китайского секретера, как воспоминание об ушедшей лучшей жизни. В ящиках секретера — документы.
— Что делать мне, лейтенант? — спросил Капровски.
— Я займусь секретером, вы осмотрите остальное, особенно спальню.
— Но что я должен искать?
— Письма от Сервера, вообще любые письма, любые бумаги, которые могут нам пригодиться. Все, что может хоть как-то относиться к делу.
Кленси придвинул к секретеру кресло и принялся методично просматривать бумаги.
В первом ящике были в основном счета, половина — неоплаченные. И еще фотография Марсии Эрнандес, где она была с Ленни Сервером, обнимавшим ее за талию. Сервер улыбался.
— Нет, не вечно тебе веселиться, сволочь! — Кленси яростно швырнул фото обратно.
Подошел Капровски с пачкой писем, перетянутых голубой ленточкой.
— Я нашел это в ящике комода, лейтенант, под бельем.
Кленси развязал ленту и просмотрел пачку: это были письма Сервера, сложенные в хронологическом порядке.
Они читали их вместе с Капровски, который заглядывал из-за спины Кленси.
«Здравствуй, милая моя кошечка Марсия!
Полагаю, мама уже сказала тебе, что как только я выйду отсюда, все устроится. Конец уже виден, и могу сказать — не все так плохо. Я многому научился, завел друзей и во всяком случае, за три года я не сидел без работы, как некоторые наши ребята. Если встретишь, скажи им, что я о них вспоминал.
Честное слово, киска, первое, что я, выйдя отсюда, сделаю — отблагодарю тебя. За все. Можешь мне поверить, я сразу же примчусь к тебе. Не думай, я знаю, что многим тебе обязан. Да, я в долгу у тебя, и сразу этим займусь.
Здесь ничего нового. Нет смысла много говорить об этом, но ты умеешь читать между строк, моя киска.
Теперь тебе осталось ждать совсем немного.
Ленни»
Кленси, отложив письмо, прочитал остальные, потом опять вернулся к первому.
— Господи, — протянул Капровски, — и не подумаешь, что он желал ей зла.
— А вы перечитайте повнимательнее, — сказал Кленси, — он, негодяй, хитер. Очень хитер!
Положив письмо к другим, он снова завязал ленту и сунул пачку в карман.
— Больше вы ничего не нашли?
— Нет, больше ничего. Спаленка крохотная, — кровать, комод и стул.
