углу, — быстро ответила я.
— Ты Оруженосец, — через мгновение поняла Верес. — Ты та самая девушка, которая подожгла половину Саммерхолма только для того, чтобы выкурить героя.
Она оглядела меня с ног до головы, как будто ей было трудно примирить то, что, по-видимому, было моей репутацией, с человеком, стоящим перед ней.
— Почему люди продолжают обвинять меня в гоблинском огне? — пожаловалась я, решив, что даже не стоило продолжать попытки отвираться. — Это не я разбрасывала боеприпасы!
— Уверена, что нет, — ответила Верес, явно не веря ни единому моему слову. — Значит, Оруженосец. Неудивительно, что ты стала отправной точкой для Крысиного отряда.
Я действительно хотела, чтобы люди перестали использовать слова ни с того ни с сего и каким-то образом продолжали ожидать, что я точно знаю, о чём они говорят. Я всегда чувствовала себя идиоткой, когда спрашивала об этом.
— Отправной точкой, — повторила я тоном, требующим подробностей.
Верес нахмурилась, что у орков выглядело довольно странно — у них не было волос на лбу, только толстые складки кожи.
— Твоё невежество оскорбляет меня на личном уровне, — сообщила мне орочий капитан. — Как ты можешь не знать, что такое отправная точка? Это базовые знания Имён.
— Эй! Я в этом новичок, — защищалась я. — А мой учитель — ослиная задница. Он никогда ничего не говорит мне прямо. Я думаю, что он физически не способен не быть загадочным.
— Ты только что назвала Чёрного Рыцаря ослиной задницей? — ошеломлённо повторила Верес.
— Это правда, — честно призналась я.
— Лорд Блэк — лучшее, что случилось с Империей за последние столетия, — свирепо произнесла Гончая.
Я прищурилась.
— Ты что, покраснела? — поинтересовалась я — в темноте было трудно сказать наверняка.
— Тебе мерещится, — проворчала Верес. — Хорошо, я тебя просвещу. Имена — это истории.
— Уж это я знаю, — сказала я, закатывая глаза.
Мне было знакомо выражение, с которым она смотрела на меня — такое лицо делали люди, когда просили богов о терпении.
— Эти истории существуют с самого начала Творения, а это значит, что существует бесконечное разнообразие путей, по которым они могут идти. Отправная точка — это момент времени или решение, в котором Именованный подталкивает свою историю в определённом направлении. Это влияет на то, какие силы ты развиваешь.
М-м. Было ли у меня когда-нибудь такое? Может быть, мой маленький разговор с Наследницей. В противном случае я не могла придумать ничего тако…
— О, — вспомнила я. — О!
Верес нахмурилась.
— Что?
— Я облажалась, — призналась я вслух. — Сегодня я впервые за несколько недель смогла использовать своё Имя, и, кажется, только сейчас поняла почему.
— Это могло бы пролить свет, — усмехнулась Верес. — Продолжай.
— Значит, отправная точка — это начало сюжета в истории, верно? — переспросила я.
— Поистине, твоя проницательность внушает благоговейный трепет, — прокомментировала Гончая.
Я пристально посмотрела на неё, но она была совершенно невозмутима.
— Итак, возьмём парня и девушку примерно одного возраста. Они по разные стороны баррикад. Парень не пользуется прекрасной возможностью прикончить девушку, когда она у него есть, и после того, как она берёт ситуацию в свои руки и бьёт его, она также щадит его.
— Девушка на стороне Зла? — спросила Верес, слишком понимающе глядя на меня, чтобы утешить.
— Что-то вроде этого, — поморщилась я.
— Это история искупления, — высказала своё мнение Верес.
Было похоже на это. Я слышала дюжину разных историй, которые шли тем же путём, всё с тем же паттерном. Проигранная в первом бою схватка, равная во втором и кульминационная третья встреча заканчивались тем, что конфликтующий Злодей менял сторону после страстной речи героя или героини. Неудивительно, что моё Имя подняло такой переполох. Я вспомнила то, как отреагировала на повешение в Саммерхолме, и поняла, что на меня что-то… повлияло. Ненамного: большую часть отвращения, которое я тогда испытывала, я всё ещё чувствовала, но моя реакция в тот момент была слишком сильной. Меня слегка подтолкнули в сторону от моего обычного образа мыслей, и от осознания этого мне стало плохо. Мой собственный разум тащил меня в двух разных направлениях, и эффект был достаточно ужасен — я закончила тем, что плакала в переулке.
— Я подвешу его на его собственных кишках, — сказала я в ночь холодным, как лёд, голосом.
Одинокий Мечник спутал мою волю. Непростительно. Даже Мазус не пытался лишить меня того, кем я была, а его повесили. Мои пальцы сжались, и я почувствовала, как ненависть скрутила мой желудок. Лицо Верес было непроницаемо.
— Мы закончили, — наконец сказала она. — Иди спать, Кэллоу. Завтра нам предстоит долгий переход.
Я ввалилась в свою палатку, моё хорошее настроение испарилось в воздухе. Остальным придётся обойтись без меня, мне сейчас не хотелось ни с кем общаться. Кроме того, Верес была права. Начинающееся похмелье уже сделало возвращение в Атер болезненным делом, без добавления чего-либо ещё. Мой спальный мешок лежал там, где я его оставила, благословенно развёрнутый. Однако рядом с ним стояла маленькая миска. Я опустилась на колени, чтобы рассмотреть её поближе. Это было ничем не украшенное дерево, полное воды и с маленьким кусочком гранита, инкрустированным на дне. Может, кто-то положил его сюда по ошибке? Ответ пришёл, когда вода покрылась рябью, едва видимое отражение моего собственного лица превратилось в профиль моего учителя и тонкое свечение осветило поверхность.
— Лейтенант Кэллоу, — поприветствовал меня Блэк, его голос звучал так, словно он говорил с другого конца комнаты.
— Блэк, — ответила я, не так удивившись, как могла бы. — Что-то новенькое.
— Дальнее провидение. Один из самых полезных трюков Чернокнижника, — признал он. — Я слышал, что военная игра окончена?
— В последний момент выиграла, — ухмыльнулась я. — Хотя ты, кажется, упускаешь одну важную деталь.
Его брови поползли вверх.
— И что бы это значило?
— Ты обращаешься к капитану Кэллоу, — сообщила я ему.
Его губы дрогнули.
— Молодец. Мы обсудим твою кампанию, когда я вернусь. Какой отряд тебе довелось обыграть?
— А ты как думаешь? Первый отряд, конечно, — высокомерно ответила я.
— Разве не этот отряд возглавляет орчиха по имени Верес? — спросил он.
— Ты слышал о ней? — я моргнула.
Он рассмеялся.
— Истрид, когда напьётся, постоянно
