— Здравствуйте, мистер Стенсон. Хорошо, что связались со мной. Как вы там?
— Спасибо, прекрасно. А вы? — Когда Виктор ответил ему, Стенсон продолжил: — Как двигается наш Шарик? Все еще синхронно?
Виктор взглянул через все помещение на самую большую ценность, которая у него была, огромный глобус Заратуштры, сделанный для него Генри Стенсоном, подвешенный в шести футах над полом на собственном антигравитационном поле, освещенный оранжевым светом, имитирующим оранжевый свет заката солнца, и два спутника, двигающиеся вокруг него. Сам глобус тоже медленно вращался.
— Сам глобус все время движется нормально, да и с Дариусом все в порядке. Долгота Ксеркса на пять секунд уходит вперед по сравнению с нормальным положением.
— Это же ужасно, мистер Грего! — Стенсон был сильно обеспокоен. — Завтра я настрою его в первую очередь. Я давно должен был заглянуть к вам, чтобы проверить его, но вы же сами знаете, как это все бывает. Так много дел и так мало времени.
— Я немного обеспокоен, мистер Стенсон.
Они немного поболтали, затем Стенсон извинился за то, что отнял у мистера Грего так много ценного времени. Он хотел сказать, что его время, так ценимое им, было растрачено зря. Выключив экран, Грего некоторое время сидел, уставившись на него, Ему хотелось бы иметь в своей организации хоть сотню людей, подобных Генри Стенсону. Людей с мозгами и характером Стенсона, сотню мастеров на все руки, подобных Стенсону и могущих создать любой прибор и инструмент. Это желание могло бы быть и более умеренным, хотя было столько жаждущих. Но был только один Генри Стенсон, как был только один Антонио Страдивари. Почему же человек, подобный ему, работал в маленькой мастерской на пограничной планете, такой, как Заратуштра?
Затем Виктор горделиво посмотрел на глобус. Континент Альфа медленно двигался направо, маленькое пятнышко, изображающее Мэллори-Порт, сверкало оранжевым светом. Дариус, ближайшая к планете луна, на которой космическая линия Земля-Бальдур-Мэрдок арендовала конечную станцию, была видна, а дальняя луна, Ксеркс, уже уплывала из поля зрения. Ксеркс был единственным небесным телом поблизости от Заратуштры, которое не являлось собственностью Компании, у Федерации на нем была военная база. И это было единственным напоминанием, что существует нечто более великое и могущественное, чем Компания.
* * *
Герд ван Рибик увидел Рут Ортерис, сошедшую с эскалатора, шагнувшую в сторону и теперь осматривающую коктейль-бар. Он поставил стакан с тепловатым, налитым на дюйм виски с содовой на стойку. Когда ее голова повернулась в его сторону, он помахал ей рукой, увидел ее оживление и помахал снова, а затем направился к ней, чтобы встретить. Она быстро поцеловала его в щеку, увернувшись, когда он хотел обнять ее, и взяла его за руку.
— Сначала выпьем, а потом поедим? — спросил он.
— О, боже! Конечно, да! Сегодня я заслужила это.
Он повел ее к одному из автоматов, выполняющих функции бармена, вставил в щель свою кредитную карточку и получил кувшинчик на четыре порции, заполненный по самое горлышко — это был коктейль, который они всегда заказывали, когда пили вместе. Сделав это, он заметил, во что она одета: короткая черная куртка, оранжевый шарф, светло-серая юбка. Ее обычные каникулы еще не наступили.
— Школьный департамент вызвал вас обратно? — спросил он, взяв кувшинчик.
— Всего лишь юношеское ухаживание, — она взяла из раковины автомата пару стаканов, а он поднял кувшинчик. — Пятнадцатилетний ночной налетчик.
Они обнаружили в глубине помещения пустой столик, туда почти не доносился шум, стоящий в коктейль-баре в этот час. Как только он наполнил ее стакан, она наполовину осушила его, затем закурила сигарету.
— Провинциальный стиль? — спросил он.
Она кивнула.
— Только двадцать пять лет прошло со времени открытия планеты, а у нас здесь уже есть трущобы. Я прочесывала их вместе с парой полицейских всю вторую половину дня, — ей, казалось, не хотелось говорить об этом. — Что вы делаете сегодня?
— Рут, вы должны были попросить дока Мейлина зайти как-нибудь к Леонарду Келлогу и попытаться ненавязчиво переубедить его.
— Уж не доставил ли он вам новых неприятностей? — озабоченно спросила она.
Рибик поморщился и прихлебнул свой напиток.
— Меня беспокоит его характер, Рут. Пользуясь одним из выражений вашего профессионального языка, могу сказать: Лен Келлог, несомненно, «твердый орешек», - он еще раз прихлебнул свой напиток и достал из пачки сигарету. — Вот, — продолжил он, прикурив, — пару дней назад он сказал мне, что он получил сведения об этой напасти — сухопутных креветках, обитающих на Бете. Он предложил мне возглавить проект и выяснить, что и как делается насчет этого.
— Ну и что?
— Я провел исследования. Связался и переговорил с двумя людьми, а затем написал рапорт и отправил его ему. Этим я дернул за спусковой крючок, мне необходима пара недель, что выбрать из этого что-нибудь реальное.
— Что вы рассказали ему?
— Факты. Сдерживающим фактором размножения креветок является погода. Их яйца созревают в почве, а весной молодые, еще незрелые креветки выползают наверх. Если там идет дождь, большинство из них тонет в своих норах или сразу же после выхода из них. Прошлая весна была самой сухой за все это столетие на Континенте Бета, и большинство креветок уцелело, а так как они могут размножаться и партеногенезом, все их самки отложили яйца и количество их снова увеличилось, как годовые кольца на деревьях. Эта весна была еще суше, так что теперь сухопутные креветки буквально заполонили всю центральную часть континента Бета. И я не знаю, что с ними можно поделать.
— Хорошо. Так он думал, что вам это известно?
— Я не знаю, о чем он думал. Вы психолог, так вот и попытайтесь представить себе это. Я отправил ему рапорт вчера утром. Он, казалось, временно был вполне удовлетворен им. Сегодня в полдень он послал за мной и сказал мне, что сделано еще не все возможное. Он пытался утверждать, что количество осадков на континенте Бета в норме. Это глупо. Я отослал его к метеорологам и климатологам, откуда я и получил эту информацию. Он выразил недовольство тем, что служебные новости доходили до него в последнюю очередь. Я ответил, что дал ему все имеющиеся у меня сведения. Он сказал, что просто не может употребить их. Ему нужны были другие объяснения.
— Если им не нравятся факты, то не информируйте их, а если им нужны иные факты, придумайте их для них, — сказала она. — Это типичное отклонение от реальности. Не психоз и даже не психоневроз. И, уж конечно, не здравомыслие. — Она уже допила первую порцию и сейчас медленно потягивала вторую. — Знаете, это довольно интересно. У него есть какая-нибудь теория, которая может конкурировать с вашей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
