резервов оказалась малоинформативной, поэтому мы сосредоточились на слежке за личем и параллельно наблюдали за гостями, временно покидающими бальный зал.
Пока в наши сети попала лишь влюблённая парочка, решившая пообниматься на балконе. Остальные гости плясали и любовались иллюзиями, а кукловод и вовсе не подавал признаков жизни.
Неужели тварь решила бросить все силы на полигон?
— Дорогие гости! — раздался незнакомый голос, и на сцену вышел гном в малиновых рейтузах и салатовом камзоле. — Мы подготовили для вас абсолютно уникальное шоу! Уверен, вы долго не забудете это выступление!
Достав из-за пазухи магический пульт, он нажал несколько кнопочек, и свет в зале погас. Несколько секунд ничего не происходило, даже музыка стихла. Но не успела я удивиться, как зал превратился в огромный осколок светящегося хрусталя, а колонны — в гигантские стеклянные деревья. Меж иллюзорных веточек порхали дивные птички, чьи радужные перья светились изнутри, бросая на зеркальные листья разноцветные блики.
Бальный зал искрился, переливаясь всеми цветами радуги, но на удивление обилие цветов не утомляло, а завораживало и расслабляло.
— Браво! — прошептала я, восхищаясь работой маэстро. И в этот же миг его племянник нажал вторую кнопочку.
Хрустальное небо вспыхнуло, ослепляя гостей, а по залу разлетелся оглушительный грохот и скрежет. Словно огромное чудовище разрывало крышу здания когтями, пытаясь пробиться внутрь…
— Бездна! Разрыв Завесы! — воскликнула ректор. — Всем покинуть зал!
Потолок пересекла трещина, и дворец сотряс рёв голодных монстров. Их когтистые лапы то и дело выныривали из разрыва, а на пол и головы гостей стекали чернильные капли.
— Эршвах мирканто дивэлла! — Ингвард, Эдмунд и Элисандра сработали одновременно, накрыв всех присутствующих защитным куполом. Мы же замерли столбиками, как суслики, не в силах пошевелиться от растекающегося по венам страха и ужаса…
Крики гостей оглушали, а чужая паника мешала мыслить и использовать магию. Я сходила с ума от переизбытка эмоций и неотрывно смотрела на трещину, из которой вылезало нечто…
Кроваво-красная чешуя, бездонные чёрные глаза, в которых плескалась сама Тьма, пугающих размеров клыки и раздвоенный змеиный язык, со стекающей с него ядовитой слюной.
— Вьен эрвах милекко! — воскликнул Эдмунд, загораживая меня собой.
Голос дракона вибрировал от силы и ярости, и… это отрезвило. Помогло стряхнуть оковы страха и повторить за ним.
— Вьен эрвах милекко! — воскликнули мы, вплетая свою магию в его заклинание и готовясь до последней капли крови защищать гостей. И в этот момент сбоку раздался сдавленный писк.
— Шморин, вырубай! Это не та иллюзия!
Что-о-о-о-о?!
Это… это… иллюзия?! Та самая, которую они готовили для полигона?
Гном ударил по пульту, и тварь с тоскливым рёвом заползла обратно в трещину, подгоняемая боевыми заклинаниями магов, решивших сражаться бок о бок со своим императором. А Ингвард в один прыжок оказался возле Шморина и вырывал из его рук артефакт, не позволяя окончательно развеять морок.
— Что вы…
— Вас гости убьют, если поймут, что это розыгрыш! — прошипел разъярённый некромант. — Вы…
Оборотень неожиданно замолчал, и, проследив его взгляд, я увидела лежащую на полу Люсьен Димарио. Наш лич оказался менталистом, и устроенный гномами кавардак оглушил его, ослабив связь с чужим телом.
«Это наш шанс», — мысленно сказал Ингвард, оплетая контуженную храмовницу управляющим арканом.
Полигон. Хуан
Мастер Трорин торжественно вещал, что эту демонстрацию мы не забудем никогда, а я осторожно сканировал горгулью, украшающую храмовую колокольню. Именно за ней спрятался ассасин с арбалетом.
Как на закрытый полигон просочился убийца, я не знал. Но готов был лично вытряхнуть душу и спустить шкуру из начальника охраны. Чудовищная оплошность!
Хорошо, что мы вовремя вычислили эту тварь.
«Глорин, убийца за третьей горгульей, готовься сбивать его, — приказал я, — Лин, Дин, вы на подхвате».
«Вас поняли!» — отчитались близнецы.
«Синтия, видишь еще кого-нибудь?» — спросил я, переключаясь на светлячка.
Наша невидимая разведчица кружила над полигоном, осматривая каждый закоулок, и скрыться от неё было невозможно. Мы с Аббасом потратили уйму магии, чтобы на час наделить Синталию абсолютным зрением, позволяющим видеть сквозь любые иллюзии даже Тень.
«Нет, всё чисто», — отчитался дух.
— Дорогие воины, спешу продемонстрировать вам мои новейшие разработки! — воскликнул Трорин, доставая из-за пазухи магический пульт. — Уверен, это произведёт фурор в военном искусстве. Враги впадут в ступор, увидев такое на поле боя…
Гном нажал на кнопку, и солдаты замерли в ожидании.
Секунда… две… вместо боевой иллюзии, которую нам обещали, над полигоном вспыхнуло разноцветное облачко. И на головы опешившим солдатам полетели конфети, искрящиеся блёстки и лепестки цветов, а с полигона во все стороны разлетелись сотни разноцветных фейерверков…
«Глорин, пли!» — приказал я, заметив, что убийца за горгульей оживился.
Вспышка! И заклинание гнома растворилось в очередном залпе салютов. А тело ассасина кулем полетело вниз, где уже ждали близнецы. Ловко подхватив его в свои сети, Лин и Дин нырнули в портал.
— Во имя Арорина! — раздался полный боли и отчаяния вопль Трорина.
Бедный гном подвывал и вырывал перья из роскошной шляпы, а в небе над полигоном, словно издёвка, растекалась роскошная иллюзия улыбающихся Эдмунда и Лауренсии. И ярко-розовая надпись: «Вместе навсегда».
Что ж… в одном Трорин не ошибся. Увидев такое, враги точно бы впали в ступор. Впрочем, как и союзники.
Глава 35. Никогда не сдавайся!
Через час, кабинет императора. Эльза
Мастер Трорин с чувством всхлипнул и промокнул слёзы ярко-салатовым платочком, украшенным ручной вышивкой в виде розовых и золотых лилий.
— Я разорён! — с тоской протянул гном, прижимая платочек к губам. — Посрамлён, унижен, втоптан в грязь…
— Дядюшка, вы здесь ни при чём! — с отчаянием воскликнул Шморин. — Я выступлю с официальным заявлением и возьму всю вину на себя…
— Не стоит, дитя моё, — умирающим голосом сообщил маэстро. — Я уже достаточно пожил, чтобы взять весь позор на себя, спасая честь семьи! А вы, мои дети, внуки и племянники, сможете продолжить дело всей моей жизни. И, возможно, после ухода одного старого неудачника слава нашего рода восстанет из пепла, аки птица феникс и…
От гнома веяло пронизывающей тоской и чувством обречённости. И будь на моём месте обычный маг, уже бы рыдал вместе с ним. Но я сразу почувствовала, что платочек шоу-мастера расшит заговоренной нитью, а в каждой лилии прячется по мощной эмпатической руне.
Стоил такой артефакт сумасшедших денег, но помогал незаметно влиять на окружающих, перекидывая на них часть эмоций. Этим трюком пользовались некоторые знаменитые актёры, но до Трорина им было далеко!
Вот уж по кому рыдала сцена.
