- А причем тут земледелие и колонизация? Зачем вам это? У вас первый уровень гражданства на станции!
- Вам не хватает личного опыта для правильной оценки моего положения. Психологию людей намного лучше понимаешь, когда общаешься с ними в повседневной жизни, а не на приеме в виртуальной реальности. Ладно, так что вы хотели, мисс Донован?
- Анжи Ганет, ваш пациент одиннадцать лет назад. Согласно отчету вы отметили его, как "социально неадаптированного и потенциально опасного " пациента. Он умер от инсульта шесть лет назад, так что разглашение данных не является преступлением.
- О, глупый Анжи! Помню этот случай. В том году мы проводили исследования по выявлению способностей детей в раннем возрасте. Мальчик оказался весьма "редким" кадром для колонии. Но его нежелание слушать взрослых и самоизоляция уводили его в группу социально неадаптированных.
- Под редкостью вы подразумеваете гениальность?
Старушка отложила совочек с землей и широко улыбнулась.
- Нет, точнее не совсем так. Что вы знаете об эйдетизме?
- Фотографическая память, встречается крайне редко. Хотите сказать, что Анжи обладал ей?
По другую сторону силового поля старушка села за стол. На смуглом лице с множеством глубоких морщин играла улыбка. Взгляд умного человека с разумом, не притупившимся от возраста.
- Точно, мне удалось установить только абсолютную память на прочитанное. Но в пылу ссоры он мог дословно процитировать слова собеседника недельной давности. Или описать в деталях события драки, которая была месяц назад. Ключом к запоминанию зрительных образов были эмоциональные вспышки, как приятные, так и отрицательные. В такие моменты он помнил запахи, тактильные ощущения, звуки, вообще все. Когда мальчик перестал говорить, именно я отправила его по другим психологам.
Элиза ухмыльнулась.
- Что вас так развеселило? Обычно тут или хвалят, или жалеют пациента. На худой конец, критикуют меня, как психолога-неудачницу.
- Анжи в восемь лет мог получить аттестат о полном базовом образовании, но сознательно от этого отказался. Почему вы не указали эйдентизм в личном деле?
Старушка поморщилась от неприятного вопроса.
- Исследование проводилось неофициально, даже верховный ИксИн не даст вам полной информации по тому периоду. Я и говорю вам об этом, только потому, что мальчик умер. На этой группе проблемных детей из разных детдомов мы проводили опыты по стимулированию работы мозга. Анжи Ганет не имел фотографической памяти, и не получил ее после опытов. Все полученные результаты исследования позволяли определить потенциал развития ребенка, его неразвитые способности и желательное направление развития. Мы смогли разработать методику определения сильных сторон развития, те направления, в которых будущий специалист может преуспеть. Во время тестов мальчик не показывал высокого уровня интеллекта. Он постоянно читал или сидел тихо и думал. В коллективе он себя никак не проявлял, но если его доставали, мог надавать тумаков. Его не увлекала компания или интересы группы. Ранние тесты развития характерисовали его, как пациента с легкой формой аутизма. Такая оценка у 30% всего взрослого населения человества, начиная с цифровой эпохи, потому мы не придали этому значения. Как и другие дети, участвующие в эксперименте, он не мог прижиться в коллективе детдома. Так было и до, и после эксперимента. Я знаю и про его работу в космопорте и про кровотечение с госпитализацией. Уверяю вас, наш эксперимент тут не причем. Все дети находятся под присмотром верховного ИксИна станции, и никаких отклонений замечено не было. Его успехи в учебе никак не связаны с нашим экспериментом.
- В чем была цель эксперимента? Зачем нужно было использовать детей?
- Определение потенциала человека до момента формирования личности. Нам удалось разработать методику определения потенциала ребенка, так сказать, способ узнать будет ли ребенок гением.
- И что, Анжи не попадает в эту категорию?
- Нет. Он не был гением и даже просто умным. Анжи был самым обычным ребенком из детдома. Двадцать шесть приемов препаратов ничего не выявили, а затем полностью вывелись из организма. Никаких структурных отклонений в организме или работе мозга. Психика не пострадала. Единственным побочным ущербом стало быстрое психологическое взросление мальчика. Подчеркиваю, единственным!
- А как вы объясните его успехи в учебе?
- Мисс Донован, повторяю, наш эксперимент позволил определить его потенциал, но никак не изменить имеющиеся интеллектуальные способности. Что бы не стало причиной, оно не имеет никакого отношения к нашему эксперименту.
ИксИн Моро зафиксировал весь разговор на защищенный диск в сумочке Элизы.
* * *
Мне казалось, что я уже прошел Ад, но я ошибался.
Ад это не место, где ты непрерывно страдаешь, где черти варят тебя в котле или пытают раскаленными прутьями; где души грешников страдают от холода, голода, огня или паразитов. Вся моя жизнь сводилась к череде страданий с короткими проблесками света во тьме. Ясли с нянькой изувером, детдом с озлобленными детьми и куратор, беспокоящийся о маленькой пенсии. Моя работа в космопорте в бригаде Гальбоа, игры с Финксом и поучительные беседы все это крупицы счастья на фоне постоянных драк в детдоме. Короткое счастье в кругу семьи, забота матери и образ сильного отца. Затем Ад и постоянная боль в течение полутора лет. И ради чего? Чтобы узнать, что друзья предали, а родители страдают из-за твоей беспомощности? Чтобы я узнал, насколько я слаб и ничтожен? И снова боль, два с половиной месяца дикого бессилия и надежда на другого ребенка, слабую девочку. Как бы Фемида не храбрилась, она остается ребенком, пусть и умнее любого взрослого.
И снова я обрел счастье, моя семья цела и здорова. Они смогли найти свой угол в этом мире, и всегда верили, что я найду их. У меня появилась сестренка, маленькое чудо жизни. Словами не описать то чувство, когда у тебя появляется кто-то насколько близкий, и то чувство ответственности за чью-то жизнь. Мама, папа, Рози...и снова боль. И снова прошлое бьет меня в спину, словно я мало страдал от него. Как можно было додуматься до убийства моих родителей? Зачем? Я вас не понимаю, люди. Зачем бить того, кто тебе ничего не сделал? Зачем снова бить того, кто тебя простил? Больно, больно, больно.
И тогда родился ЭлДжей. Он был подобен животному, которое просто выживает и ищет любви. Безграничная вера в людей, в открытость и доброту, в благодарность за добрый поступок. Он любил людей, несмотря на всю боль, что мы пережили. Если тебя ранили в сердце, прочувствуй эту боль и двигайся дальше. Нельзя копить ее в душе, иначе она окончательно съест тебя.
ЭлДжей любил людей и верил в то, что для всех поступков есть причина. Он ничего не говорил, но я чувствовал его отношение к людям и их поступкам. Пока в мире есть хоть один человек, которому ты дорог, тебе есть ради чего жить, есть во что верить. Этим словами можно выразить все мировоззрение ЭлДжея. Но что будет, когда его вера в людей рухнет? Что будет со мной?
Единственным человеком во всем этом мире, которому я мог еще доверять, была Фемида. Ради нее я пересек полмира и проник в тюрьму. Она не задает вопросов и просто следует за мной, куда-бы я не пошел. И вот я здесь.
Я видел всю свою жизнь, словно в старом кино. Только фильмы не передают боли, страданий, унижений. Не дают вспомнить все переживания об этом. Но все это мелочи.
Я видел, как меня били, и память подсказывала, как в первый раз сломался палец. Как было страшного прятаться от ребят в коллекторе теплопровода. Как колотилось сердце, а пот стекал по телу от невыносимой жары. Как сломанный палец болтался из стороны в сторону, а шок блокировал подступающую боль. И даже это не было Адом.
Боль от смерти родителей у меня на глазах. Тело Рози, пролетающее надо мной. Мир в крови и белый череп Таламея уже не причиняли боли. В такие моменты я всегда чувствовал ЭлДжея. Он переживал всю боль за меня.
