В углу смотровой площадки на коленях стоял Дынька. Сопя и размазывая по лицу сопли, он мучился с арбалетным рычагом. Рядом, прислоненная к вертикальной стойке, стояла чья-то пальма. Семен ее схватил и приготовился снести голову тому, кто полезет за ним следом. Никто, однако, не появился, и он перевел дух – вырвался!
Теперь шум и крики доносились почти со всех сторон, но Семен сначала глянул во двор: Данкой и несколько воинов пытались одновременно протиснуться в калитку, вокруг бурдюка горела спиртовая лужа, а чуть в стороне с завываниями катался Ва-щуг. Пламя, похоже, он уже сбил, но еще не понял этого.
– Дай-ка сюда! – Семен подскочил к Дыньке и выхватил у него арбалет. Резко двинул рычаг вперед и вниз – тетива соскочила. Да что ж такое?!
Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Пришлось присмотреться к незатейливому механизму: и тетива, и натяжной зубчик были щедро смазаны Дынькиными соплями. Семен ругнулся и принялся вытирать оружие подолом рубахи. В конце концов это удалось, тетива встала на зацеп, а болт занял свое место в желобе. Семен припал на колено, положил арбалет на бревно и начал выбирать жертву. Ему очень хотелось пристрелить главного аддока, но в мельтешении людей и лошадей между двумя изгородями высмотреть его никак не удавалось.
Между тем внизу начинало твориться черт знает что: кто-то из воинов-аддоков, вывалившись из калитки, налетел на проходившего мимо имазра. Оба упали, тут же вскочили и, вероятно, сказали другу что-то очень приятное. За оружие они, правда, не схватились, но к ним уже бежали люди с палицами в руках. Семен посмотрел туда, где лежали связанные женщины, и с облегчением обнаружил, что до них, кажется, никому нет дела.
Разрастись и стать всеобщей драке не дали – появился Данкой и визгливо заорал на дерущихся. С другой стороны возник Ващуг и стал делать то же самое. Того и другого прикрывали чужие спины, и Семену оставалось лишь материться. Странно, но команды предводителей подействовали довольно быстро, и началась спешная эвакуация с враждебной территории, больше похожая на бегство. Проход в засеке, конечно, выпустить всех желающих сразу не смог, возникла давка, и Семен, не удержавшись, нажал-таки спусковую скобу, отправляя болт во вражеские спины. К тому времени, когда новый болт занял свое место в желобе арбалета, основная масса воинов уже протиснулась наружу, но почему-то никуда не двигалась, а толпилась возле прохода.
Определить причину заминки оказалось нетрудно – достаточно было оторваться от прицела и посмотреть вдаль. Развернувшись цепью, со стороны степи бежали воины с копьями и палицами в руках. До них было еще далеко, но Семен не мог не опознать их. Это были СВОИ. Лоурины то есть. Причем, кажется, чуть ли не все взрослые воины племени и подростки. У последних в руках вовсе не копья, а те самые пальмы…
Семен прищурился, пытаясь рассмотреть фигурки вдали: «Вон тот, кажется, Черный Бизон, а в центре бежит кто-то совсем мелкий – не иначе как сам Медведь вышел на битву! Это что же, они меня спасать прибыли?! Но как узнали?! И что сейчас будет…»
– Наши пришли, – гнусаво сказал Дынька и хлюпнул носом. – Наши!
– Угу, – сказал Семен и скосил глаза на мальчишку. – С каких это пор для тебя лоурины стали «нашими»?!
Оказалось, что парень смотрит в другую сторону – на реку.
«Этого еще не хватало!» – Семен вскочил на ноги. Берег отсюда не просматривался – его закрывал край обрыва. Из-за этого края показались сначала носы лодок, а потом и весь катамаран. Оставленное без присмотра плавсредство тихо дрейфовало вниз по течению. Своих пассажиров, надо полагать, оно уже высадило. Догадка подтвердилась почти сразу: в начале спуска к воде появилась голова, а потом и весь Хью с пальмой в руках, за ним еще кто-то с палицей, и еще… Неандертальцы взбирались наверх и неторопливо, враскачку, бежали к избе.
«Сейчас будет битва народов, – понял Семен. – Всех народов со всеми – одновременно. Это надо остановить…»
Битва не состоялась. Ради этого Семену пришлось пожертвовать последними «гранатами», благо гнилушки в жаровне еще тлели, и сорвать голос. Кажется, орать с такой силой в жизни ему еще не приходилось.
Сидеть на лавке за столом Медведю было неловко, неудобно и непривычно. Семен его понимал – он и сам прошел через это. Мышцы ног и позвоночника давно отвыкли от забытой, но когда-то совершенно обычной позы. Лоуринам же пребывать в такой позе раньше вообще никогда не приходилось. Бизон, как истинный вождь, неудобства терпел мужественно и сидел, не двигаясь, хотя и ему это давалось, по-видимому, с немалым трудом. Вообще-то, хозяин помещения, будучи гуманистом, сразу предложил гостям расположиться на полу, как это сделал Хью. Однако Медведь счел это ниже своего достоинства, а Бизон, конечно, взял со старшего пример.
– Да, – сказал старейшина, – у тебя не вигвам, а целая пещера. Только стены не каменные. Ты не боишься, что все это упадет?
– Раз до сих пор не упало, – усмехнулся Семен, – значит, будет стоять долго.
– Может, и будет, – согласился Медведь. – Страшновато только.
– А я уже привык. Скажите лучше, чего вас сюда принесло?
– Ну, во-первых, – солидно начал вождь, – ты сам нас приглашал, а во-вторых, когда лоурин в беде, его нужно выручать.
– Эрек в поселок прибежал, – пояснил Медведь, – вместе с Варей. Они вдвоем так мычали и урчали, что всем стало ясно: опять надо Семхона спасать.
– А Головастик за нами сам увязался, – добавил вождь. – Всегда такой послушный был, а тут вдруг уперся и ни в какую. Ну, правда, оружие я ему брать запретил – чтоб, значит, в драку не лез.
– Вот уж не думал, что кто-то из вас может с Эреком договориться! – удивился Семен и обратился к Хью: – Ты тоже сумел? Вы что, встретили его где-то на реке? Вроде не по пути…
– Хью видеть Эрек нет, – подал голос неандерталец. – Хью сам знать. Спешить очень.
– Но откуда ты узнал?! Почувствовал, что ли?
– Хью знать. Онокл нет больше, Семхон есть. Те-маги про Семхон знать все.
– Очень понятно, – усмехнулся Семен. – Люди знать, причем – все!
– Снова ты за свое, – вздохнул Медведь. – Те – люди, эти тоже люди… Ничему тебя жизнь не учит. Скажи лучше, почему не дал перебить чужаков, пока они лежали носами в землю? Правда, и сейчас еще не поздно, но тогда было гораздо удобней. Мы, понимаешь, бежали, старались, а тут – в последний момент – появляется Семхон и начинает кричать, что, мол, это свои, не трогай! Кому это они «свои», и зачем они нужны?!
– Они нужны для нового Служения, – твердо заявил Семен и с усталой безнадежностью подумал, что объяснять что-либо бесполезно – даже себе: «В этом мире еще не придумали армий, здесь еще нет избыточного продукта. Гибель мужчин любого племени автоматически означает и гибель всех, кто за ними стоит – детей, стариков и женщин. Почему-то я – Семен Васильев – не могу обречь на это даже тех, кого считаю врагами. Может быть, стоит уничтожить лишь главарей? Но ведь обязательно появятся новые вожди. Может быть, лучше, может быть, хуже – чего от них ожидать? Данкой и Ващуг, конечно, изрядные мерзавцы, но где гарантия, что пришедшие им на смену будут лучше?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
