— Дрон я, Дрон, сын Рифа из Алдрина, — пролепетал пленник. — Неурожай у нас, дожди были, хлеб не уродился. Мы шерифу отписывали, чтобы, значит, помощь нам какую дали — не пухнуть же с голоду! А от него ни слуху ни духу. Есть-то надо! Вот… А потом дружок один и надоумил. Пойдем, говорит… Ну я пошел. А что было делать? У нас полдеревни с отрядом ушло. А нам еще и дружинников на постой грозили определить.
— Складно поешь, — усмехнулся Рогволд. — Дружки, значит, во всем виноваты? А своей головы на плечах, что же, не было? Неурожай у них… Если после каждого неурожая все в разбойники подавались бы, это что же вышло бы, а?
— Погоди, Рогволд, ты его дело спрашивай, а не то, как он дошел до жизни такой, — морщась, положил руку на локоть сотника Торин.
— А я что, не дело? — огрызнулся ловчий, но сбавил тон. — Сколько вас было? Где сидели, где укрывались?
— Да где ж нам укрываться… — бестолково забормотал Дрон. — Дома и жили, а когда нужно было, нам знать давали.
— Как же ты здесь очутился, за пятьдесят лиг от дома? — с прежней жесткой усмешкой спросил Рогволд.
— Собрали нас… месяц назад, — дрожа, отвечал Дрон. — Сказали, на юге будет больше добычи. И все пошли, а кто не хотел, тех палками подгоняли. Прошли по Забытому Кряжу, ходили вдоль Тракта…
— Кто вами командовал? Кто придумал идти на юг?
— Да эти, северяне Арра, будь они неладны. — Лицо Дрона выражало последнюю степень отчаяния. — Они у нас всем заправляли, всеми командовали. Многие, может, и рады были бы сбежать, как вот я, да они зорко следили. Они и приказы получали, и известия. Приказы посылались голубями.
— Кому же подчинялись эти северяне? — продолжал расспрашивать Рогволд. — И что значит “северяне”? Они что, из Ангмара, что ли?
И без того круглые глаза пленника стали подобны большим медным монетам; он задрожал так, словно оказался голым на морозе, и прерывающимся голосом ответил, что да, они действительно из Ангмара и подчинялись, как он понял из их разговоров, какому-то сильному вождю, имени которого они никогда не называли, иногда его именовали “Сам”. Торин и Фолко переглянулись.
— А кто такой Толстяк? — после минутного молчания спросил Рогволд.
— Не знаю, не слышал никогда, — заюлил Дрон. — Знаю — один из тех, кто на Тракте живет и нам вести посылает. А как его по-настоящему зовут — ну хоть убейте, не знаю!
— Ладно, не знает, и пусть его. Так что с ним делать будем? — обратился Рогволд к слушавшим его товарищам.
— Известно что — петлю через сук и пеньку на шею! — решительно и мрачно проронил Гримнир. — Что эту нечисть жалеть… Скольких убил небось, лиходейщик!
— Это бесчестно — убивать безоружного! — вскинулся Дори. — Он пленник не твой, а Малыша, и здесь у нас не Аннуминас и не королевский суд!
— Ты что же, предлагаешь отпустить его на все четыре стороны, чтобы он и дальше убивал и грабил? — почти взвизгнул Гримнир. — Куда как удобно, честно и благородно! А вот если бы у тебя…
Он вдруг осекся, отвернулся и замолчал. Заговорил Рогволд, медленно, взвешивая каждое слово:
— Дори прав, здесь действительно не Аннуминас, и у нас нет судьи и свидетелей — мы не властны над жизнью этого человека. Мы можем только одно: до деревни уже недалеко, там мы передадим его в руки дружинников. Пусть все будет по закону.
— Подождите! — вдруг вмешался Фолко. — По-моему, он уже сам избрал себе наитягчайшую кару. К тому же он все честно рассказал нам. Давайте его отпустим! Ведь дружинники могут и не дожидаться королевского правосудия…
— Отпустить?! — удивленно взглянул на хоббита Рогволд. — Можно и отпустить… Кто еще как думает?!
Гримнир по-прежнему молчал, отвернув лицо и послав своего коня на корпус вперед: Дори пожал плечами и кивнул, развел руками Ресвальд, дружно кивнули Гимли, Грани и Трор. Торин натянул вожжи, фургон остановился, и Малыш торопливо разрезал стягивающие Дрона куски его же пояса.
— Иди куда хочешь, Дрон, — обратился к нему Рогволд. — Мы не палачи и не судьи, как я уже говорил. Если хочешь, возвращайся домой и постарайся загладить свою вину. Нет — иди по всем семи ветрам.
Ошеломленный Дрон только хлопал глазами и что-то сипел. А потом как-то вдруг весь извернулся, спрыгнул на землю, опрометью бросился в сторону от дороги и тут же пропал в темноте.
— Хоть бы поблагодарил, невежа, — вздохнул Малыш.
Луна уже залила холодным светом окружавшую их местность, когда впереди на Тракте замигали слабые огоньки. Приближалась деревня, ночлег и ужин; почуяли жилье и лошади — утомившись за день, они подняли головы и прибавили шагу. Вскоре путники заметили опущенное поперек дороги бревно и срубную башню на обочине — очередной сторожевой пост дружинников. Обоз остановился перед преградой, сверху повелительный голос приказал назвать себя и осветить лица.
Что-то недовольно ворча себе под нос, Торин с гномами принялись высекать огонь и ладить смоляные факелы; Рогволд попробовал было усовестить стражников, чтобы те пропустили уставших путников без лишней возни, однако с башни только рассмеялись в ответ. И лишь когда в трепетном свете разожженных факелов все спутники выстроились у подножия башни, а Рогволд достал из-за пазухи подорожную, им наконец разрешили войти. Бывший сотник с Торином сразу же потребовали провести их к командиру: остальные, не в силах более думать о чем-либо, кроме доброго ужина, поспешили всем обозом прямо в трактир. А примерно через полчаса, когда они не успели опустошить еще и первого бочонка, за окнами раздался стук десятков копыт и бряцание оружия — арнорская дружина ринулась к Забытому Кряжу. Спустя несколько минут в трактир вошли и Торин с Рогволдом.
Помня постоялый двор и загадочного “Толстяка”, они закаялись болтать по харчевням и на все расспросы дотошного хозяина отвечали: мол, шли весь день и очень устали.
После ужина, когда все отправились спать, Торин, Фолко, Дори, Хорнбори и никогда не отстававший от них Малыш устроили совет в узком кругу.
— Вот это новость так новость, — говорил Торин, понижая голос до шепота. — Разбойнички-то, оказывается, в союзе с Ангмаром! И не просто так бродят по стране, гоняясь за добычей, а выполняют чьи-то приказы! Хотел бы я знать, чьи…
— Так ли это важно, брат Торин?! — угрюмо молвил Дори, продолжая править топор и не поднимая головы. — У людей свои пути, у нас — свои. Ангмарцам при всем желании не ворваться в подгорные чертоги, а оружие и золото нужны всем. Так что пусть воюют! Мы еще не знаем, на чьей стороне правда.
— Мой почтенный собрат и сородич говорил, как всегда, от души, но невпопад, — заговорил Хорнбори, поглаживая золотое кольцо на пальце. — Ни один истинный тангар не продаст сотворенное им негодяю или убийце. Мы связаны старой дружбой с Арнором — ты знаешь это не хуже меня, и меня удивляют твои слова, Дори!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
