Игорь, кстати, поправился окончательно и тоже очень гордился бывшим подопечным, хоть и называл его иногда по привычке стручком.
Не повезло пока одному лишь Стёпику. Он долго раздумывал, психовал, нервничал, почти перестал есть, в результате чего при малейшем ветерке его мотало в небе как осенний лист. В итоге «птер» собрался с духом и полетел в Устюг к Подземному Доктору. Узнав, что того больше нет, а новоявленный Дед Мороз ему помочь не в состоянии, Стёпик отчаялся настолько, что решил утопиться в Сухоне. К счастью, ему захотелось попрощаться с Сашей и попросить у нее прощения за прошлое. Правда, пока он летал над городом, его дважды едва не подстрелили патрули храмовников и один раз попал по хвосту камнем меткий морозовец, но в итоге, не считая нездоровой худобы, практически целый, девушку он разыскал и очень душевно с ней пообщался. В конце концов он так разоткровенничался, что излил ей и свою терзающую душу и разум проблему.
– Я ить к Доктору прилетал… – тяжело вздохнул он.
– Заболел?!. – ахнула Саша. – Ну да, по тебе видно. Исхудал так, что ребра считать можно.
– Да не, то не я заболел!..
– А кто? Игнатий?
– Игнатий заболеет, ага! Они теперича с-сс Павлом ентим – два с-сапога пара. Тока ш-што с-спят пока не вмес-сте, тьфу ты!.. То ш-шаш-шки, то крес-стики-нолики, то города…
– Какие города? – ошарашенно заморгала девушка. – Нет, я помню игру в города, но их ведь много знать надо! А они же…
– А ш-што они? Они много и знают. Ус-стюг, Вологда, Луза, Крас-савино, Котлас-с, Архангельс-ск, С-северодвинс-ск. Павел ишшо Череповец знает. А! Ишшо говорят – врут, наверное, – ш-што ес-сть то ли городиш-шко такой, то ль с-село навроде Кузина, который Мос-сквой зоветс-ся, как «галера» ента, будь она неладна!.. Я не верю. Кто в с-своем уме с-станет с-село как «галеру» карателей называть?..
– Да нет, Москва и правда есть, – сказала Саша. – Я читала. Большой город.
– Вс-сяко ить не больш-ше Ус-стюга!
– Ну, может, чуть-чуть, – не стала разочаровывать «птера» Саша. – Ты мне лучше скажи, кто заболел-то?
Стёпик как-то странно, шалашиком, сложил крылья, снова их убрал, поковырял кончиком хвоста в ухе, почесал когтем грудь, бока, спину…
– Стёпик, может, тебе просто помыться пора?
– Марус-ся, – сказал «птеродактиль».
– Вообще-то Александра, – подумав, сказала Саша.
– Заболела Марус-ся. То ес-сть, не то ш-штобы заболела, а как бы тебе с-сказать…
– Забеременела? – обрадовалась девушка. – Ты знаешь, я тоже.
– Да ты ш-што? Ты ш-што?! – вьюном, как собака за хвостом, завертелся Стёпик. – Какое там забеременела, кады мы ишшо и не…
– Погоди… – заморгала Саша. – Так Маруся – не девушка? Не человек?..
– Вот! – поднял коготь «птер». – В том-то и пронблема.
– Ты меня запутал. Я так поняла, что тебе нравится некая Маруся. Но она не человек. Так?
– Так.
– Она… как и ты… «птеродактиль»?..
– Прям с-сс меня рис-совали.
– Тогда я не понимаю, зачем тебе нужно, чтобы она была человеком? Как же вы тогда… ну… это… – Саша начала краснеть.
– Тьфу на тебя, – сказал Стёпик. – Ты вот девуш-шка вроде городс-ская, приличная, а такое говориш-шь, как Игнатий прям. Хуж-же даж-же. Он-то муж-жик хотя б.
– Кажется, я тебя поняла, – смущенно потупилась девушка. – Ты хочешь, чтобы Маруся думала и чувствовала, как человек. Вот как ты.
– Умная ты, быс-стро догадалас-сь, – съязвил «птеродактиль».
– Если бы ты меньше чесался, то и быстрей бы смогла, – не полезла за словом в карман Саша, но спохватилась: к ней за помощью пришли, а она… – Да, у тебя и правда проблема. Доктор больше операций не делает. Да он уже и не доктор.
– Знаю я, – махнул крылом Стёпик. – Одна мне теперь дорога – в С-сухону головой.
– Ты что такое говоришь?! – замахала кулаками девушка. – Я вот покажу тебе сейчас Сухону!
– А ш-што, ж-жалко тебе меня? – с горечью усмехнулся «птер».
– Мне не тебя, дурака, жалко. Вот сам-то подумай: утонешь ты, перекроешь своей тушей русло – и Устюг затопит.
– А я-то уж-ж подумал… – свесил голову Стёпик.
– Да шучу я, шучу, выбрось это из головы. И свои мысли насчет утопления тоже.
– А ведь с-спасибо тебе! Теперя точно выброш-шу. Как вс-спомню про затопление Ус-стюга, так и не захочетс-ся топитьс-ся-то. Разве ш-што в озере…
– Кстати, насчет озера. Ты когда к Марусе своей полетишь, покружи над каким-нибудь озером, посмотри вниз.
– Ш-штоб увидеть, ш-што я такой, как Марус-ся? То я и так знаю.
– Одно дело знать, другое – видеть. Ты у себя в голове именно таким должен отпечататься, какой ты сейчас есть. Ведь так-то, небось, до сих пор себя парнем видишь?
– Как забудус-сь, так и…
– Вот. Это тебе первый совет. А второй еще важнее. Ты с Марусей хоть раз пытался поговорить?
– Так а ш-што с-сс ней говорить? Она ж-жж… эта…
– Безмозглая, ты хочешь сказать?
– Ну мозг, мож-жет, имеетс-ся, но на уме у ней тока одно: как увидит меня – так в атаку. Ну, не дратьс-ся, а… это… то с-самое…
– И ты ни разу не сдался?
– Не могу я так! Я поговорить с-сперва хочу, потетеш-шкатьс-ся…
– Ну вот! Хочешь, а не говоришь! Где логика? Ты говори с ней, говори, пусть она привыкает. Ведь вообще никто серьезно «птеродактилями» не занимался. А вдруг они не глупее людей, просто неразвиты? Вон, как Вовка, сын Доктора! Он ведь и человек, и мозг у него человеческий, но его никто не развивал, вот он как ребенок и есть, хотя взрослый уже. Ты попробуй свою Марусю развить. Хуже уж точно не будет. И сдайся ей все-таки, нечего девушку мучить. Может, она тебе сразу спасибо и скажет.
– Правда? – подскочил Стёпик. Огромные его желтые глаза засияли надеждой.
– Ну, может, не сразу, – спохватилась Саша. – Ты уж так очень-то не надейся, сразу да вдруг ничего не бывает. Наберись терпения и не сдавайся.
– С-сама ж-жж говорила: с-сдайс-ся… – недоуменно заморгал «птер».
– Я говорила, Марусе сдайся. Так и сделай! А что не сдаваться – так это про то, чтобы не отступать, довести задуманное до конца. Сделай из своей Маруси человека! А дети родятся – тут же их воспитывать начинай, с первого дня. Вот и появится у нас еще один разумный вид. А ты их предводителем станешь. Так что давай, начинай уроки со своей Марусей. И теорию, и практику. Да, и поесть не забывай, тебе сейчас много силы понадобится.
– Ладно, С-саш-ша, с-спас-сибо тебе. Тока заболталс-ся я, а мне ить некогда, лететь пора!
– Куда еще?..
– Как куды? На урок. Ученица, поди, заж-ждалас-сь.
– Что-то мне подсказывает, – проговорила девушка, когда «птер», разогнавшись, взлетел, – что учить сегодня будут тебя. Долго и упорно… Счастья тебе! – спохватившись, помахала она вслед набирающему высоту Стёпику. – Вам с Марусей!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
