Склонившись над здоровенным, стройным, и загорелым мужчиной с прекрасно развитой мускулатурой, она стала нежно целовать круглые бугорки с луночками посередине, которые отчётливо виднелись на его животе. Теперь она была полностью свободна во всех своих желаниях, которые так долго сжигали её ум и испепеляли душу. Но ей не пришлось стараться слишком долго, так как, вскоре уже Стос опрокинул её на спину и сам принялся страстно целовать тело девушки.
Они вышли из спальной только в три часа пополудни и, даже не заходя в ванную, сразу же направились на кухню, так как оба жутко проголодались. Лулуаной была одета в рубашку Стоса с короткими рукавами на голое тело, а он запахнул на себе махровый белый халат, в котором раньше спокойно помещались два человека. На кухне уже находились их соседи по квартире, которые тоже в этот день встали очень поздно. Они очень чутко реагировали на всё, что происходило с их подопечными и всё своё свободное время предпочитали проводить в кровати или в ванне-джакузи с шампанским и сигарами.
Роза, на которой из одежды был только крохотный передник и пушистые тапочки в форме зайчиков, пританцовывая, хлопотала у плиты, отчего её упругий, очаровательный и загорелый зад весь так и играл. Абсолютно голый Генри сидел на стуле на корточках и читал во вчерашней газете статью о голландских гастролях здымовцев, которые возвращался через три дня. Весело посмотрев на счастливых молодоженов, он отбросил газету и громко провозгласил дикторским голосом:
— Сегодня, девятого января две тысячи первого года, в два часа тридцать пять минут ночи произошло самое знаменательное событие наступившего двадцать первого века. Талантливый скульптор Пигмалион из Москвы впервые трахнул своё самое прекрасное и совершенное творение, очаровательную Галатею с планеты Сиспила. Ура, товарищи!
Роза, замахнувшись на него поварешкой, воскликнула:
— Всё бы тебе насмехаться над Стасиком, старый греховодник! Нет, чтобы достать шампанское, он вздумал болтать.
Генри ловко соскочил со стула и не спеша прошел к холодильнику, а Роза, отложив поварешку в сторону, принялась доставать бокалы. Шампанское было как раз то, что более всего порадовало счастливых влюбленных. Целуя Стоса отнюдь не по-матерински или сестрински, Роза ловко сдернула с него халат и, проведя пальцем по бугоркам на его животе, сказала:
— Вот, Генри, что тебя ждет после того, как ты сам, подобно нашему Пигмалиону, дашь жизнь какой-нибудь очаровательной подружке Лулу, ну, а я, конечно же, подарю ей такого славного парня, как ты, мой дорогой.
Генри, выпив своё шампанское, бесцеремонно отодвинул голого Стоса в сторону, стащил рубашку с Лулуаной и, заставив девушку пройтись перед ним, восхищенно сказал:
— Боже мой, Роза, ты только посмотри на это тело, ведь в нашей Лулу явственно видна ты, моя дорогая. Нет, в одном я действительно согласен с Вилли, этот парень просто рождён для того, чтобы делать людей счастливыми.
Лулуаной подошла к Розе и, обняв эту стройную, загорелую красотку, которая действительно была очень похожа на неё, тихим голосом спросила:
— Роза, ты и Генри действительно хотите полететь на Сиспилу, чтобы помочь нам?
— Милая моя Лулу, я думаю, что таких людей найдется очень много и моему Генри придется построить для этого точно такой же корабль, как твой Люстрин. — Ответила ей та и принялась накрывать на стол.
Для встречи «Здыма» Хачик достал где-то здоровенный туристический автобус, на котором они все и приехали в аэропорт «Шереметьево». Больше всех суетилась Сона, которая притащила в аэропорт своих детей и теперь зорко следила за ними, не забывая поглядывать на табло. Дочери Хачика остались дома вместе с мамой и маленьким Серёжей. Помимо обычной публики в зале прилета отиралось еще десятка полтора телевизионщиков и фотокорреспондентов, из чего Стос сделал вывод, что ожидался прилет какой-то матёрой знаменитости. Отечественной или, того паче, зарубежной.
Лулуаной по такому случаю вырядилась, словно кинозвезда, прибывшая в Канны. Сам же он оделся подчеркнуто демократично, в вытертые джинсы и кожаную куртку. Так всем была лучше видна его мощная фигура. Братья Монтекристо, всё это время околачивавшиеся в Европе, первыми вернулись в Москву на челноке Хачика и вовсю смешили Лулу, а потому даже не заметили того, как из дверей в глубине зала повалили пассажиры и в их числе здымовцы. Они шли налегке и выглядели очень уж серьёзными и даже напряженными, словно студенты перед госэкзаменом по научному коммунизму.
Репортеры тотчас рванули вперед, выставив свои видеокамеры и осветив зал яркими фотовспышками. Резина, похоже, был прекрасно готов к такому повороту событий, а потому тотчас подтянул к себе Ольхон с младенцем на руках. На гастролях эта красотка сделала Стоса дедом, подарив его сыну дочку, а ему очаровательную внучку. Этой крохе, которой родители дали имя Лулуана, не было ещё и трёх месяцев, а она уже держала головку, таращила свои черные глазенки на толпу репортеров и спокойно пускала пузыри.
Сона, взвизгнув что-то по-армянски, тотчас рассекла толпу телевизионщиков, преградивших путь «Здыму», надвое и немедленно забрала ребёнка из рук беспечной мамаши. Отойдя в сторону, она тут же забыла о своих собственных чадах, которые, не долго думая, просочились сквозь толпу к здымовцам и нарисовались на переднем плане назло своим двоюродным сестрам, которых оставили дома за драку с ними. Как ни пыжилась, как ни старалась какая-то телевизионная девица с микрофоном турнуть троих этих пацанов из кадра, у неё ничего не вышло. Более того, Эдуардо отдал самому младшему саксофон и тот заулыбался своим щербатым ртом ещё шире.
Увидев Стоса и Лулу стоящих порознь, об этом событии им специально ничего не говорили, здымовцы взревели, словно стадо диких слонов и носорогов из кинофильма «Джуманджи», и бросились к ним, сметая всё на своем пути. Изя, чтобы объяснить ситуацию, тотчас назвал этим обалдевшим типам имя генерального продюсера «Здыма» и телерепортеры снова взяли их в кольцо, снимая на видео то, как Ольхон, истошно визжа от радости и болтая в воздухе ногами, повисла на шее своего свёкра.
Вскоре все, более или менее, остепенились перебравшись в большой VIP-зал, где немедленно началась отнюдь не импровизированная и довольно долгая пресс-конференция, на которую собралось не менее сотни журналистов. Стосу сразу же стало ясно, что гастроли оказались для его сына весьма успешными. Он был слишком занят, чтобы интересоваться тем, как они проходили, но то, что уже через два месяца «Здыму» предстояло отправиться в Англию, чтобы записать там свой новый диск на фирме «Эми», явно, было достижением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
