С конца сентября почти не переставая, погода стоит гнуснейшая – зловещий мрак из-за низкой облачности, дожди и слякоть…
В такие дни шли репетиции театрального кружка в любезно предоставленном Нилом Николаевичем Кулагиным самом большом помещении в школе – в его же бывшем особняке. Раньше там танцевала на балах местная провинциальная знать, теперь - это что-то вроде школьного актового зала.
Так как, Аристарх Христофорович почему-то увидел во мне великого актёра - известно кого он пригласил на роль главного героя. Ну, а уж я – подтянул всех своих комсомольцев на роли второго плана.
- Что за хрень дикая! – изумился я, когда он дал мне для ознакомления текст пьесы, - «Подтёлков»… Это, это… Это, что такое?
Тот, невозмутимо:
- Эту пьесу мы с нашим передвижным театром на фронтах перед красноармейцами играли… Грандиозный успех!
- Хм… «Красноармейцам на фронте» - хоть «Королевского жирафа» Марка Твена покажи. Грандиозный успех гарантирован!
Обижается, надувшись:
- Извините, но ничего другого пока нет - а из старого репертуара пьесы - могут запретить.
Читал от руки написанный текст и, еле-еле удерживался, чтоб не заржать как слон - случайно забредший на конопляную плантацию!
Сюжет был нагло скопирайтен «у Вильяма, у нашего – у Шекспира» и, в оригинале назывался «Отелло».
В новой интерпретации от неизвестного сценариста (по ходу, обдолбавшегося «коксом» до зелёных соплей), главного героя пьесы зовут командир полка Подтёлков, героиню – комиссар Дездемонова, а главного злодея – военспец Ягодкин…
Ну и так далее и тому подобное, по списку!
Последний, желая погубить первых двоих, а заодно – весь полк в предстоящем решительном сражении с белогвардейцами и, в целом - замахиваясь на всю Советскую республику и даже Мировую революцию, строит всяческие подло-коварные козни.
Дальше, всё почти по сюжету оригинала.
По наветам Ягодкина заподозрив Дездемонову в измене и найдя в её спальне неопровержимую улику – написанное на девичьем платочке шифрованное донесение деникинской разведке, товарищ Подтёлков воспылав праведным пролетарским гневом - душит комиссаршу, «как гидру контрреволюции»…
Тут, заходит группа товарищей в кожаных пиджаках из ВЧК - давно следившая за подозрительным Ягодкиным, но самую малость опоздавшая к трагической развязке. Чекисты арестовывают контру и, популярно объясняют товарищу комполка - что тот был не прав, превысив должностные полномочия.
А вот сам финал сильно отличался от исходного!
Подтёлков, долго переживать и рефлексировать – подобно представителю «гнилой интеллигенции» не стал… Он не закололся кинжалом как его прототип, а преисполнившись пролетарским гневом, повёл свой полк в бой и разбил белогвардейцев наголову. Прибывший на поле боя Командующий «всеми фронтами», в коем без особого труда угадывается товарищ Троцкий, поздравляет Подтёлкова с победой и лично вешает на его грудь орден «Красного знамени».
ХЭППИ ЭНД!!!
***
Аристарх Христофорович на роль Подтёлкова назначил меня, на роль Дездемоновой – естественно Елизавету, на роль Ягодкина – сперва хотели Мишу, но он наотрез отказался:
- Белых гнид я играть не буду – лучше расстреляйте.
Тогда, его назначили на роль старшего чекиста – арестовавшего изменника.
Тоже не без сопротивления, на роль «белой гниды» назначили Брата-Кондрата: в своих очках он смотрелся - чуть ли не как сам генерал Дроздовский.
Мишка так и сказал как-то:
- Ну, вылитый Михаил Гордеевич!
Правда, его никто не понял, а я позже устроил ему хорошенькую вздрючку…
Ефим же, на другую роль - как «Командующего всеми фронтами» Барабанщикова, не соглашался.
Репетиции проходили нормально, режиссёр Певницкий нарадоваться не мог способностью юных дарований и не уставал нахваливать меня, каждый раз гримируя по новому:
- Ищу Вам подходящий образ…
- Чё там искать? – бурчу, - негр, он и в Африке – негр.
Пока не дошли до сцены удушения мной Дездемоны… Тьфу, ты – комиссара Дездемоновой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Не верю! – заорал Аристарх Христофорович.
- Чему Вы не верите? – спросил я, прерывая своё «занятие».
- Так не душат!
- Ну, уж извините, товарищ режиссёр! Как-то не доводилось «в реале» душить женщин, - и ехидно, - если имеется на этот счёт опыт – может, поделитесь?
- Эх, молодёжь… Отойдите и смотрите, как это делается.
Показывает, душа бедную Елизавету… Ну, со стороны… Может и, не достаточно профессионально выглядит – но красиво!
- Красиво, но неправдоподобно, - буркнул еле слышно Барон.
- Поняли, товарищ Свешников? – спрашивает режиссёр отдуваясь.
По сюжету, товарищу Дездемоновой очень не нравилось – что её душат и, она активно сопротивлялась. Не кисельная барышня же – как её прототип, да?!
- Ну… Типа, понял.
- Попробуйте ещё раз!
Снова хватаю Елизавету за шею и валю её на солдатскую кровать… Та хрипит:
- Я невиновна пред Реввоенсоветом!
Режиссёр опять за своё:
- Не верю!
Я, в сердцах:
- Да, что опять не так, Аристарх Христофорович?
Тот, оглядывает меня с ног до головы, особенно долго задержав взгляд в районе ниже пояса:
- У Вас вид человека - не убивающего другого, а наоборот - решившего сделать ещё одного!
Все, прямо таки - ухахатываются с его слов…
Он набросился на бедную Лизу:
- А Вы, барышня, что так хрипите эротично? Вас же душат – а не наоборот… Насилуют, по обоюдному согласию.
- ХАХАХА!!!
Короче, дубль за дублем – а свисту нет!
В конце концов, режиссёру это надоело:
- На сегодня довольно, продолжим сцену на следующей репетиции. А Вам, товарищ Свешников, не помешало бы позаниматься актёрскому мастерству дополнительно.
***
Проводив Елизавету до дома, весь загруженный такой, возвращаюсь мимо Трактира… Ну и, как обычно – не удержавшись зашёл.
- Софья Николаевна! Извините, за наивный вопрос…, - спрашиваю разоблачившись до формы «номер ноль», - а Вы знаете, что такое «ролевые игры»?
Та, в пеньюаре перед большим зеркалом - сооружая из строгой причёски хозяйки-нэпманши, раскрепощённую копну волос развратницы-ведьмы:
- «Ролевые игры»? Нет, но знаю – Вы всегда-что-нибудь… Хихихи! Эдакое – забавное выдумываете! Хоть, не пошлятина какая - как прошлый раз?
- Да, нет… Что Вы! Да и «в прошлый раз» - вовсе не пошлятина была, а даже как бы - не наоборот.
Закончив свои женские дела с преображением, подходит поближе:
- Ну, тогда я согласна. Чё там делать надо, как вставать?
- «Вставать» надо прямо - хотя и не обязательно по стойке «смирно». Давайте представим, что Вы – грешница Дездемона, а я – ревнивый Отелло… Представили?
- Ну… Положим – представила. И, чё?
- Ты молилась на ночь, Дездемона?!
За горло её - грешную и, на жалобно скрипнувшую кровать… Вдруг:
ТЫРЦ!!!
Всё как-то разом подпрыгнуло и, из вертикального - стало строго горизонтальным… В голове - «вата», в глазах - искры, в ушах - звон.
Затем, приходя в сознание, лицом чувствую мягкие женские волосы. Спрашиваю:
- Что это было? Йеллоустоун в Штатах звезданул или «Планета-X» в Землю врезалась?
Как сквозь рассеивающейся туман, вижу встревоженный лик моей партнёрши «по ролевым играм»:
- Серафимушка, ты жив? Ох, Боже ж ты мой… Я тебя не сильно?
Блин, она ещё и спрашивает!
- Не, не сильно… Как лошадь копытом!
Самое главное – встревожено ощупываю языком зубы. Живого стоматолога или дантиста я здесь ещё не видел и, сильно сомневаюсь – что они в Советской России сохранились, как вид… Вскоре успокаиваюсь: слава Богу, вроде всё целые – хотя, сильно побаливает нижняя челюсть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Приподнимаюсь и массируя её, шепелявлю:
- Не удивительно, что Вы так рано овдовели, Софья Николаевна…
