— Наследник, — вступил в разговор Миронег, и голос его гулко наполнил раскинувшиеся кругом земли. — А может с моей дружиной, на лошадях до Перевоза, а там я лично провожу тебя до Колядца.
— Нет, — отрицательно замотал головой наследник. — Все решено и вам меня не переубедить.
— Но ты наследник, в наших краях не бывал, — вмешался в разговор Добромир и от беспокойства, стал поправлять на голове шлем. — Тебе тут заплутать ничего не стоит, потеряться в наших лугах и лесах.
— Ну, для этого вы и есть, — улыбаясь и довольным взглядом оглядывая встревоженные лица воевод, молвил Святозар. — Все мне и поведаете, а я уж хорошенько все и запомню. А теперь Путимир сказывай, давай, мне, что случилось за это время в Восурии.
— Да, что ж, — пожимая плечами, и не сводя своего явственно встревоженного взора с лица наследника, ответил Путимир. — В Восурии все тихо, весь сказ только о тебе и наполняет нашу землю. Как с тех самых пор, ты в цветень месяце, нырнул в Восточное море, чтобы проучить царя Черномора, который требует от восуров людских жертв, так земля наша на миг вроде замерла, а потом стала, наполняться сказами. Говорили, что ты в лонгилских степях объявился, наставляя и направляя народ, тот кочевой, к нашим сущим Богам, и, обращая их языческие души на путь Прави! Говорили, что лонгилы большей частью отказались от своих деревянных и каменных истуканов, а правителем избрали, твоего дружинника… — Путимир на миг прервался, задумчиво свел свои густые темные брови, а после сказал, — толи Ныкрас, толи Некшу….
— Да, не…, — перебил его Миронег, и бросил недовольный взгляд на Путимира. — Какой Ныкрас, какой Некшу… от же, сто раз тебе говорил, то не наше имя, да и вовсе он не дружинник наследника…Оон лонгил, а зовут его Нынышу.
— Как, как,…, — услышав имя ожившего духа, нежданно громко прыснул смехом Святозар.
— Нынышу, — порывисто кивнув, в подтверждение своих слов, произнес Миронег. — Говорят очень мудрый правитель, объединять стал разрозненных лонгилов, учить нашей вере. Мудрец — одним словом.
— Ха…ха…ха…, — еще более задорным хохотанием отозвался Святозар, и, отпустив поводья, прижал к животу левую руку, на миг, представив себе деревянного правителя Нынышу, с лазурными глазами и светящемся ртом, восседающем на троне, где-то в бескрайних лонгилских степях. — Ну, дает Нынышу, я все же надеялся, он Чопжу правителем сделает… Ха…ха…ха, а он молодец! Чего мелочиться, сам стал правителем!
— Чего смешного, не понял я? — изумленно глядя на смеющегося Святозара, несколько недовольным тоном переспросил Миронег. — Наследник, все кто разговаривал с этим Нынышу, говорят, то великий будет правитель.
— Ох…ох…, — застонал от смеха Святозар. — Великий правитель… ох…ох! Это просто ты не видел Миронег этого Нынышу, а то бы вместе со мной хохотал.
— А ты, чего видел? — вопросил Добромир, и, глядя, как загибается от смеха наследник, тоже принялся смеяться.
— Видел…видел, — наконец справляясь со смехом, пояснил наследник, и глубоко вздохнув, взял поводья обеими руками. — И не только я один его видел… А и Храбр, и Дубыня, и Стоян… И уж наверно они тоже, коли такое слыхали, так не меньше моего смеялись… — Святозар все еще широко улыбаясь, оглядел несколько ошарашенных воевод, которые так и не поняли, что так развеселило его в сказе про Нынышу. — Ну, чего примолк, Путимир, — добавил он погодя, — дальше сказывай.
— А дальше, кады выяснилось, что у лонгилов не ты, а этот Ненышу, — продолжил свою речь Путимир. — Стали поговаривать, что пришел ты с Арапайских гор в Валадар… Говаривали, что то там, то тут появлялся, да все потом оказывалось, не ты это был. А дней сорок назад, к нам приехали посадские с города Мопилия, там раз в году, устраиваются торговые дни, ну и наши восуры туда везут, свои товары.
Вот посадские и пришли ко мне, да сказывали, что идет слух, про тебя… Вроде как тебя в плену держат в Артарии, и уже вроде как давно ты там. Мол, хотят артарские жрецы, чтобы ты им помог победить царя Манялая.
— Мы, бы, может и не поверили, — дополнил, молвь Путимира, Добромир. — Но такие вести не только с Мопилии пришли, но и с других городов Неллии, мне вот их с Луталии и Товтории, посадские привезли.
— А когда я гонца из Перевоза отправил к правителю, — вмешался в разговор Миронег. — И он вернувшись назад, сказал, что правителя Ярила встретил в пути вместе с дружиной в городе Кулебяки, что они знают про наследника, и спешат ему на выручку… Мы тогда поняли, значит, те сказы про тебя и ты, точно в плену в Артарии, и я немедля со своей дружиной подошел к Лучедару. А тут новую весть привезли, высланные в престольный град лазутчики, что тебя везут в Асандрию на казнь. Ну, и как только прибыл Добромир, мы сразу и выступили, да по дороге на ночь не вставали, лишь, когда перешли границу, сделали привал, чтоб передохнуть перед боем….
— Погоди…, — перебил воеводу Святозар и встревожено стал тереть пальцами свой шрам на щеке. — Сорок дней назад меня еще не было в Неллии, вернее в Приолии, я появился там только… Сколько ж я здесь нахожусь? — Сам у себя спросил наследник и увидев, как лицо Миронега вздрогнуло, а глаза наполнились болью глядя на покрасневший шрам, поспешно убрал пальцы от щеки, и рассуждая вслух, добавил, — дней тридцать я здесь не больше… Точно дней тридцать не больше, а может и того меньше, я конечно не считал… А, что, дружину правителя, я не понял, гонец в пути застал?
— Да, в пути, — пояснил Миронег, и, торопливо кивнул так, что заколыхались волнами белокурые волосы на его голове. — Они были в городе Кулебяки, уж я не ведаю, откуда до них вести дошли, но они знали, что ты в Неллии и шли к тебе на выручку.
— Странно…, — усмехаясь, молвил Святозар. — У меня все так странно в этой жизни… еще такого не бывало…. Теперь прежде про меня сказы говорят, а после они моей жизнью оборачиваются и тяжкими испытаниями. Наследник смолк, туго вздохнул, и, обдумывая услышанное от воевод, стал оглядывать лежащие по обе стороны дороги поля, каковые здесь, были более ухоженными, чем там в глубинке Приолии. По дороге миновали несколько деревень, и Святозара поразило то, что хотя в деревнях и жили неллы, но жрищ не было. Да и сами люди были какие-то другие, более довольные жизнью, занятые трудом. И хотя их дома были глиняно-камышовые, но окрашенные в белый цвет, они зрились весьма чистыми, ухоженными, в деревнях было очень много детишек и наследник понял— вольный воздух, который дул с Восурии, делал этих людей, живущих по границе с ней, более свободными и чистыми. Чем ближе была граница, тем сильнее билось сердце Святозара, тем все чаще и чаще замирала внутри душа, ожидая встречи с родимой землей. Когда же солнце двинулось к краю небосвода и миновали широкий, глубокий, уходящий в разные стороны овраг, на котором стоял добротный, широкий мост, Путимир указуя рукой, и, обводя ею по кругу впереди лежащие земли, торжественно объявил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
