быть, я смогу что-то посоветовать?
— Игорь Викторович, я обязательно верну вам деньги. Только вы, пожалуйста, маме ничего не говорите, надеюсь, понимаете, о чём я? — оживился Валера.
— Понимаю, конечно. Я знаю, что Ирина этого не одобрит, здесь я с тобой согласен, лучше молчать.
— А сейчас расскажи, что ты там задумал? — он прикрыл плотнее дверь и вернулся на прежнее место.
Уже несколько дней Антон дежурил у здания института, в надежде, что ему наконец-то улыбнётся удача, и он сможет поговорить с Дашей. Но её молодой человек, или «муж», как она его называла, ежедневно встречал девушку после занятий. Как верный пёс «Цербер», он шествовал рядом, не позволяя кому бы то ни было, приблизится к ней. Антон не хотел доставлять Даше лишних не приятностей и поэтому терпеливо ожидал подходящего момента, чтобы подарить ей портрет.
И вот такой момент настал. Антон заранее занял удобную позицию для наблюдения. Во дворе было пусто, изредка мимо пробегали одинокие прохожие, оставляя свои следы на не тронутом снегу. Над парком повисла огромная белая луна. Она с любопытством смотрела на Антона, будто хотела сказать: ничего у тебя не получится!
«Получится, ещё как получится, даже, если этот «Цербер» опять сегодня придёт», — думал Антон. Время близилось к завершению пары, а Виктор, так и не появился. Антон взволнованно мерил шагами крыльцо, сердце громко стучало в груди. Он даже перестал чувствовать свои замёрзшие пальцы, крепко сжимавшие папку с портретом.
Вскоре за дверями послышался шум и на улицу посыпались студенты. Антон боялся пропустить Дашу. Когда толпа немного рассеялась, на крыльце показалась она. От волнения перехватило дух, язык прирос к нёбу. Антон собрал все свои силы и позвал её.
— Антон? Привет! — удивилась она.
— Я давно тебя не видел. Как ты живёшь? — он волновался и чувствовал, как дрожит его голос.
— У меня всё хорошо, вот сессия начинается, нужно готовиться. Почти всё свободное время провожу за учебниками. А ты как? Рисуешь?
— Да, — обрадовался Антон, он не знал с чего начать разговор. — Я вот здесь для тебя кое-что принёс. Хочу подарить на память. Возьми прямо с папкой дома посмотришь.
— А почему сейчас нельзя? Что там? — Дашу разбирало любопытство.
— Там твой портрет…
— Я сейчас нарисую твой портрет на этой стене! — раздался неожиданно раздражённый голос Виктора. Он выхватил папку из рук Даши и ткнул в грудь Антона.
— Забирай! И чтоб духу твоего здесь не было. Ещё раз увижу, что ошиваешься возле моей жены — ноги переломаю. Художник!
Папка больно упёрлась в грудь Антону, и неожиданно для самого себя в нём вспыхнула злость на Виктора. Недолго думая, он машинально ударил его по руке.
Глаза у Виктора округлились от удивления, вероятно он никак не ожидал, что этот щуплый очкарик осмелится что-то возразить. Реакция последовала мгновенно. В один миг он схватил парня за шиворот и поднял к верху, немного потряс и бросил на ступеньки. Антон не удержался и упал на четвереньки. Толпа зевак подбадривала криками:
— Давай! Дай ему ещё!
Сердце Виктора бешено стучало, а кулаки так и чесались заехать хилому бедолаге ещё раз, чтоб неповадно было. Он посмотрел на Дашу, та стояла в растерянности, лицо выражало искренний испуг. Сдерживая свои эмоции, Виктор подошёл к Антону и пнул его ногой в спину:
— На первый раз достаточно! Не смей больше к ней подходить!
Даша, всхлипывала всю дорогу:
— Витя, зачем ты его ударил? Мы же просто, стояли, разговаривали? Неужели мне теперь и поздороваться нельзя ни с кем?
— С ним нельзя! Ты же без пяти минут замужняя женщина! А принимаешь подарки неизвестно от кого! И обязательно, не преминешь, пококетничать!
— Он написал мой портрет. Что здесь такого? Ты даже не дал мне посмотреть, что там в папке! Человек рисовал, старался, а ты из него чуть душу не вытряхнул! Как ты не можешь понять, я люблю только тебя, мне не нужен никто! А ты ведёшь себя как неотёсанный мужлан!
— А ты как настоящая шлюха! — вдруг сорвалось у Виктора.
— Кто, я? — сердце Даши оборвалось.
— Кто слышала, — повторил он, отступать было не в его правилах.
Весь вечер они не разговаривали. И легли в разных комнатах спать. Даша тихо плакала в подушку. Она не могла поверить, что Виктор способен на такие оскорбления. Как он мог такое на неё сказать! Ведь под сердцем она носит его ребёнка! У неё и в мыслях не было, заводить с Антоном какие ни будь там шуры-муры. Этот молодой человек вызывает у неё дружескую симпатию, не больше! Да, она и не думала о нём никогда! Все мысли заняты им, Виктором! А он так сильно её обидел.
Утром Даша встала пораньше, чтобы не встречаться с Виктором на кухне. Она ещё помнила вчерашнюю обиду и не знала, как себя вести, в таком случае. Стоит ли это прощать? Наверно она ещё не готова к этому. Должно пройти время — пусть даже это будет день.
Аппетита не было и она, не позавтракав пошла в институт.
Предъявляя проездной кондуктору, вдруг вспомнила, что на сегодня ей назначено УЗИ. Возвращаться домой уже не было времени.
Виктор очень хотел вместе с ней пойти на приём. В этот раз уже должны сказать пол ребёнка. Придётся ехать одной. Виктор сам виноват, что так всё вышло. Пусть теперь пеняет сам на себя.
Ещё никогда так рано, она не приходила на занятия. В здании удивительно тихо, только слышно гудение люминесцентных ламп. Аудитория закрыта, Даша взобралась с ногами на подоконник. Сквозь морозные узоры на стекле, просматривалась улица. Прохожие спешили по своим делам. Натянутые до бровей шапки и поднятые воротники, напоминали о том, что сегодня минус пятнадцать. Даша поёжилась, от одной мысли о холоде, по телу пробежала дрожь. Под ложечкой неприятно засосало, голодный желудок напомнил о себе.
«Неплохо было бы что-то съесть. Нужно спуститься и взять куртку, там, в кармане лежит пачка печенья».
Оживлённые разговоры и смех, эхом разносились по первому этажу. В гардероб выстроилась километровая очередь. Даша в растерянности стала вконец.
