— Нет, — сказал Лука. — Врачи говорят… со временем станет лучше. — Он потрогал свое лицо вслед за Вито. — Мне не мешает.
— Правда? — спросил дон.
Лука лишь молча пожал плечами.
Потрепав его по плечу, Вито указал на дверь.
— Передай остальным, чтобы начали собираться. Я хочу, чтобы все вернулись на Лонг-Айленд, немедленно. Поговорим позже.
Послушно кивнув, Лука вышел.
Оставшись в кабинете один, Вито погасил лампу и выглянул в окно. Погруженные в темноту улицы были пустынны. Где-то в доме открылась и закрылась дверь спальни, затем Вито услышал, как плачет Конни, а Кармелла ее утешает. Он закрыл глаза, а когда открыл их снова, увидел свое отражение в стекле, наложенное на ночной город и черное небо. Когда Конни перестала плакать, Вито расчесал рукой волосы, вышел из кабинета и направился к себе в спальню, где обнаружил, что Кармелла уже собрала его чемодан и оставила его на кровати.
Корк ждал внизу, в тесном помещении за булочной, выходящем в переулок, а Эйлин укладывала дочь спать. Вытянувшись на койке, Корк встал, снова вытянулся и снова встал, затем принялся расхаживать по комнате, а потом уселся на койку и стал возиться с радиоприемником на тумбочке. Найдя трансляцию бокса, он послушал какое-то время, затем снова покрутил большую ручку настройки, следя за тем, как черная стрелка скользит по шкале, пока не наткнулся на «Шоу Гая Ломбардо».[62] Потом он с минуту вместе с Бернсом слушал, как Грейси[63] рассказывает о своем пропавшем брате, после чего выключил приемник, встал с койки, подошел к одному из двух древних книжных шкафов и попытался выбрать, что почитать, однако ему не удавалось сосредоточить мысли больше чем на секунду даже на трех словах. Наконец Корк снова уселся на койку и обхватил голову руками.
Эйлин настояла на том, чтобы он оставался в этой комнатушке за булочной до тех пор, пока она не разыщет Сонни и не переговорит с ним. Она была права. Это была хорошая мысль. Корк не хотел навлекать опасность на сестру и малышку Кейтлин. Наверное, ему лучше было бы спрятаться где-нибудь совершенно в другом месте, но он не знал, куда податься. Корк постоянно прокручивал в голове случившееся, переосмысливая все заново. Он ранил Вито Корлеоне. Тут не могло быть никаких сомнений. Но ведь он целился в Стиви Дуайера, стараясь спасти Вито от пули в затылок. И даже несмотря на то, что он случайно попал в Вито, скорее всего, он все равно спас ему жизнь, поскольку пуля Дуайера не попала в цель, чего не произошло бы, если бы раненый Вито не упал. Скорее всего, Дуайер попал бы в него и убил. Поэтому, как бы невероятно это ни звучало, возможно, он, Корк, спас Вито жизнь, ранив его.
Корк чувствовал, что даже если никто в мире не поверит в это, Сонни его поймет. Сонни слишком хорошо его знает. Они с ним не столько друзья, сколько братья. Сонни поймет, что он, Бобби Коркоран, ни за что на свете не выстрелил бы в его отца. Он обязательно это поймет, и Корку останется только все объяснить, рассказать, как он пришел на марш после встречи с миссис О’Рурк, охваченный беспокойством за него, Сонни, и его семью, как он увидел Стиви Дуайера, подкрадывающегося к Вито сзади, и как попытался его остановить. Сложенные воедино, факты приобретали смысл, и Корк не сомневался, что Сонни увидит цельную картину, ну а потом, можно не сомневаться, он убедит свою семью, и все будет в порядке, и он, Корк, сможет вернуться к своей жизни вместе с Эйлин и Кейтлин и работе в булочной. Можно будет даже рассчитывать на благодарность Корлеоне за попытку помочь. Никто никогда не называл его метким стрелком. Господи Иисусе, он просто пытался помочь, только и всего.
Наверху открылась и закрылась дверь, послышались шаги Эйлин на лестнице, она открыла дверь и застала брата на краю койки, обхватившим голову руками.
— Посмотри на себя, — сказала Эйлин, остановившись в дверях и подбоченившись. — У тебя тот еще видок, это точно, волосы растрепаны; кажется, тебе на плечи взвалили всю тяжесть мира.
Корк пригладил волосы.
— Вот я сижу здесь и думаю: Бобби Коркоран, неужели ты действительно ранил Вито Корлеоне? И ответ неизменно один и тот же: да, мистер Коркоран, это действительно так. Вы всадили ему пулю в плечо на глазах у десятков людей, в том числе Сонни.
Подсев к брату, Эйлин положила руку ему на колени.
— Ах, Бобби, — пробормотала она и умолкла, устремив взгляд на корешки книг в двух книжных шкафах напротив. Расправив платье на коленях, Эйлин сунула руку под волосы и стиснула большим и указательным пальцами мочку уха.
— Ну что, «ах, Бобби»? — передразнил ее Корк. Оторвав руки от лица, он посмотрел на сестру. — Что ты хотела мне сказать, Эйлин?
— Ты знаешь, что во время перестрелки был убит ребенок? Мальчик приблизительно одного возраста с Кейтлин?
— Знаю, — сказал Бобби. — Я видел его лежащим на улице. Это не я в него стрелял.
— Я вовсе не хотела сказать, что это ты убил ребенка, — сказала Эйлин, однако в ее голосе по-прежнему прозвучала нотка укора.
— О, Эйлин, ради всего святого! Я отправился туда, чтобы помочь Сонни. Ты ведь сама меня туда послала!
— Я не говорила тебе брать с собой револьвер. Не говорила идти туда с оружием.
— О, матерь божья! — воскликнул Бобби, снова закрывая лицо руками. — Эйлин, — сказал он в свои ладони, — если я не смогу объяснить Сонни, что произошло, я труп. Я ранил Вито Корлеоне. Я сделал это не нарочно, но это произошло.
— Сонни прислушается к голосу разума, — уверенно заявила Эйлин, положив руку брату на затылок. — Мы подождем день-два, пока не утихнет шум, и если Сонни не появится за дверью моей квартиры, ища тебя, я сама отправлюсь к нему. Так или иначе мы обязательно поговорим. Как только Сонни услышит целиком всю историю, он увидит правду.
— После чего ему останется только убедить всю свою семью, — произнес Бобби тоном, намекающим на то, что сделать это будет нелегко.
— Точно, — согласилась Эйлин, — с этим могут возникнуть проблемы. — Она поцеловала брата в плечо. — Но Сонни умеет говорить, — добавила она. — В этом ему не откажешь. Он убедит своих родных, готова поспорить.
Бобби ничего не ответил, только кивнул, продолжая зажимать лицо руками и растирая глаза пальцами. Эйлин поцеловала его в макушку и попросила постараться немного поспать.
— Поспать, — сказал Бобби, — отличная мысль. — Плюхнувшись на койку, он накрыл голову подушкой. — Разбудишь меня, когда мне станет безопасно перемещаться в мире.
— О, но в этом случае тебе придется спать бесконечно, — сказала Эйлин, выходя из комнаты; однако сказала она это настолько тихо, что брат ее точно не услышал.
Схватив Сонни за лацкан пиджака, Клеменца привлек его к себе.
— Пять минут, — сказал он, — capisc’? Если задержишься дольше, я сам за тобой приду.
Они сидели на заднем сиденье «Бьюика» Клеменцы. Джимми Манчини и Эл Хэтс сидели спереди, Джимми за рулем. Они только что подъехали к дому Сандры. Девушка ждала, стоя у окна. Как только Джимми подогнал здоровенный «Бьюик» к тротуару, Сандра скрылась, поспешно отскочив от окна.
— Пять минут, — повторил Клеменца.
Пробормотав что-то невнятное, Сонни открыл дверь.
— Идите за ним, — обратился Клеменца к Джимми, похлопав его по плечу.
Заглушив двигатель, Джимми присоединился к Хэтсу, который уже вышел из машины и проследовал за Сонни к крыльцу дома Сандры.
— Che cazzo! — Развернувшись, Сонни вскинул руки. — Подождите в машине! Я вернусь через две минуты!
— Так не пойдет, — сказал Джимми, кивая на лестницу.
Там в дверях появилась Сандра, прижимая руку к сердцу и смотря на Сонни так, словно ему угрожает смертельная опасность.
— Мы подождем здесь, — сказал Джимми.
Вместе с Хэтсом они повернулись спиной к двери и стали бок о бок внизу лестницы.
Сонни оглянулся на Клеменцу. Тот бросил на него хмурый взгляд с заднего сиденья, сложив руки на животе. Проворчав себе под нос ругательство, Сонни торопливо взбежал по ступеням. Сандра бросилась ему на шею так пылко, что едва не сбила его с ног.
— Куколка моя, — ласково произнес Сонни, отцепляя ее руки от своей шеи. — Мне нужно торопиться. Я хотел тебе сказать, — добавил он, отступая назад и хватая девушку за плечи, — что, возможно, не смогу увидеться с тобой до тех пор, пока не уляжется вся эта шумиха вокруг марша. — Он быстро, но страстно поцеловал ее в губы. — Но со мной все в порядке, — сказал он. — И вообще все будет в порядке.
— Сонни… — начала было Сандра и умолкла. Казалось, она зальется слезами, если попытается сказать хотя бы еще одно слово.
— Куколка моя, — повторил Сонни, — обещаю, весь этот пузырь лопнет в самое ближайшее время.
— Когда именно? — с трудом вымолвила Сандра, вытирая глаза. — Сонни, что происходит?
