Жизнь полна разочарований: вместо короля в распахнувшуюся настежь дверь спальни влетела троица сомнительных личностей с обнаженными мечами в руках.
– А вот и наша красавица! Что же ты, девица, дверку не запираешь?! – ехидно улыбаясь, произнес один из них и подал товарищам какой-то знак.
Те, в свою очередь, лишь кивнули головами и разошлись в разные стороны, отрезая девушке путь к окну и двери.
– Кто такие?! Пшли вон! – выкрикнула восемнадцатилетняя баронесса, уже успевшая вжиться в роль полноправной госпожи апартаментов и всего Лиотона и настолько уверенная в своих силах, что даже не помышляла о бегстве.
«Будь осторожна, они из Ордена! – внезапно появилась в голове Октаны тревожная мысль. – У них под одеждой кольчуги из особого сплава, голыми руками не бей!»
«И не подумаю, – мысленно ответила юная красавица засевшему у нее в голове доброжелателю. – Зачем руками, к чему маникюр портить?!»
В голову того, кто стоял у окна, полетело кресло, и как показалось не успевшему вовремя отскочить в сторону рыцарю, оно было не столь уж и мягким. Бросок послужил сигналом к нападению, в воздухе запели свою грозную песнь мечи, красавица ловко уходила от ударов и, задрав длинное платье аж до бедер, умело пускала в ход кованые каблуки сапожек, то сдирая кожу с колен нападавших, то ударяя по пальцам их ног. Уже на второй минуте возни все три рыцаря прихрамывали, а один держался свободной от меча рукой за разбитую голову.
Октана могла легко убить рыцарей, но лишала себя этого удовольствия, поскольку берегла обстановку спальни для другого дела, которое, по ее мнению, еще могло, нет, просто обязано было этой ночью произойти. Пачкать ковры с мебелью кровью – не лучшая прелюдия для любовных утех, по крайней мере неженку-короля это могло смутить. Заботливая баронесса хотела сначала обессилить противников, затем, придушив, засунуть их тела под кровать.
Первая часть плана ей удалась, уставшие и явно недостаточно подготовленные к бою в таком высоком темпе «небесные братья» стали отступать к двери, уже не падая, а едва успевая защищать свои бедные, истоптанные, истерзанные каблуками ноги.
Поле сражения осталось за победительницей, но тут произошло невероятное, неожиданное и для одной, и для другой стороны событие. В дверях появилась стража, небольшой отряд из десяти человек, явно агрессивно настроенных по отношению к мерзавцам, устроившим в королевской опочивальне несусветный бардак.
– Взять их! – выкрикнула баронесса, совершенно позабывшая опустить платье.
Однако стражники не нуждались в приказах, исходивших от непонятно кого, они и без глупых запоздалых указаний знали, что следует делать. Не успели утомленные боем рыцари повернуться к новой угрозе лицом, как солдаты схватили их сзади и безжалостно перерезали глотки.
– Да что вы творите, дурни! Не здесь, не здесь нужно было! – ужаснулась Октана, увидев, как кровь фонтаном брызнула на ковер и картины.
– Слышь, ребята, она нас дурнями назвала! – не по-доброму рассмеялся один из солдат.
– Стражники дурни, а мы, барышня, нет! Мы всегда знаем, чего хотим и что делаем! – произнес второй, чьи глаза со злостью смотрели на даму из узких прорезей шлема.
Октана вдруг поняла, что перед ней стояла не стража, а кто-то еще, так же, как и рыцари Ордена, жаждущие ее смерти. К несчастью, внутренний голос молчал и не давал указаний, как спастись. Справиться с десятком переодетых убийц уставшая баронесса уже не смогла бы, тем более что одежды мужчин вдруг стали резко трещать по швам, а шлемы соскакивать с увеличивающихся в объеме, вытягивающихся в звериные морды и обрастающих волосами голов, как пробки вылетают из бутылок с вином.
«Это отступники, они пришли убить меня, даже не меня, а того, кто сидит у меня в голове», – подумала Октана и, пытаясь спастись, бросилась к окну. Реакция разумных зверей была молниеносной, только что принявшие свое истинное обличье вутеры да оборотни мгновенно накинулись на баронессу, как только девушка повернулась к ним спиной. Добраться до окна девушка успела, но только по частям, а ее красивая головка даже выкатилась на карниз, став украшением ночного дворца.
– А может, он и не придет вовсе, может, он западню почувствовал? Я вот на его месте или бы притаился в тихоньком уголке, или давно уж город покинул.
– Эх, сотник-сотник, – укоризненно покачал головой Мерун. – Ничего-то ты о нашем противнике не знаешь, наверное, это и к лучшему. Он здесь, я знаю, я чувствую, нам бы с тобой поводыря получше, уже давно мерзавца нашли бы. Да, Лукаба, что притихла?! В игры со мной играть опять вздумала?!
Прислонившийся спиной, почти лежавший на колонне вампир открыл глаза. Девушка прикладывала массу усилий, чтобы не потерять сознание и не сползти. Она устала, устала от побоев, угроз и безвыходности своего положения. Жанор не отпустил бы ее даже на радостях, что ему удалось поймать не просто одного из Озетов, а самого Вебалса, подлейшего из подлейших, по его мнению, колдуна.
– Запахи… здесь слишком много народу и блюд… мне запахи мешают… – произнесла девушка в свое оправдание и получила полный презрения взгляд вместо ответа.
– А ты уж постарайся, красавица, очень хорошо постарайся! – настаивал на своем Мерун, не ведающий, как сложно найти по запаху в толпе человека, даже если его флюиды резко отличаются от кожных испарений других.
– Делаю что могу… А тебе разве одного Озета мало? Я же тебе на девку указала…
– Не смей торговаться, мне нужен Вебалс! – категорично заявил Мерун. – Девка что, девка так… не очень ценное дополнение к коллекции вражеских голов…
– А ты кровожадный, оказывается, это тебя и погубит, – донесся слева от Меруна ехидный смешок.
Марвет увидел противного толстяка в дорогих одеждах, нагло ухмыляющегося и вытирающего шелковым платочком то ли соус, то ли кровь с уголков рта… Рука ветерана сама собой потянулась к оружию, но Наставник Ордена едва заметным жестом остановил его порыв. Во-первых, кругом было чересчур многолюдно, чтобы устраивать потасовки, а во-вторых, сам, добровольно пришедший к тебе враг все-таки достоин небольшого разговора.
Музыка заиграла громче, пары быстрее закружились в танце, и нагло ухмыляющийся толстяк, чтобы его слова были услышаны, подошел ближе.
– Ты хоть меня помнишь, о-о-о, могучий воитель? – вопросил Кор, закончив отчищать уголки губ и переключившийся на рукава, тоже испачканные в чем-то красном.
– Как же не помню, вампирская рожа, еще в Дукабесе твою харю приметил, – невозмутимо ответил Мерун.
– Вот и славненько, значит, не придется тебе объяснять, кто я таков. Приветик, Лукаба, вижу, поживаешь не очень… – Толстяк слегка кивнул находившейся за спиной под надежной охраной Марвета девушке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
