Она мечтала, чтобы этот мужчина питал к ней нежность, как той другой, воспоминания о которой по сей день бережно хранил в сердце.
«Проклятье! Я — дар судьбы», — срывалась амазонка то и дело на злость.
Делайла ревновала, отрицать бесполезно. Однако, несмотря на то, что девушка страстно желала заполучить Лайела целиком и полностью в единовластное владение, амазонка не смогла бы потребовать от него забыть первую любовь. Ей нужно было, чтобы он лишь чуточку приоткрыл для неё своё сердце. Делайле казалось, что завоевать маленький кусочек сердца этого вампира было намного ценнее, чем покорить тысячи других сердец.
Возможно, не будь Делайла по природе воительницей, она согласилась бы, что завоевать Лайела — непосильная задача. Товарищи по команде уже начали отворачиваться от неё, считая пособницей врага. А Тагарт предупредил, что, связав себя с царём вампиров, амазонка аннулирует их соглашение. К тому же, Лайел и сам был решительно настроен выбросить её из своей жизни.
«Но он плакал, милостивые боги. Плакал!»
При мысли об этих горячих слезах желудок Делайлы болезненно сжался. Насколько сломленным и опустошённым он, должно быть, себя чувствовал, если позволил себе подобную слабость при ней.
Вспоминая об этом, Далайла ощущала себя не менее опустошённой и сломленной. Ведь он не проронил и слезинки, когда был ранен. Даже не скривился. Почему же он плакал после того, как занимался с ней любовью?
Если бы только она знала больше о мужчинах и их повадках. Увы, об этом ей было слишком мало известно. Делайла могла опираться лишь на свой скудный опыт с Вориком. Так что за Лайела ей придётся бороться практически вслепую.
— Вот она, самая важная битва в моей жизни, а я практически безоружна, — пробормотала амазонка, обращаясь к деревьям.
Делайла выкупалась, хотя очень не хотелось избавляться от запаха Лайела на своей коже. Однако это необходимо было сделать, так что она вымылась и облачилась в узкие полосы кожи, служившие амазонкам одеждой. Чем меньше на воительнице надето, тем меньше шансов у противника ухватить её во время боя.
Сокрушенно вздохнув напоследок, Делайла направилась к пляжу. Оранжевый шар ярко светил над головой и его лучи так сильно прогревали воздух, что от жары кожа покрывалась испариной. Несмотря на припекающие лучи обе команды сидели вокруг потрескивающего костра, над которым Делайла, добравшись до лагеря, рассмотрела зажаривающуюся тушу кабана. Потом она увидела Нолу. Юная амазонка была насквозь промокшей и истекала кровью, но рана на её ноге прямо на глазах Делайлы затягивалась. Как такое было возможно?
Нола тоже заметила её, внимательно осмотрела и, нахмурившись, поманила к себе пальцем. При этом девушка скрестила ноги так, чтобы скрыть свою на удивление быстро исцеляющуюся рану.
«Неужели для всех я выгляжу не как обычно? Так очевидно, что я удовлетворена, как женщина?»
Делайла вспыхнула, пошла к своей сестре и села на бревно рядом со второй амазонкой. Пряный аромат жаренного мяса сразу же заставил рот наполниться слюной.
— Твоя рана… — заикнулась Делайла.
— Это не важно. Мы потеряли ещё одного члена команды этим утром, — оборвала её Нола и протянула кусок поджаренного мяса на толстом зелёном листе.
— Что? — Делайла широко распахнула глаза и положила лист на колени. — Как? Это же моя команда провалила испытание.
— Глупый идиот попытался сбежать. Он поплыл к куполу, — Нола беззаботно пожала плечами. — Его съели акулы. Вероятно, это ещё была милосердная смерть по сравнению с той, которую могли бы назначить боги. Я не стану спрашивать, где ты была, и почему тебя не было здесь, когда мне нужна была помощь. Ведь ты поклялась быть всегда рядом.
Румянец Делайлы стал пунцово-красным.
— Я надеюсь, численное превосходство не будет иметь значения в следующем испытании, — пробормотала она.
Нола отправила кусочек какого-то жёлтого фрукта в рот и принялась задумчиво его жевать.
— Тебе действительно не безразлично, если моя команда потерпит неудачу?
— Конечно, — ответила Делайла.
— Из-за меня, или твоего вампира?
Её вампира. Амазонке понравилось, как это звучало.
— Почему я не могу беспокоиться о вас обоих?
— Знаешь, царь вампиров тебя ни во что не ставит. Он использует тебя, чтобы выиграть.
Делайла уставилась на свою импровизированную тарелку, и внутри, вопреки её желанию, неприятно заворочался червячок сомнения, говоривший, что Нола права.
— Зачем ты это делаешь? — спросила вдруг Делайла. Она пришла сюда, будучи полна надежд на совместное будущее со своим мужчиной. А её сестра всего несколькими словами словно вонзила в неё нож, вывернула душу Делайлы наизнанку и обнажила все страхи, которые воительница так старательно пыталась спрятать глубоко в себе. — Мне не позволено обрести счастье? Ты это пытаешься сказать? Только потому, что я — амазонка?
Дрожащими руками Делайла отправила кусок мяса в рот.
— Счастье? — перебила её Нола, расхохотавшись, но в этом смехе чувствовалась горечь. — С мужчиной? С врагом? Воином, который, в конце концов, тебя предаст? Знаешь, мы никогда не были лучшими подругами, Делайла, но даже я не пожелала бы тебе такой судьбы.
Делайла это знала. Она почувствовала, как проглоченный кусок тяжёлым камнем лёг в желудке.
— Ты собралась покинуть из-за него племя, не так ли? — продолжила Нола.
Делайла подумала, что если бы он захотел быть с ней, то, скорее всего, ей просто пришлось бы это сделать. Мужчинам не позволено жить в племени не в брачный сезон. Та, которая посмела бы даже заикнуться о подобном, немедленно навлекла бы на себя наказание.
Однако Лайел стоил любого наказания, хотя Делайла сомневалась, что он согласился бы жить среди её сестёр. Тем не менее, амазонка подозревала, что он мог бы согласиться, если бы его попросили — и если бы он её любил, конечно. Ради защиты и покоя любимой женщины этот вампир готов пойти на всё. Делайла чувствовала это всеми фибрами своей души. Он не обрёл бы счастья, зная, что его женщина несчастна. Лайел способен любить так неистово, что весь остальной мир для него меркнет и не имеет значения.
И Делайла не смогла бы отплатить ему чем-то менее значимым.
Однако мог ли он её любить? Эти слёзы … и он просил лишь одну ночь. «Но ты и сама этого хотела сначала». И это была чистая правда. Возможно, он, как и амазонка, теперь сожалел о том своём решении. Возможно, прямо сейчас он также обдумывал, как ему теперь бороться за неё. Делайла медленно улыбнулась.
— Ты улыбаешься при мысли о возможном предательстве своего народа? Ты точно помешалась, — проворчала Нола.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
