Украшений посол не носил: его одежду составляли желто-коричневая туника с серебряным наконечником стрелы на вороте и такого же цвета брюки. На широком поясе с серебряными заклепками висели короткий меч и пистолет. Пистолет, простой и практичный, как сам посол, несколько беспокоил меня, хотя пустить оружие в ход у Лейтррса не было ни малейшего шанса. На этот случай за бойницами в стенах по обе стороны от помоста дежурили наготове лучники.
– Ты привез послание от императора? – спросила Каси.
– Да, досточтимая самодержица.
– Мы слушаем тебя.
– Его Величество император желает тебе здравия, а стране твоей – процветания. Он рад был узнать, что в то время, как почти весь Кандар раздираем усобицами и смутами, твой народ живет в мире, сытости и изобилии, и повелел мне передать тебе его приветствия и уверения в глубочайшем почтении.
С первого взгляда Лейтррс произвел на меня впечатление умелого льстеца, возвысившегося благодаря способности заговаривать зубы кому угодно. Мне такие люди доверия не внушали.
– Мы работали не жалея сил и, к счастью, получили за труды некоторое воздаяние. К счастью, ибо, как ведомо ангелам, усердный труд не всегда вознаграждается процветанием, – с улыбкой промолвила Каси.
– Но все же он чаще становится уделом добродетельных и трудолюбивых, – заметил посол.
– Не всегда. Порой процветание следует за торговлей, а успех торговли обеспечивает острый меч. А мечи Хамора, как я слышала, острее любых других.
– Наши мечи отточены, но император превыше всего ценит мир и свободу торговли. Как тебе наверняка ведомо, той же политики во многом придерживается и Отшельничий остров. Император весьма заинтересован в мирном расширении торговых связей со всеми странами.
Лица Кристал мне видно не было, а вот Каси кивнула, и я решил, что за кивком вот-вот последует колкое замечание.
– Как полагает император, свободная, взаимовыгодная торговля есть благо для всех народов, а поскольку высокие таможенные пошлины ей препятствуют, их следует признать нежелательными и вредными.
На этом месте посол сделал паузу.
– Следует ли понимать это заявление как завуалированное предложение снизить пошлины на ввозимую из Хамора мануфактуру? – с улыбкой уточнила Каси. – Но как в таком случае быть с хаморианскими пошлинами на наши фрукты, оливки и полотно? Намерен ли император снизить пошлины на ввозимые товары и со своей стороны?
– Боюсь, досточтимая самодержица, меня неправильно поняли. Его Величество император уполномочил меня лишь выразить его мнение, касающееся основополагающих принципов торговли. При этом он отнюдь не имел намерения вмешиваться во внутренние дела Кифроса и указывать независимому государю, как управлять собственной страной, – ответил Лейтррс с легким поклоном.
– А что скажешь ты, Леррис?
Я постарался придать своей физиономии вид мудрый и значительный, хотя не очень-то верил в то, что многоопытный дипломат примет столь молодого человека за мудрого советника. Однако, коль скоро Каси сочла нужным обратиться ко мне, она явно желала услышать от меня подтверждение ее собственных слов.
– Значение любой фразы зависит не только от того, что сказано, но и от того, кем это сказано и при каких обстоятельствах, – промолвил я, одновременно потянувшись к Лейтррсу чувствами. Гармония и хаос были переплетены в этом человеке столь плотно и неразрывно, что на Отшельничьем это, пожалуй, могло стать более чем достаточным поводом для отправки его на гармонизацию. – То, что в устах купца не более чем личное мнение, в устах могущественного монарха или посла приобретает значение предостережения, если не угрозы.
Лейтррс кивнул, как бы давая понять, что услышал меня, но не желает развивать эту тему, и вновь обратился к Каси.
– На Отшельничьем тоже радеют о торговле, произносят по этому поводу много красивых слов и не стесняются поддерживать оживленные связи с Кандаром при помощи превосходных военных кораблей. Но разве не странно, что Отшельничий столь часто избавляется от лучших из своих Уроженцев, таких как премудрый Доррин или серый маг Джастин?
В этот миг, расслышав в его словах затаенную горечь и припомнив слова Каси, я сообразил: никак он и есть тот самый Лейт, которого упоминала девушка, встреченная мною несколько лет назад по дороге в Найлан.
– Странно? – переспросила Каси. – По-моему, нет. Мне кажется, ябруш не приживется на оливковой ветке.
– Как и ябрушевое дерево в оливковой роще, – подхватил Лейтррс. – Император желает, чтобы знаменитые оливковые рощи Кифроса плодоносили и впредь, как плодоносят ныне.
Он отвесил особо низкий поклон, давая понять, что его миссия выполнена. И тут я счел возможным кое-что добавить:
– Кстати, Лейт, Шрезан просила передать, что желает тебе всего доброго.
Посол замер, но уже мгновение спустя, обращаясь не ко мне, а к Каси, ответил:
– А Его Величество император желает тебе успеха в выборе садовников для твоих рощ.
Каси, как мне показалось, спрятала улыбку, но ответила серьезно:
– Мы также желаем императору всего доброго и в знак дружеского расположения пошлем с тобой ему в дар бочонок лучших наших оливок.
– Уверен, император оценит этот дар по достоинству и будет рад вкусить олив не только этого, но и всех последующих урожаев, – отозвался Лейтррс, поклонившись дважды. – Я передам ему как этот дар, так и все услышанные здесь слова и добрые пожелания.
– Весьма на это надеюсь, – ответила Каси и встала.
Посол, пятясь по ковровой дорожке, покинул помещение.
– Вернемся в мой кабинет, – предложила самодержица мне и Кристал.
Туда мы и отправились. К моему превеликому удивлению, там оказался поднос с сыром, печеньем и сухофруктами.
– Угощайтесь. День выдался нелегким.
Меня уговаривать не пришлось. Я уже вовсю жевал печенье и сыр, когда Каси, подняв брови, спросила:
– Леррис, а что это за история с Шрезан? В какой-то миг мне показалось, что этот посол готов тебя убить. Будь он белым магом, ты был бы обращен в пепел огненными стрелами.
– Эта Шрезан, как я понимаю, его бывшая возлюбленная. Мы повстречались с ней на Отшельничьем еще до моего отплытия в Кандар, и она действительно просила меня, если мы встретимся, передать ему именно эти слова.
– Но как ты узнал, что это именно он?
– Ну, – я посмотрел на самодержицу, – ты же сама сказала, что он вроде как изгнанник с Отшельничьего, а нас здесь не так уж много. Многие из наших – люди способные, а свое прежнее имя – Лейт – он не изменил, а лишь переиначил на хаморианский манер.
– И все-таки…
– Можно сказать, – я пожал плечами, – что у меня возникло такое ощущение. В конце концов и Кристал, и ты рекомендовали мне полагаться на свои чувства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
