у нашей истории знакомства, конечно, было продолжение. И об этом можно написать целую книгу, но я ограничусь только тем, что скажу: Лион с тех пор занимает в моей жизни значительное место. Он всегда рядом, у него нет никакой корысти, он настоящий и честный, добрый и открытый и поддерживает меня во всем. Уже больше десяти лет мы вместе, когда-то у нас были чудесные романтические отношения, но теперь от них остались лишь воспоминания, а сегодня есть певица и ее директор, на которого я спокойно могу положиться. Лион стал мне родным человеком, и я всегда и во всем с ним советуюсь. Наверное, лет десять назад мы могли бы создать красивую семью и родить детей, но это не случилось, значит, так угодно небесам. Да и я прекрасно понимаю, что разница в возрасте и во взглядах на жизнь (я имею в виду кавказский менталитет Лиона, их веками сложившиеся обычаи) уж точно никак не помогла нам быть вместе. Он живет на два города и при первой же возможности уезжает в Нальчик повидаться с родными. Я все понимала, но порой чувствовала себя в этот период очень одинокой.
* * *
Погибла любовь, не выдержав боя,
А было нас двое.
Мы стали другими, мы мысли читаем,
Мы всё друг про друга давно уже знаем.
Глазами друг другу даем указанья,
Целуемся в щечку, как все, символично,
И нет уж давно между нами признаний,
Всё стало обыденным, серым, привычным.
В машине общаемся лишь по работе,
Цветы раз в году только на день рожденья.
Мы словно родня или что-нибудь вроде,
И нет у нас больше друг к другу влеченья.
Иллюзии наши распались на пазлы,
И нам их уже никогда не собрать.
А право на счастье имеет ведь каждый,
И каждый имеет право мечтать.
Нам надо остаться друзьями до гроба
И с половинками даже дружить.
Мы будем с тобой еще счастливы оба,
Иначе зачем на земле этой жить?!
Глава 11
Сама по себе
Все сначала, с чистого листа
Уйдя из «Миража», я была переполнена невероятной обидой за то, что меня использовали, вытерли об меня ноги и вытолкали. Эта обида долгое время не давала мне покоя. Я, естественно, понимала, что мне надо что-то делать дальше, останавливаться было нельзя. В первый же день я приняла решение: песни «Миража» больше исполнять не буду. Вспоминая столкновение с бандитами в конце 80-х, я понимала, что и здесь вполне может возникнуть подобная ситуация. Тратить свою жизнь на разборки у меня не было никакого желания, тем более нервы уже были ни к черту. Как только я начинала говорить про «Мираж», у меня случалась истерика. Я стала слишком плаксивой и решила обратиться к врачу. Меня осмотрела врач-эндокринолог и дала заключение:
— Вы находитесь в ужасном состоянии стресса. Во-первых, у вас был безумный график, ночами переезды, вместо того чтобы спать. Я понимаю, если бы вам было лет 18, но в вашем возрасте и с вашей щитовидной железой сон — это самое главное.
В тот момент, когда я ушла из группы, на телевидении шло очень много передач, где меня просто уничтожали. Оппоненты говорили, что расстались со мной из-за моих болезней, что я пью много всяких лекарств. Да, я регулярно слежу за своим здоровьем, раз в полгода сдаю кровь, и если мне выписывают какие-то пищевые добавки, то я их принимаю.
Доктор выписала мне успокоительные, и я долгое время пила их. Прошел не один год, пока я успокоилась и перестала реагировать на эту историю. Для себя я приняла несколько решений: я никогда не буду интересоваться этим коллективом, не буду смотреть информацию про них в интернете. Я знаю, что внесла огромный вклад в популяризацию этого коллектива. Благодаря мне коллектив опять взлетел на небывалую высоту. Мы познакомились с Маргаритой спустя 18 лет со дня основания группы и начали работать без лжи, что меня очень радовало. Практически все артисты придумывают какие-то невероятные истории: подарки домов, машин, яхт, безумной любви. Я никогда на этой лжи пиар не строила. И поначалу все шло, естественно, честно, и это привлекло к нам множество поклонников.
После моего ухода мне много звонили из разных изданий и с телевидения, пытались выяснить, кто прав, кто виноват. Поначалу я ходила на эти эфиры, чтобы защититься от клеветы, потом поняла, что ходить не стоит, так как по большей части все эти эфиры были против меня.
Естественно, концертов на первом этапе было очень мало, так как я не исполняла песен «Миража», и это их только радовало. Они ходили и везде говорили: «Она загнется через два месяца». Включаю как-то телевизор, на НТВ идет какая-то программа, где участвует Литягин с разными юристами, поднимается тема авторских прав исполнителей. Литягин говорит что-то типа:
— Нам, авторам, приходится за себя бороться. А исполнители, они вообще никто и ничто.
Тут ведущая задает вопрос:
— Мы знаем, что недавно вы расстались с одной из солисток своей группы Наталией Гулькиной. Почему так произошло?
— Потому что мы посчитали, что она сеет смуту в коллективе, настраивает всех против руководства, постоянно болеет. И вообще я хочу сказать, что если она будет петь мои песни — это будет считаться воровством. Я заявляю, что мы будем приезжать на каждый ее концерт, снимать все на видео, и если она споет хоть одну мою песню, мы ее в наручниках уведем со сцены.
— Почему же вы так плохо о ней отзываетесь?
— А почему я должен хорошо о ней говорить? Кто она такая? Она вообще никто, она без песен «Миража» никому не нужна.
Это запикивают. Я сижу у телевизора, у меня шок от поведения «интеллигентного» человека с двумя высшими образованиями. Он настолько не скрывает свое отношение к человеку, который реально ничего плохого ему не сделал, что даже не нашел других слов кроме мата, чтобы произнести их в эфире. По сути, я могла бы подать на Литягина в суд за клевету и оскорбление — это мне предложил адвокат, но я, поразмыслив, решила: не хочу связываться с этими людьми. Есть время разбрасывать камни — придет время эти камни собирать.
Теперь
