Только через много лет, в 1942 году, один из местных рыбаков передал властям истлевшую старинную тетрадь, которую он нашел на берегу в песке, запакованную в водонепроницаемую сумку. Это и был судовой журнал того самого барка с английскими переселенцами, который пошел на дно Бассова пролива в том далеком 1873-м. Журнал заинтересовал некоторых специалистов, они его изучали-изучали, но на самое интересное внимания так и не обратили…
А Филлимор обратил. Потому как уже в те годы его интересовало все, что было связано с загадкой "Марии Целесты". Правда, вышло все совершенно случайно, но пролистывая журнал, англичанин наткнулся на одно не связанное с катастрофой у острова Кинг обстоятельство. Это была запись, сделанная капитаном "Star Dust" почти в самом начале рейса, за два месяца до трагедии:
"2 декабря, полдень. Пересекли линию Понта-Делгада (Acores) — Лиссабон. Определенные координаты — 37 град. 53 мин. сев. широты; 15 град. 28 мин. зап. долготы. На правом траверзе[35] замечены два корабля, судя по парусному вооружению — бригантины или шхуно-бриги. Возможно, что одна из них — марсельная шхуна. Из-за дальности расстояния национальность не установлена. Продолжаем идти своим курсом. 12.20 — встреченные суда исчезли с горизонта".
И всё. Больше об этих двух кораблях ни слова, впрочем, и этого заинтересованному исследователю было вполне достаточно для того, чтобы задуматься.
А задуматься было о чем. Ведь, как известно, "Дея Грация" встретила "Целесту" в точке с похожими координатами два дня спустя после заинтересовавшей Филлимора записи в судовом журнале "Star Dust". Одно из встреченных судов наверняка было бригантиной (или шхуно-бригом, что, в принципе, одно и то же). "Мария Целеста" тоже была бригантиной, и это было уже больше, чем совпадение. Оставалось выяснить только, что же это было за "второе судно", и тогда можно было рассчитывать на то, что "тайна "Марии Целесты" наконец начнет поддаваться разгадке!
Почему-то Филлимор был совершенно уверен, что находится на правильном пути. Он срочно вернулся в Лондон и принялся за поиски архивных документов, которые могли бы рассказать ему о прибытии-убытии из атлантических портов Европы всех кораблей в ноябре-декабре 1872 года. В принципе, это было не так уж и сложно установить, дело было только во времени. Через полторы недели ученый имел на руках полный список всех бригантин и шхун, вышедших в интересующий его период из портов Испании, Португалии и Франции, а также посетивших их.
Итак, капитан "Star Dust" назвал один из кораблей бригантиной, или, возможно, марсельной шхуной. Хоть на большом расстоянии эти два типа парусников прошлого века и можно было спутать, однако они все же существенно различались друг от друга по парусам. Бригантина — это несколько уменьшенный вариант военного брига, и несет на передней мачте — фоке — точно такое же парусное вооружение. Зато вторая мачта — грот — оснащена несколько иначе. На более поздних вариантах бригантин грот прямого вооружения вообще не имеет, одни только так называемые "косые" паруса. Это что касается бригантины. Марсельная же шхуна является самой настоящей ШХУНОЙ, то есть парусным кораблём, на обоих мачтах которого стоят только косые паруса. Но, в отличие от "истинных шхун", марсельная несет в верхней части передней мачты еще несколько ПРЯМЫХ парусов (марселей), как у брига или бригантины. Капитан "Star Dust" сделал правильное допущение, он видел, что на втором корабле имелись марсели, но линия горизонта не позволила ему, видимо, определить тип корабля с полной уверенностью. Исходя из этого, Филлимор исключил из своего списка все "истинные" шхуны, оставив только бригантины или марсельные шхуны. Список его еще уменьшился, когда он исключил из него также все "истинные бригантины".
Однако и того, что в этом списке осталось, было очень много. За требуемый период только через один Гибралтар прошло более сотни шхуно-бригов и марсельных шхун. Но Филлимор не сдавался, и даже не предполагал этого делать. Располагая всеми необходимыми возможностями, он твердо решил найти разгадку странного исчезновения команды "Марии Целесты", и солидный опыт исследователя внушал надежды на благополучный исход всего предприятия. Ведь среди тысяч нитей, которые ученый сейчас держал в руках, наверняка была и та одна-единственная, которая и должна была привести его к успеху. Ему предстояла кропотливая работа, и в конце концов он ее сделал.
Более года шел поиск. Шел в Гибралтаре, Лиссабоне, Лондоне, Нью-Йорке и Бостоне… В десятках государственных и частных архивов двадцати стран побывал ученый, он переворошил все книгохранилища и новейшие издания. И ему удалось в конце концов отыскать ту одну-единственную нить, которая и привела его к очень интересному открытию.
Глава 3. Шхуна "Ломбардия"
Итак, в конце своего многотрудного пути английский исследователь "вышел" на итальянскую шхуну "Ломбардия", капитаном которой в 1872 году был некий американец Уильям Батлер. Посетив некоторые архивы Нью-Йорка в поисках подробностей биографии Батлера, Филлимор наткнулся на сведения о том, что сын Батлера, Джон, был владельцем типографии, которая кроме основной печатной продукции некоторое время выпускала также почтовые марки для некоторых латиноамериканских государств. Конечно, сам по себе этот факт еще ничего не говорил тогда, но, сам того и не подозревая, Филлимор находился уже, так сказать, в "горячей зоне".
Наконец он нашел то, что так упорно искал все это время. Оказывается, Уильям Батлер был хорошо знаком с Альбертом Ричардсоном, старшим штурманом капитана Бриггса в том злополучном рейсе! Он не плавал, правда, на "Марии Целесте" (что было бы слишком уж шикарным открытием на данном этапе), но зато был старшим помощником Ричардсона, когда тот совершал свои спринтерские рейсы в Австралию на бостонских клиперах. Это было уже что-то. За год до того, как Ричардсона перевели на пониженную должность, Батлер подписал с одной итальянской судоходной компанией очень выгодный контракт на командование шхуной "Ломбардия". За этот год он успел совершить несколько рейсов из Генуи в Нью-Йорк и обратно с заходом в Глазго и Лондон. В декабре 1872 года "Ломбардия" совершала переход из Генуи в Португальскую Гвинею[36] с грузом пищевых продуктов. Филлимор собирался провести свое расследование именно в этом направлении, но тут ему помешало одно непредвиденное обстоятельство.
По роду своих занятий Филлимор просто вынужден был разбираться во многих вещах, принадлежащих к разным областям человеческой деятельности. Интерес к филателии возник у него давно, еще при расследовании дела, касающегося судьбы дубликата марки, во всем мире известной как "Британская Гвиана", и существующем в одном-единственном экземпляре. С тех пор ученый многое узнал про почтовые марки, раскрыл несколько загадок, связанных с ними, и собирался даже написать книгу о филателистических фальсификациях. Так вот, будучи еще в Америке, он посетил потомков исчезнувшего капитана Бриггса, до сих пор проживающих в Бредфорде, штат Коннектикут, и они любезно показали ему кое-что из вещей, оставшихся после их знаменитого предка. В том числе англичанину было позволено ознакомиться и с письмами, найденными Оливером Дево на "Марии Целесте" в письменном столе кают-компании. В самих письмах Филлимор не обнаружил ничего существенного, но марка, наклеенная на один из конвертов, его заинтересовала.
Письмо было из Генуи, и пришло к Бриггсу незадолго до выхода его в свой последний рейс. В письме Арнольд Филлимор нашел только рекламные проспекты фирмы, куда был адресован американский спирт, погруженный в Нью-Йорке на "Марию Целесту". Он знал, что обычно письма, отправляющиеся из одной страны в другую, оплачиваются стандартными[37] марками той страны, откуда идет почтовое отправление, однако в качестве почтовых марок можно использовать и другие, сбор от продажи которых получает почтовое ведомство, например доплатные[38]. На заинтересовавшем исследователя конверте не было стандартных марок, а была наклеена только доплатная марка наивысшего по тем временам номинала — целых десять итальянских лир. На эти деньги можно было бы отправить целую посылку в несколько килограммов не только в Америку, но и на Луну! Филлимор знал, что в ту пору в Италии не существовало проблем со стандартными марками, и здравомыслящему человеку и в голову не пришло бы оплачивать письмо маркой вспомогательного назначения, к тому же такой значительной даже для такого протяженного маршрута, как Италия — США, стоимости. Конечно, чудаков на свете хватает, и потому письмо без малейших проблем прошло почту и прибыло по назначению. Но лично Филлимору это показалось странным, особенно в свете того факта, что Бриггс был знаком с Батлером, сын которого умел печатать почтовые марки, и тот даже находился в этот момент в Италии, откуда письмо Бриггсу и пришло.
