– Почему? – с подозрением спросила она.
– Потому что я никогда не встречал человека, похожего на вас, вот почему, – ответил он, с отчаянием глядя на нее. – И, может, мне хотелось бы, чтобы вы начали думать обо мне лучше. Я не то и не тот, за кого вы меня принимаете, и мне хотелось бы, чтобы вы убедились в этом, прежде… прежде чем мы расстанемся. – Он снова протянул ей руку. – Пойдете со мной?
Кэди начала было возражать, отказываться, но потом подумала: «А что тут такого? Почему бы и нет? Разве может со мной приключиться что-то более странное и чудовищное, чем то, что уже произошло?"
– О'кей, – усмехнувшись, согласилась Кэди и взяла его за руку. – Но с одним условием.
– Каким?
– Мы не будем говорить о деньгах, и вы не будете пытаться заставить меня рассказать, что произошло в Ледженде. Я хочу отдохнуть от прошлого.
– Договорились! Будем говорить друг о друге.
– Чудесно. А потом я продам историю о богатейшем, исключительнейшем К. Т. Джордане журналистам, и этого будет достаточно, чтобы открыть собственный ресторан.
Он не проявил ни малейших колебаний, поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Женщина, которая возвращает целое состояние, как вы, не станет поступать так низко и грязно.
Может оттого, что он так ей доверял, а может, потому что держал ее руку в своих больших ладонях, но когда она подняла на него взор, то почувствовала, что вся тяжесть последних недель уходит с души. Слово «стресс» было слишком слабым, чтобы описать состояние, в котором она пребывала последнее время.
– Вы хотите сказать, что я навожу тоску? Что я слишком правильная, чтобы сотворить нечто отчаянное?
– Нет, конечно, нет! Что вам Элис Токлас говорила о яйцах? Кэди рассмеялась.
– Что она скорее взобьет мужские яйца, чем сделает для мужчины омлет, потому что на это идет меньше масла и куда более обидно для него. Да, это мне по силам.
– Но разве вы так поступали?
Он отпустил ее руку и принялся быстро и ловко сворачивать лагерь под внимательным взглядом Кэди. «Без сомнения, он все умеет делать сам», – подумала она.
– Ну, так поступали?
– О чем вы?
Он стоял, склонившись над гаснущим костром, но повернул к ней голову и ждал ответа.
– Делали ли вы что-нибудь по-настоящему отвратительное по отношению к другому человеку?
– Я накричала на миссис Норман, – призналась она с виноватыми нотками в голосе. – Это…
– Это адского нрава матушка Грегори.
Судя по тому, что мне о ней рассказывали, чудо, что вы не сделали из нее отбивную.
– Знаете, может, это странно, но она никогда меня не раздражала, пока я не встретилась с Коулом. Похоже, что-то произошло у меня в душе, когда я с ним познакомилась.
Он укладывал вещи в большой заплечный рюкзак с алюминиевой рамой.
– Может, вы начали осознавать, чего стоите?
– Я считала, мы договорились не разговаривать о деньгах.
Извлекая бутылки с водой из джипа, Тарик усмехнулся.
– Я говорю не о деньгах. Это ведь в Библии сказано, что целомудренная женщина стоит столько, сколько весит, если измерить ее вес жемчугом? Или что-то в этом роде.
– Я не целомудренная, – поморщилась Кэди. – За всю мою жизнь мне признавались в любви трое мужчин: Коул, Грегори и один сокурсник. И я спала с двумя из них. Похоже, я готова лечь в постель с каждым мужчиной, который скажет, что любит меня.
Он наклонился к ней так, что почти коснулся носом ее носика.
– В таком случае, Кэди, я люблю вас, люблю вас, люблю вас!
– Отстаньте! – со смехом закричала она и оттолкнула его.
Тарик отошел, но продолжал смотреть на нее таким дразнящим взором, что она вспыхнула.
– Если вы не прекратите, я никуда с вами не пойду, – сказала она, но сама услышала лживые нотки в своем предупреждении. Как замечательно будет провести целый день отдыха, не тревожась и не беспокоясь ни о чем. Целый день без привидений, которые руководят ее жизнью!
– Вы уверены, что не хотите попытаться попасть в Ледженд одна? – спросил он с притворным выражением страха на красивом лице. – Вы могли бы самостоятельно попробовать пробраться мимо дядюшки Ганнибала. – При этих словах он так выразительно «задрожал от ужаса», что она улыбнулась. – Вы еще не видели его! Есть чего испугаться. Когда я был мальчишкой, то считал, что он настоящий Синяя Борода!
– Да он просто вор! – возмутилась Кэди. – Он разбил замечательный «рэндж ровер», который мне купил мистер Фаулер.
– Хм, – только и сказал Тарик, забрасывая на спину рюкзак и расправляя лямки на груди.
– О, я догадалась: это вы купили его для меня. Он был застрахован?
– Никаких разговоров о деньгах, вы не забыли? Готовы отправляться? Как ваши ноги? Нам придется немало пройти.
– Ноги у меня в полном порядке, – ответила она, разглядывая свои спортивные тапочки. Она проводила на ногах целые дни и уставала, если ей приходилось слишком долго сидеть.
– Тогда пойдемте, хабибби, следуйте за мной.
– Что это значит? – спросила Кэди, пробираясь вслед за Тариком через кусты. Через несколько минут они вышли на узкую тропинку, ведущую в горы. – Какой это язык?
– Арабский – язык любовника Рут. Вы не знаете, почему это она влезла в его постель а? Что-то помимо похоти, правда? Неужели она ни минуты не скорбела о своем погибшем муже?
– Все было совсем не так! – с отвращением возразила Кэди. – Рут было так больно и горько, что она обратилась к Гамалю и… – Она замолчала. – Ах, как умно! Но ничего не выйдет. Вы сказали, что сегодня выходной, мы так договаривались. Больше никаких Джорданов!
– Слишком поздно, – проговорил он, глядя на нее поверх огромного рюкзака, и Кэди рассмеялась, потому что вспомнила, что он-то тоже Джордан!
Она продолжала смеяться, но он уже отвернулся, глядя на тропу, и они начали длинный и трудный подъем в гору. Вскоре Кэди обнаружила, что бегать туда-сюда между столами ресторанной кухни совсем не то, что взбираться на высоченную, трехкилометровую гору. Щиколотки ее то и дело подворачивались, она почувствовала, что на мизинце появилась мозоль, Однако Кэди не жаловалась. Еще в детстве она научилась никогда и ни на что не жаловаться, нести свою ношу и как можно лучше справляться с трудностями. Поэтому, когда Тарик оборачивался и спрашивал, как она себя чувствует, она отвечала, что все великолепно.
Так и было на самом деле, если не считать ногу. Воздух был прозрачен и свеж, и Кэди обнаружила, что действительно может не думать ни о прошлом, ни о не известном пока будущем. Сегодня она не хотела думать ни о чем, кроме солнечного света и растений, которые собирала по дороге и складывала в свой маленький рюкзак.
Выяснилось, что самая трудная часть путешествия вслед за Тариком – заставить себя не думать о нем. Невозможно было не смотреть на него и не улыбаться, когда он поворачивался и говорил что-то ободряющее. Казалось, он знает этот лес так же хорошо, как умеет обращаться со своими мечами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
