Что линкор "Тирпиц" флаг спустил.
А сам отважный адмирал -
Один на катере удрал.
Но далеко не убежал -
А прямо к русским в плен попал.
Такой великий был аврал -
Что кто-то кранец потерял.
А в остальном, великий фюрер -
Все хорошо, все хорошо.
Слова конечно кривоватые - видно, что наскоро сочиняли, пока память свежая. Но опять же, пошло все на "ура".
Во! А что там сейчас?
Молодой есаул, уходил воевать.
На проклятье отца, и молчание брата -
Он ответил 'так надо - но вам не понять…'
Тихо обнял жену - и добавил: 'Так надо!'
Оп-па, а это что еще такое? Или предки настолько впечатлились, что стали уже откровенно контрреволюционное крутить? Как там дальше, у Талькова было?
Он вскочил на коня, проскакал полверсты
Но когда проезжал близ речного затона -
Вот звенят на груди ордена и кресты,
И горят на плечах золотые погоны.
Ветер сильно подул, вздыбил водную гладь.
Зашумела листва, встрепенулась природа.
И услышал казак - ты идешь воевать,
За помещичью власть, со своим же народом.
Он встряхнул головой, и молитву прочел.
И коню до костей, шпоры врезал с досады.
Конь шарахнулся так, как от ладана черт -
Прочь от места, где слышал он божию правду!
Это кто ж так постарался - есаула перекрасил? И - вроде церковь лишь в следующем, сорок третьем, будет поощряться?
И носило его, по родной стороне,
Где поля и леса превратились в плацдармы.
Много крови пролил есаул в той войне.
Но проклятье отцовское было недаром.
И Орел, и Каховка, - крымский разгром.
И Галлиполи муки, и жизнь на чужбине.
Заливал он раздумье дешевым вином -
Жизнь прошла. Не увижу я больше Россию.
Вспоминал есаул, божий глас у реки -
Просыпаясь бездомным в парижском приюте.
На пригорке березки, в полях васильки
Не увижу я больше, меня вы забудьте.
Вот и снова война. Где ты, храбрый Париж?
Стук немецких сапог по бульварам Монмартра.
Генералу Краснову - пойдешь ты служить?
Большевистскую сволочь погоним мы завтра!
Но ответил казак - на своих не пойду.
Обратился к нам Сталин, мол братья и сестры!
Не свободу России несете - беду!
Дело ваше Отечеству нож в спину острый.
Ну смотри, есаул - сам ты выбрал свой путь!
Глянь - у стенки, команда к расстрелу готова.
Усмехнулся казак - напугали, аж жуть!
Мертв давно я - как Божье не выслушал слово.
Ведь что жил я, что не жил - уже разницы нет!
Так зачем мне держаться - за жизнь ту, пустую?
Коль не смог в ней живым я оставить свой след -
Умереть я смогу за Россию святую.
Ну а вас проклянут! И настанет тот час
Когда сдохнет ваш фюрер, как крыса в подвале!
Вам - не будет пощады… Но вспомнят о нас.
Хоть грешны мы - но Родиной не торговали!
Песьи рожи - недолго вам шабаш плясать!
Даже память о вас - скоро сгинет во мраке.
На Дону у меня сын остался - видать
Справный выйдет казак, отомстит вам, собаки!
Говорил есаул, вспоминая отца,
И жалея, что Божий наказ у реки не послушал.
Лай команд. Пуля в сердце, грамм девять свинца,
Отпустили на суд его грешную душу.
А на рынке парижском, лежат ордена.
Разошлись за гроши золотые погоны.
Что останется после, на все времена?
Непорушенной памятью тихого Дона.
Ну нифигасе! Чтобы ТАКОЕ - и в сорок втором?? Не Высоцкий с Розенбаумом, "Як-истребитель", "Их восемь - нас двое", "Флагманский марш", "Корабль конвоя", и другие их военные, не "Усталая подлодка" Пахмутовой, или "Надежда, мой компас земной" - которые уже стали здесь бешено популярны - ведь так Талькова перекроить, до полной неузнаваемости, это кто и как постарался, а главное, когда?? Если песни из нашего "концерта по заявкам", уже через пару дней весь Полярный знал, вполне могли записать и на радиоузел - то тальковское, у нас наш "Жандарм" забирал, среди всего прочего, причем уж точно, не слушать где-то, а в Москву предъявить, Самому! И никто кроме - оценить, и дать команду, выпустить в свет, не мог!
А мнение Первого Лица, у нас всегда было, что? Правильно - генеральной политической линией! Выходит, решено и к церкви повернуться лицом, и к казачеству, и даже к патриотичной эмиграции? Вроде бы, в нашей истории, Деникин, тот самый, и в самом деле, резко послал фрицев, когда ему предложили присоединиться - но никто его за это не расстреливал, так и помер в Париже уже после войны. И вообще, бывшая эмиграция в весьма значительной части была склонна видеть в Сталине не Вождя Мировой Революции - а нового Государя, как там у Бушкова, "Красный монарх", ну а что, по большому счету, чем хуже грузинский семинарист - какого-то безродного корсиканца (только тише! - этого я не говорил, не хватало еще, чтоб как Солженицына, написавшего там чего-то). А ведь и Бушков тоже, среди книг посланных был - вот юмор, если Сталину понравится и он, прочтя, решит короноваться? Император Всероссийский Иосиф Первый - чем плохо? Тем более, что Всемирный Советский Союз похоже, накрывается медным тазом, вместе с идеей мировой революции - а все наши генсеки по сути, и были как императоры: правили пожизненно, и как новый, так политическая линия в вираж! Хотя - вроде сын, Василий, был у него не очень… Ну а кто тогда после? Уж точно, не Хрущев - должны же про него прочесть! Сталин и Берия - явно, не толстовцы, и стать им обоим смертельным врагом, это безопаснее с самолета без парашюта; интересно, как скоро в газете некролог появится?
Так что, похоже, в новом СССР и в самом деле, "жить станет лучше, жить станет веселее". Эх, мечтал я - еще лет десять послужить, и на гражданку, остепениться, жениться, чтобы дом, дети… У Сталина же придется - как в "Артикуле воинском" Петра Первого, "пока не увечен, телом крепок, глаз остер и рука тверда". Если нет еще здесь - подводного спецназа, значит кому его создавать, при жесточайшем кадровом голоде (попросту - вот нас, девять спецов, и все?). Правильно поняли. Так что может, я еще аналогом бушковской пираньи стану, лет через двадцать. Поскольку в миролюбие империалистов, с учетом послезнания, совершенно не верю. Не дадут ведь - спокойно дом построить, и сесть на крылечке, чаи гонять с семьей. Обязательно припрутся бандой - делиться, ради "общечеловеческих" интересов. Как там у них, Генри Форд, или еще какой их абрамович изрек - "для меня доллар в чужом кармане, это личное оскорбление - если я не могу сделать его своей добычей". Акулы капитализма - а на сковородку не хотите, за такое?
Короче, солдат спит - а служба идет. Отдых - пока начальство далеко. Сидим на палубе "Воронежа", музыку слушаем, солнышком наслаждаемся. Интересно, а как здесь летом - в эти годы? Помню, было кажется в дветысячи восьмом - когда в Архангельске было жарче чем в Сочах, причем и вода тоже! Так потепление вроде не настало еще?
Звоночек в мозгу. Эт-то еще что такое?
Возле угла склада, метрах в ста, какой-то мужик в ватнике, ничем от работяг не отличающийся - фотографирует наш "Воронеж"!
В первый миг я даже офигел слегка. Уж больно было похоже, на плохой шпионский роман - где подозрительный тип в темных очках, с поднятым воротником, лезет через забор с фотоаппаратом, на секретный объект.
Но вот же он - спиной повернулся, наверное фотоаппарат за пазуху прячет. Сейчас за углом скроется - и нет его!
А вахтенный у трапа в другую сторону смотрит. Так - кто здесь со мной? Из наших - только Андрюха-второй, и еще из экипажа двое.
–Тихо! -говорю Андрюхе, тоже дернувшемуся, заметил! - не бежим. Сейчас медленно, на берег, будто по своему делу. А вы (это морячкам) - быстро к дежурному, и по тихому, караул в ружье! Мы шпиона пошли брать - но вдруг он не один?
Паранойя конечно - но лучше так. Потому что я бы на месте шпиенов, обязательно посадил бы снайпера, где-нибудь на крыше. Или пару автоматчиков в прикрытие, за тем самым углом. Откуда это, на режимном предприятии? Ну, если тут всякие мутные с фотоаппаратами ходят, так вполне могли и эмпэшку пронести, или винтарь с оптикой.
А почему не бежим поначалу? Элементарно, Ватсон - если он увидит бегущих за ним, что он сделает, свернув за угол? Сделает ноги - и максимально быстро. А так - есть шанс, что пойдет не спеша, чтоб внимание не привлекать. И значит - мы его догоним.
