Полковник Бритни выговорил эту чудовищную фразу без запинки, и у Виктора возникло нехорошее подозрение, что он репетировал ее заранее.
— Вот все бумаги, — добавил майор Спирс и шагнул вперед. На стол легли несколько листов, с верхнего из которых мрачно смотрел двуглавый орел герба.
— Так что, вы сами будете вести дело? — голос полковника Мухаметшина был хриплым от гнева. — После вчерашней бойни?
— Мы очень сожалеем, что погибли ваши люди, — холодно и четко сказал полковник Бритни. — И само собой, ваши следователи будут иметь доступ к задержанной Нафановой. Но в ограниченном режиме и только с моего разрешения.
— Вы что, с ума сошли? — Мухаметшин поднялся со стула. Могучий облик его дышал гневом. Он был грозен, точно Зевс, готовый метнуть в дерзких титанов молнию. — От того, насколько быстро мы добудем от нее нужную нам информацию, зависит, как скоро мы поймаем террористов!
— От того, насколько быстро мы получим нужную нам информацию, — спокойно отпарировал офицер СКС, — зависит, как скоро мы обнаружим атомную бомбу, взрыв которой, скорее всего, угрожает Москве!
Полковник задышал тяжело, словно запалившийся конь, сжал мощные кулаки. Лицо его было таким красным, что об него можно было бы зажигать сигареты. На мгновение Виктору показалось, что начальник отдела сейчас кинется на чужаков в серых мундирах с голыми руками.
Но Мухаметшин сдержался.
— Хорошо, — проговорил он после паузы и голос его скрипел, словно несмазанная дверь. — Не могу отказать вам. Но если вы будете мешать мне… — он дернул лицом, — или моим людям, то я не посмотрю на эти бумажки!
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — холодно ответил полковник Бритни. — Позвольте откланяться!
Он опустил идеально выбритый подбородок к груди, его жест повторил майор Спирс, и офицеры СКС зашагали к дверям — стройные, подтянутые, похожие на роботов.
Виктор глядел им вслед и ощущал враждебность, даже несколько большую, чем к террористам. Те враги открытые, явные, какой с них спрос? А эти называют себя коллегами, а сами изо всех сил доказывают свою исключительность и мешают работать…
Похожие чувства, судя по сердитому сопению, испытывал и полковник Мухаметшин.
* * *
Станция метро была почти пустынной. В подземелье, в отличие от поверхности, где солнце почти по-летнему прогрело землю, тут чувствовалась прохлада, но Владимир ощущал, как предательские струйки пота ползут по спине, щекоча кожу. Давно ему не приходилось так нервничать.
Он был одет словно для тренировки — в кроссовки и спортивный костюм, за спиной большая сумка. У касс встретились со снаряженным аналогично Иваном, спустились по эскалатору.
Встали у самого края платформы. В тех шагах начинается темный туннель, по краю которого идет огражденная перилами дорожка, ведущая к служебным помещениям станции. И не только к ним.
Прохаживающиеся по платформе милиционеры ленивыми взглядами скользнули по двум «спортсменам» и зашагали дальше. Если бы стражи порядка решили заглянуть в сумки, то их ждало бы сильное удивление.
С ревом и грохотом, толкая перед собой волну теплого воздуха, подошел поезд. Распахнулись двери вагонов.
Владимир кивнул напарнику и сдвинулся с места. В этот момент, в суете и толкотне легче всего исчезнуть так, чтобы никто ничего не заметил.
После нескольких шагов слева оказалась темная стена, кое-где прерываемая дверями, а справа за тонкими перильцами, тускло блестели две змеи рельсов. Свет падал позади, а впереди была почти полная тьма, прорезанная кое-где свечением аварийных ламп.
Из-за спины раздался грохот закрывающихся дверей, затем вой набирающего скорость поезда. Он постепенно затих вдалеке, а они все шли и шли, пока не добрались до конца карниза. Здесь была небольшая площадка, а на ней железная дверь, снабженная грозной надписью «Вход воспрещен!».
Владимир скинул на пол надоевшую сумку, от которой плечи немилосердно ныли, бросил напарнику:
— Переодевайся пока, а я проход открою!
Иван шумно сопел, натягивая на себя темный прочный комбинезон, а Владимир ковырялся в замке, меняя одну отмычку на другую. Потом где-то в недрах двери глухо щелкнуло и она открылась.
Владимир повернулся и невольно заулыбался. Перед ним стоял настоящий шахтер. В плотных ботинках на толстой подошве, с каской, на которой глазом циклопа торчит фонарик. На руках — перчатки. Портил впечатление мирного труженика недр только пистолет, пристроенный у пояса.
Лицо Ивана, претерпевшего столь разительные перемены во внешности, было мрачным, а глаза решительно сверкали.
— Я сейчас, — кивнул Владимир и тоже начал переодеваться. Комбинезон оказался впору, равно как и ботинки, а вот с ремешком каски пришлось повозиться. Он впивался в кожу под подбородком так, что голову невозможно было повернуть. Разобравшись с креплением, Владимир смог удлинить ремень и вскоре ощутил себя комфортно.
Из сумки извлек небольшой рюкзак, запихал в него свою долю груза.
— Ну что, пошли? — бросил весело.
Иван молча кивнул.
За вскрытой дверью была темнота. Лучи фонариков проникали в нее не более чем на несколько шагов, а дальше вязли, словно в дыму. Пахло пылью, на полу лежал ее толстый слой, показывающий, что люди не появлялись здесь очень давно.
Войдя, Владимир аккуратно закрыл за собой дверь. Щелкнул замок. Теперь снаружи никто не догадается, что сюда кто-то вошел. Ненужные пока сумки вместе с кроссовками оставили внутри, у самой двери.
В коридоре стояла тишина, и шум шагов казался оглушительней грохота прибоя. По сторонам тянулись совершенно одинаковые стены. Пыль поднималась в воздух и норовила большими клоками насесть на лицо. В носу начало чесаться, и сдерживать чих стоило некоторого труда…
Примерно через километр коридор раздвоился. Владимир остановился в некотором недоумении, полез в карман за планом.
— Ну что, куда нам? — спросил Иван почему-то шепотом.
— Налево, — ответил Владимир после некоторого размышления.
В новом коридоре почти не было пыли, и воздух был свежий. Откуда-то издалека доносился гул работы огромных двигателей.
— И кто все это построил? — спросил Иван потрясенно, когда миновали еще одну развилку: новый ход пересекал тот, по которому они шли, почти под прямым углом. Был он значительно уже, и пахло из него гадостно, как из помойки.
— Вот уж не знаю! — ответил Владимир искренне.
Коридор оборвался неожиданно, словно его обрезали. Просто внизу исчез пол, и пришлось замахать руками, чтобы не свалиться в черный провал. Твердая рука Ивана ухватила за плечо, помогла удержаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
