В десять тридцать музыканты заиграли вальс. Предыдущий танец я от начала до конца просидела на стуле рядом с мистером Беллертоном, который весь вечер вообще не танцевал. Услышав первые такты вальса, я спросила:
— Мистер Беллертон, а не потанцевать ли нам?
Он улыбнулся и покачал головой:
— Боюсь, из-за Наполеона мне теперь придется навсегда забыть о танцах, леди Грейстоун. Но не обращайте на меня внимания — в этом зале присутствует по меньшей мере дюжина мужчин, которые с удовольствием вас пригласят.
Однако, что бы ни говорил Беллертон, я еще раньше заметила завистливые взгляды, которые он бросал в сторону танцевальной площадки, и потому решила настоять на своем.
— Если вы наступите мне на ногу, я вам ни слова не скажу, — пообещала я. — А движения в вальсе такие, что никто даже не заметит вашей хромоты.
Он засмеялся, делая еще одну попытку вежливо отказаться.
— А вы вообще-то умеете танцевать вальс, мистер Беллертон? — осведомилась я.
— Да, леди Грейстоун, умею. — Мистер Беллертон крепко сжал челюсти и слегка вскинул подбородок. — В последний раз я вальсировал в Брюсселе, в ночь перед битвой при Ватерлоо.
— Мне кажется, что вы слишком легко сдаетесь. Я же видела, с какой тоской вы смотрели сегодня вечером на танцующих. Более того, я думаю, что если человек из-за хромоты лишает себя того, от чего он получает удовольствие, то тем самым он проявляет своеобразную трусость.
Я заметила, что Беллертон начал сердиться. Мне уже давно было известно, что, назвав мужчину трусом, женщина всегда получает именно этот результат.
— Здесь идеальное место для вашего возвращения на танцевальную площадку, — продолжала я с раздражающей настойчивостью. — Подумайте сами: неформальная атмосфера, приглашен достаточно узкий круг ваших хороших знакомых — что может быть лучше?
Бедный мистер Беллертон не знал куда деваться. С одной стороны, он не мог послать меня ко всем чертям, хотя ему явно очень хотелось это сделать; с другой стороны, ему никак не удавалось от меня отвязаться.
— Ну хорошо, леди Грейстоун, — мрачно сказал он наконец, — я попытаюсь станцевать вальс. Но вы должны пообещать мне, что, если у меня ничего не получится, мы вернемся сюда и снова сядем.
— Договорились, — ответила я и, взяв его за руку, почти силой потащила на площадку для танцев, боясь, как бы он не передумал.
Поначалу мистер Беллертон держался довольно скованно и неуверенно, но он отлично чувствовал музыку, и мне не составило никакого труда приноровиться к его движениям. Мы провальсировали вдоль одной стены зала, довольно искусно повернули и закружились вдоль другой стены. Несколько мужчин, увидев Беллертона танцующим, улыбнулись и послали ему ободряющие замечания вроде «неплохо, неплохо», и я заметила, что мистер Беллертон не обнаруживает никаких признаков того, что ему хочется снова усесться на стул. Более того, на губах его появилась улыбка.
Когда танец закончился, мы постояли еще некоторое время у края площадки. Беллертон, улыбаясь, смотрел на меня. Я улыбнулась ему в ответ и заметила:
— Я же вам говорила, что все будет хорошо.
Он радостно засмеялся.
— Ричард! — раздался рядом с нами голос леди Мэри. — Ты танцевал!
Это было сказано таким тоном, будто леди Мэри Уэстон сделала некое важное открытие.
Когда мы повернулись в ее сторону, я обратила внимание, что выражение лица у леди Мэри весьма недовольное.
— Это леди Грейстоун меня уговорила, — сказал мистер Беллертон, и глаза его весело сверкнули. — Вы всегда знаете, как сделать человека счастливым, леди Грейстоун?
— Ну, пожалуй, все же не всегда, — ответила я.
Беллертон снова рассмеялся, а леди Мэри подарила мне весьма и весьма неприязненный взгляд. Затем она посмотрела на своего кавалера и жалобным тоном заявила:
— А со мной ты никогда не танцевал!
— Он и со мной не стал бы танцевать, если бы я его не заставила, — заметила я. — Мужчины вечно озабочены тем, как они выглядят со стороны.
— Благодарю вас, леди Грейстоун, — сказал Беллертон, которого мои слова явно позабавили.
Взглянув еще раз на лицо леди Мэри, я поняла, что в эту минуту ей, по всей вероятности, было несладко. В самом деле, она так старалась не травмировать чувства мистера Беллертона, так сочувствовала его страхам показаться смешным, что примирилась с его отказом от танцев. И вдруг после всего этого она обнаруживает его танцующим со мной, да еще получающим от этого удовольствие. Когда леди Мэри снова бросила на меня злобный взгляд, я невольно признала про себя, что у нее есть для этого основания.
Откуда-то из другого конца комнаты до нас донесся взрыв смеха, и, посмотрев в том направлении, я увидела что хохочут мужчины, окружившие Адриана неподалеку от дверей, ведущих на террасу. Лицо моего мужа дышало весельем, и мне ужасно захотелось подойти к нему, но в это время рядом со мной возник мистер Круик и предложил мне поужинать в его компании. Подавив недовольный вздох, я согласилась.
Когда, поужинав, мы вернулись в общий зал, я сразу же внимательно оглядела все помещение, но Адриана нигде не обнаружила. В комнате, где подавали ужин, его тоже не было, и я подумала, что скорее всего мистер Денэм утащил его куда-нибудь, чтобы поговорить о политике. Вдруг, в очередной раз обводя глазами комнату, я увидела, как с террасы в нее вошел Адриан в сопровождении леди Мэри. Он прикрыл ведущую на террасу дверь, затем повернулся к своей спутнице и поднес ее руку к своим губам. Их глаза встретились, и я заметила, как леди Мэри улыбнулась. Тут я почувствовала себя так, словно кто-то вонзил мне в сердце кинжал.
— Что с вами, моя дорогая? Вы смертельно побледнели, — донесся до меня откуда-то издалека голос мистера Круика.
Не помню, что я ему ответила и как вышла из гостиной. Знаю только, что опомнилась я, стоя у подножия лестницы. Не успела я прийти в себя, как ко мне подошел лакей и подал мне на серебряном подносе записку.
— Меня просили передать это вам, леди Грейстоун, — сказал он.
Взяв листок, я развернула его и уставилась в написанные твердой рукой строки, которые, как мне показалось, так и прыгнули мне в глаза с бумаги кремового цвета. То, что я прочла, мгновенно привело меня в чувство.
+++
"Если вы хотите получить информацию о причастности маркиза Стейдского к убийству Дэниэла Фитцджеральда, приходите немедленно к калитке, ведущей на огород.
Друг".
+++
В свое оправдание могу лишь сказать, что меня так расстроила сцена, невольной свидетельницей которой минутой раньше я была, что я просто-напросто плохо соображала. Мне очень хочется верить, что в других обстоятельствах я не повела бы себя так глупо. Однако факт остается фактом — я прошла в небольшую комнату, где гости снимали верхнюю одежду, накинула на себя чей-то плащ и, никем не замеченная, выскользнула из дома через одну из боковых дверей.
