— дома. Там, где его никто не видит, кроме Миранды. Джайс еще мал, он не поймет. А дочь наоборот — все поймет правильно.
Уже поняла.
Потому что промолчала и не стала произносить красивых фраз. Вместо этого она положила руку отцу на плечо.
— Она вернется.
И столько веры было в этих словах...
Столько убежденности...
Альдонай, помоги Лилиан! Прошу тебя, помоги! Она сильная, но твоя помощь точно лишней не будет...
❖ « *
Лиля сидела и глядела на море.
Море црлновалось, море шумело, море лизало прибрежные камушки и пыталось утянуть лодку.
Ага, как же. Так ему и дали! Сегодня морю и так досталось много добычи — пираты, их корабль... лодка будет уже излишком.
Море с этим смиряться не хотело и активно дергало суденышко. Безуспешно.
Алекс, несчастный погибший Алекс, отлично вбил колья, или за что там ее привязали... Лиля не знала, как это называется в морской терминологии. Да и приплыли р бухту они во время прилива. Сейчас море отступало — и пыталось потянуть за собой изделие человеческих рук.
Ласково, незаметно, цепляясь сотнями липких лапок за днище...
Лодка не сопротивлялась.
Ей хотелось плавать, а злые люди привязали ее — и стой, сушись на солнышке...
Может, стоит потом ее отпустить?
— О чем вы думаете, Лилиан?
Энтони подошел и опустился рядом на камни.
Лиля вздохнула, обхватила покрепче колени, положила на них голову.
— Лофрейн, вы понимаете, что все плохо?
— Я бы не сказал, что все настолько плохо, — покачал головой Тони. — Хотя да.... невесело.
— Мы находимся невесть где, — загнула первый палец Лиля.
— Подозреваю, что мы уже в Авестере. Может быть, на границе между Ивернеей и Авестером.
Графиня хмыкнула.
Да, государственные границы здесь — явление, скорее условное. Если они проходят по рекам, там, где проживают люди — там они четко нанесены на карты.
А если по лесу?
По пустыне?
В отсутствие топографов, географов, геодезистов, картографов и прочих полезных людей, координаты меняются плюс-минус лапоть. И конечно, границы с собаками и пограничниками не будет. В лесу?
Нереально!
Не в это время и не в этом мире.–
— Подозреваю, что нам это безразлично. С одной стороны море, с другой — лес. На корабле вряд ли заметят наше отсутствие слишком быстро.
— Я выхожу к завтраку. Да и вам принесут пищу, — пожал плечами Энтони.
— К завтраку. Где завтрак — и где мы? — Лиля была настроена крайне пессимистично. Беременным женщинам вообще это свойственно.
Бывают моменты, когда даже жить не хочется. Лошадиная доза гормонов в крови делает свое черное дело, окрашивая мир в угольные и пепельные тона. Жизнь кажется беспросветной, перспективы крайне сомнительными, а свои дальнейшие действия...
Какие такие действия?
Заползти куда-нибудь в темное место и ждать. Пусть помрет хоть падишах, хоть ишак, только оставьте меня в покое!
Энтони таких тонкостей не знал, равно как и о беременности своей визави. Поэтому он вполне бодро перечислял.
— Когда обнаружат наше отсутствие, нас начнут искать.
— И не найдут, — кивнула Лиля.
— Разве?
— Или найдут слишком поздно. Господин барон, вы так хорошо разбираетесь в кораблях? Их оснастке, их формах, размерах...
— Нет.*
— Вот и я тоже. Хотя и дочь Корабела.
Энтони посмотрел недоуменно.
— При чем одно к другому?
— При том, что здесь не море, а суп с фрикадельками. В роли фрикаделек — пираты.
— Фрикаделек?–
— Такие мясные шарики, их варят и получается вкусно, — отмахнулась Лиля. — Это неважно. — Барон, мы не можем дать о себе знать. Если на нас наткнутся пираты... ..вам так хочется помереть? Смертью безвременной и мучительной? Пираты это вмиг обеспечат.
— Мы можем спрятаться в лесу.
Лиля покачала головой, предоставляя Энтони осознать всю пагубность подобных заблуждений.
Они не отличат «Танцующую русалку» от любого другого корабля. А если на берег высадятся пираты...
Нет, Лилиан этого вовсе не хотелось. По здравому рассуждению и барону тоже.
— За нами не вернутся, — грустно сказала Лиля. — Мы здесь одни.
Энтони кашлянул.
— Ну... наверное.
Женщина сгорбилась, еще крепче обхватила руками колени и прикрыла глаза.
Вот сейчас она откроет их — и это все кончится, правда? Правда же?
Она окажется дома, рядом с Джерисоном и Мирандой.
Или — она окажется дома, рядом с родителями и Лешкой...
За что ей этот кошмар? Просто — ЗА ЧТО!?
Слезы сами собой навернулись на глаза.
Ничего, ничего... все будет хорошо, детка, все будет в порядке...
Самоутешение помогало плохо. Слезинки таки закапали, впитываясь в грубую ткань матросских штанов. Бедный Алекс. Он так хотел помочь, он помог...
Сукин ты сын, Лофрейн!
Алекс...
Неожиданно это имя стало рычагом, который перевернул сознание женщины.
Мужчина хотел ей помочь. Алекс организовал ее побег, он сделал все возможное, он отдал свою жизнь, а она сейчас спустит этот подарок в выгребную яму?
Ну уж —нет!
Для начала...
— Где тело Алекса?
Лиля выпрямилась — и Энтони поразился выражению ее лица. Слезинки еще не успели высохнуть, но губы плотно сжаты, брови сдвинуты...
— Вон, лежит, — махнул рукой барон.
— Его надо похоронить.
- Что!?
Энтони возмущался вполне искренне.
Копать яму? Простите — чем?
Лопаты у них нет, а почва здесь явно каменистая, неудобная...
Лиля огляделась вокруг.
Берег моря.
Сам берег — галечный, потом галька плавно переходит в почву, на которой растут сосны. Не слишком высокие, прибрежные деревья вообще не такие, как те, что растут в глубине леса, но все-таки...
— Обычно деревья растут на песчаной почве. Мы можем похоронить его — там.
— Допустим, — согласился Энтони. — Но чем копать могилу? Руками?
Лиля еще раз глубоко вздохнула — и поднялась с гальки. Какого ^ерта она вообще на ней расселась? Почки застудить пожелала? Чтобы под каждый кустик бросаться с радостным воплем и всю дорогу помечать? Запаховые метки оставлять, как кот?
Довольно!
Она уже раскисла, она уже поплакала, она еще будет горевать, но потом, потом...
А сейчас...
— Лофрейн, я не смогу вам помочь. Вам придется донести тело Алекса до деревьев, там мы выроем яму и похороним его.
Тони фыркнул.
Он собирался ругаться, спорить, но...
А стоит ли?
Еще закатит дама истерику, разбирайся потом... ладно! Похороним! Хот спихнуть труп в море было бы намного проще, авось, отливом утащит...
А если Лилиан испугалась бы, что тот всплывет — живот вспороть. И мочевой
