С моря резко подул Борей. Зябко закутавшись в гиматий, Ясон опустился рядом со старым другом на влажный песок. Разыгравшаяся ночью буря разрушила корабль и погребла старца под его обломками. Так был наказан богами герой, воспользовавшийся колдовским искусством чужеземки и не сумевший противопоставить ей мужскую волю.
Троя и Троянская война
Троя – ведь это не двое, не трое.
Это пчелиный сцепившийся рой,
Занятый странной смертельной игрою
Прямо под Идой, священной горой.
Наше бессмертие – только лишь слово.
Троя и в этом великий пример,
Запах столетий далеких медовых,
И столкновение судеб и вер.
Героическое прошлое северо-западного угла Малой Азии, известного под именем Троада, занимает исключительное место в мифах народов, живших на эгейском побережье полуострова, в том числе греков (ионийцев и эолийцев, а также балканских и островных греков). О том, что эти мифы имеют некую реальную основу, свидетельствует сама Троя, город, судя по археологическим данным, более древний, чем любой из центров материковой Греции (появление Трои датируется находками египетских изделий первой половины III тыс. до н. э.). На территории Троады высится большое число погребальных холмов, часть которых могилы героев, известных исторической традиции или ей неведомых. Ключевое положение Трои у проливов делало ее средоточием торговли с бассейном Понта Эвксинского, куда нельзя было попасть минуя Трою, разве лишь пролетев над нею на золотом баране, подобно Фриксу и Гелле. О торговом значении Трои в древнейшую эпоху свидетельствуют, кроме указанных египетских изделий, находки в ее слоях многочисленных предметов критского и кипрского ремесла. Торговые контакты, наложившие отпечаток на все стороны жизни троянцев, позволяют многое понять в мифах о Трое.
Троя, как стало ясно из археологических раскопок Генриха Шлимана и его последователей, была первоклассной крепостью, что, очевидно, обусловило легенду об участии богов в сооружении стен. Но богатство города – об этом также говорят раскопки – было так велико, что стены, даже сооруженные богами, не могли остановить соседей, жадных на чужое добро. За две с половиной тысячи лет до того, как холм Трои стал необитаем, на нем сменили друг друга более десяти городов, оставляя после себя слои пожара. Не обязательно каждое разрушение – свидетельство захвата Трои недругами. Троада – район активной вулканической деятельности, и некоторые разрушения могут быть отнесены на счет буйства землеколебателя Посейдона.
Наивысший расцвет Трои относится ко времени господства на полуострове могущественной хеттской державы – соперницы Египта Нового царства. В хеттских документах она фигурирует как Илуса (Илион – другое известное грекам имя Трои). Точные сведения об отношениях хеттов и Трои, о возможных конфликтах между ними пока отсутствуют, но ученым все же удалось выявить хеттское влияние на греческую мифологию, проводником которого, скорее всего, была Троя. Аналогии обнаружены между греческим мифом о схватке Зевса со змеевидным Тифоном и хеттским мифом о битве бога грозы со змеем. В хеттских мифах упоминается гора Хацци, на которой отдыхал бог грозы после битвы с чудовищем. Эта же гора в Сирии, известная грекам под названием Касий, фигурирует в мифах как место сражения Зевса с Тифоном. В «Илиаде» упоминаются Страх и Ужас (Деймос и Фобос), запрягающие колесницу Ареса. Эти же Страх и Ужас, разумеется, в хеттском их звучании, названы в хеттском гимне Солнцу.
Своей славе в греческом мире Троя обязана «Илиаде», в которой долгое время видели безыскусный памятник народного творчества доклассовой эпохи. На самом же деле это произведение мастера, далекое от простого пересказа исторических преданий. Гомер был творцом художественной версии героического прошлого ахейцев и троянцев. Он использовал народные предания как материал, подлежащий переработке и переосмыслению. Сюжет поэмы (конфликт между предводителем ахейцев Агамемноном и величайшим ахейским героем Ахиллом, изменивший соотношение сил воюющих сторон) позволил Гомеру представить не только всех ахейских и троянских героев, но и некоторые народы, которые могли сражаться на той или другой стороне. Да и боги, равнодушно взиравшие с Олимпа, как герои скопом убивают вепря Артемиды, не оставались безучастными к «битве века». Таким образом, конфликт из-за похищения троянцем Парисом жены царя Лакедемона Менелая в изображении Гомера перерастает в столкновение, куда вовлечены не только все известные герои одного, а в некоторых случаях двухтрех поколений, но также посланцы противоположных частей ойкумены – эфиопы и амазонки.
Сама грандиозность предприятия в новое время вызывала и продолжает вызывать сомнения в его реальности. Однако существуют не только косвенные, но и прямые доводы против историчности Троянской войны. Их выдвигают памятники древневосточной письменности – хеттской, древнеегипетской, сирийской, относящейся ко времени, к которому мифологическая традиция единодушно отнесла Троянскую войну (конец XIII – первая половина XII в. до н. э.). Эти заслуживающие доверия источники со всей очевидностью демонстрируют, что Гомер плохо представлял себе военно-политическую и этническую ситуацию в Малой Азии и во всем Эгейском бассейне времени Троянской войны. Достаточно сказать, что он не знал о хеттской державе. Вскользь упомянутые в «Одиссее» китейцы вряд ли имеют к хеттам какое-либо отношение. Не ведал Гомер и о грандиозном передвижении народов, обозначенных в египетских источниках как «народы моря». Среди них фигурируют известные эпосу и гомеровским гимнам ахейцы, данайцы, тирсены (тиррены), пеласги, ликийцы. Эти народы опустошили Малую Азию, сирийско-финикийское побережье, долину Нила и обосновались на побережье южнее финикийских городов Тира и Сидона, где они известны Библии как филистимляне (отсюда античное и современное название Палестина). Вполне возможно, что смутные сведения о передвижении этих народов стали исторической основой для мифа о Троянской войне. Троя фантазией поэта превращена в магнит, притягивающий воинственных пришельцев с Балканского полуострова и островов Эгейского моря, хотя на самом деле им был Египет.
В то же время Гомер не ошибался в определении одной из враждующих сторон восточносредиземноморского конфликта. Те, кого он называл ахейцами, соответствовали известной из хеттских документов державе Аххиява, цари которой сносились с хеттскими царями эпохи хеттского могущества в Малой Азии. Столица этой державы неизвестна, но не исключено, что это Микены, хотя существуют и другие точки зрения – что это Милованда (Милет) или Троя. В последнем случае другой конфликтующей стороной могла быть хеттская держава с ее столицей Хаттушашем или Ликия со столицей Тевфранией.
У истоков Трои
В давние времена на острове Самофраке [294], что в Эгейском море, жили два брата – Ясион и Дардан [295], сыновья Зевса от местной нимфы Электры [296]. Ясион возжелал богиню Деметру и за это был сражен отцовской молнией. Опротивел после гибели брата Дардану родной остров, и он переселился на Азиатский материк, на берег Мизии, где, сливаясь, как близнецы, несут к Геллеспонту воды Скамандр и Симоент.
Правил там царь Тевкр [297], сын Скамандра и нимфы Идэи. Оказал Тевкр пришельцу гостеприимство, дал ему в жены свою дочь Батиэю, а вместе с нею в приданое часть Троянской долины. Здесь он основал поселение, названное по его имени Дарданией.
У внука Дардана Троса было три сына – Ил, Ассарак и Ганимед (тот самый, которого за красоту взял на Олимп Зевс, даровав в утешение отцу божественных коней).
Ил был смелым и могучим воином. Прослышав, что царь Фригии объявил для героев игры, он отправился во Фригию и одержал победу во всех видах состязаний. В качестве награды ему досталось пятьдесят юных невольниц и столько же невольников. Прощаясь с юношей, царь передал ему пеструю корову и сообщил повеление оракула: построить город на том месте, где ляжет эта корова.
Вернувшись на родину, Ил пустил вещую пеструшку пастись на берега Скамандра, издали наблюдая за нею. Побрела корова на север и улеглась на холме Аты Фригийской – здесь когда-то упала на землю та самая богиня обмана Ата, которую Зевс в сердцах скинул с Олимпа.
Не слишком доверяя корове, благочестивый Ил обратился с мольбой к Зевсу, чтобы он подтвердил правильность ее выбора. На следующее утро жрецы нашли в окрестностях изображение Афины Паллады с копьем в руке – палладий [298], знак того, что будущий город угоден Зевсу и его дочери Афине.
Теперь Ил без колебаний начал строительство города, получившего по его имени название Илион. Во время царствования Ила стенами была окружена лишь та часть Илиона (или, как его еще называли, Трои), которая находилась на вершине холма. Тогда же был возведен храм Афины, куда жрецы торжественно водрузили палладий. В конце правления Ила в храме вспыхнул пожар. Ил сам вытащил палладий из огня, после чего ослеп – не могли видеть непосвященные эту святыню.
