Поле было чёрным, за исключением света звёзд, хотя ей свет не был нужен, чтобы видеть. Её стопы и ноги замёрзли, измазанные по колено мокрой грязью. Мир вокруг неё будто шатался. «Я долго не протяну». Она зала, что ей нужно было сделать, пока у неё ещё было время. К счастью, эйсара на это у неё уйдёт немного.
Кассандра была в пределах её ментальной досягаемости, поэтому она послала быстрое сообщение:
— «Дальше я идти не могу. Пока что мы в безопасности. Скоро я направлюсь к тебе. Мне просто надо немного отдохнуть».
Тёплые мысли драконицы пришли к ней секунду спустя:
— «Хорошо».
Однако отдыхать она пока не собиралась. Вместо этого она приказала людям, которыми управляла, бежать в разных направлениях. Эйсара у неё было уже так мало, что она сомневалась, что сможет ещё сколько-нибудь долго поддерживать управлявшие ими копии. Ей нужно было отослать их как можно дальше от себя, прежде чем отпустить.
Убить их было бы проще, и эта мысль приходила ей в голову, но она всё ещё не была готова опуститься столь низко. Расправив плечи, она заставила Грэма и Алиссу лечь на мокрую траву.
— Что ты делаешь? — спросил Чад.
— То, что необходимо, — сказала она ему.
— И это заключается в том? — отозвался он, подчёркнуто протянув последнее слово.
Она прижала палец к губам, а затем указала себе на уши, прежде чем снова обратить взгляд на Грэма и Алиссу.
Лесник понял смысл её жеста, хотя всё ещё гада, что она собиралась делать.
— Будь готов, — предупредила она. — Я могу потерять контроль над теми, кого я отправила прочь. Если это случится, то тебе, возможно, придётся нас защищать.
Она посмотрела вверх — звёзды будто двигались из стороны в сторону подобно мотылькам на летнем ветру. Заскрипев зубами, она собрала вою в кулак, и начала создавать новых заклинательных двойниц. Боль в её черепе стала раскалённым добела пламенем, когда она влила в них свой оставшийся эйсар.
— «Трое на каждого из них. Одна — чтобы закрыть щитом тело и клешни паразита, другая — чтобы вынуть контролирующие отростки, а третья — чтобы залечить кровотечение или повреждения от их извлечения», — сказала она своим новым «я», хотя они уже знали план.
Мир уже начал вращаться.
— «Давайте, быстро!»
Её копии одновременно резко послали свою силу в тела Грэма и Алиссы, окутав металлических существ у в их шеях тонкими щитами.
Мойра уже едва осознавала их, хотя все шестеро её помощниц слали обратно равномерный поток наблюдений. Пламя в её мозгу начало затмевать собой всё остальное. «Ещё немного, не сдавайся…»
А потом она упала. Земля побежала ей навстречу подобно желанному другу. Её разум был страданием боли, и тьма, на которую она надеялась, отказывалась приходить. Вместо этого мир побледнел, и она начала гореть. Вселенная превратилась в белую пытку всепоглощающего огня.
* * *
Чад внимательно наблюдал за ней. Что бы она ни планировала, он сомневался, что это предвещало что-то хорошее. В одну секунду она стояла одна, а в другую вокруг Грэма и Алиссы стояло ещё шесть её копий. Они протянули руки, и он увидел, как тела на земле напряглись.
Вскоре после этого он увидел, как рот Грэма раскрылся, и оттуда показалось что-то тёмное и блестящее. Оно немного будто поизвивалось в тусклом свете, но потом он услышал резкий хлопок, прежде чем оно, чем бы оно ни было, свалилось в сторону. Быстрая проверка показала ему, что то же самое произошло с Алиссой, пока он наблюдал за своим юным другом.
Шесть женщин растаяли подобно призракам в ночи, а Мойра упала прежде, чем он смог её поймать. Она начала извиваться и метаться на земле, её руки и ноги то напрягались, то снова раскидывались в стороны. Голова Мойры была запрокинута, а её рот был разинут в широком оскале. Глаза её были открыты, но он видел в них только белки.
«Да у неё же чёртов припадок», — осознал он.
Спешно присев рядом с ней, он из всех сил попытался прижать её тело к земле, избегая её лица, поскольку её зубы сжимались через случайные промежутки времени. «Блядь». Сняв свой пояс, он попытался сунуть его ей в рот, беспокоясь о том, что она может откусить себе язык. Ему казалось, будто миновала вечность, прежде чем её рот снова открылся, но когда это случилось, он был готов. В тусклом свете было не видно, но ему показалось, что она ещё не успела себе ничего повредить… пока что.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Минуты текли мимо, пока она неистово дёргалась, но постепенно её движения замедлились, став менее сильными судорожными подёргиваниями. Сев позади неё, он положил её голову себе на колени, и начал издавать успокаивающие звуки, будто утешал ребёнка. «Идиот, она же тебя на слышит. Зачем ты это делаешь?»
В конце концов она замерла, но он остался сидеть, убирая ладонью волосы с её лица. Глаза старого ветерана промокли от слёз, хотя никого здесь не было, чтобы их увидеть.
— Не смей тут у меня умирать, девочка, — тихо произнёс он сдавленным и хриплым голосом.
Сморгнув слёзы, он оглядел окружавшую их местность. Грэм и Алисса лежали на траве, их тела были неподвижны как трупы. Ему пришлось понаблюдать за ними какое-то время, прежде чем он увидел, что грудь у них всё ещё двигалась. «Ну, хоть это хоть что-то. Живы». Причудливая, похожая на лошадь штуковина Мойры всё ещё стояла рядом, с, казалось бы, мёртвым человеком на спине. Существо глазело на него в ответ, пока Чад изучал его взглядом.
Мягко убрав её голову у себя с коленей, он встал, и подвёл мысленный итог.
— Хороший же бардак ты мне оставила — четыре человека без сознания, и какая-то ёбнутая магический лошаде-телега. — На миг он посмотрел Стрэтчу в глаза, прежде чем добавить: — Без обид.
Заклинательный зверь пожал плечами. Способностью говорить его не наделили, но речь он понимал. Жест этот дал ясно понять, что комментарий лесника его не заботил.
Чад продолжил говорить, в основном — чтобы успокоит себе нервы:
— Ты тихий. Вот, что мне в тебе нравится — ты не наполняешь воздух ненужным шумом, в отличие от большинства людей. — Он махнул рукой на остальных. — Например, как вот эти вот… мне следует считать себя счастливчиком, что эти чёртовы глупцы в без сознания. Иначе они долбили бы мне черепушку своим постоянным нытьём. Но только не ты…
Его голос затих. У Чада не было для магического существа имени. С тех пор, как он снова встретился с Мойрой, у неё не было возможности пересказать ему более заурядные подробности.
— Не знаю, как тебя зовут, — сказал он, извиняясь, — но это не важно, я сам могу тебе имя придумать. — Взявшись рукой за подбородок, он серьёзно поразмыслил над этим, изучая предмет своих дум взглядом. «Торс как у мужика, тело как у лошади с какой-то странной вогнутой спиной, чтобы людей носить… х-м-м-м».
— Чёрт, странный ты какой-то, но я не буду усложнять. Буду звать тебя просто «Лоше-зад», как сокращение от «Лошадиная задница».
Стрэтчу было как-то пофигу. Он склонил голову на бок, размышляя, но затем согласно кивнул. Тут-то как раз его ограниченный магический взор и заметил кое-что. Повернув голову, он огляделся, а затем указал охотнику.
— Что там? — чуть тише спросил Чад.
Заклинательный зверь указал во втором направлении, а затем в третьем. После чего сжал кулак, выставив из него два пальца вниз. Он пошевелил пальцами, двигая кулаком из стороны в сторону. Было довольно ясно, что он пытался указать на кого-то бегущего. Стрэтч снова указал во тьму, в трёх разных направлениях.
Чад вздохнул:
— Три человека, приближаются к нам.
Стрэтч кивнул, подтверждая.
— Спасибо, Лоше-зад.
Прошедший день показал ему, что управляемые извне люди по какой-то причине следовали за Грэмом, а не за ним. Он уже сделал вывод о том, что это наверняка как-то было связано с магией, а поскольку у него её не было, они его по большей части игнорировали, когда он был сам по себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Если у них нету истинного волшебного зрения, то я, возможно, смогу от них спрятаться, но к этим двоим их тянет как мотыльков на огонь.
