Блентайр спал… Нынешняя ночь выдалась необычайно темной и холодной. Даже и не скажешь, что на дворе уже весна. Я настороженно вглядывалась в наплывающий на город туман, сильно затруднивший мое продвижение по улицам. Ненормальный он какой-то – липкий, чрезвычайно плотный и белый, словно молоко. В таком запросто можно заблудиться. А еще в этом тумане присутствовало что-то нехорошее: почти разумное, враждебное и магическое. Я нервно схватилась за рукоять меча, но потом упрекнула себя в излишней впечатлительности и, посильнее надвинув на лоб капюшон пелерины, зашагала быстрее, спеша поскорее достичь задуманного места.
Толстая ткань капюшона избавила меня еще от одной весьма неприятной детали: иногда мне чудились чьи-то саркастичные смешки, перемежаемые змеиным шипением, доносящиеся из молочной пелены. Все эти звуковые эффекты создавали правдоподобную иллюзию присутствия в тумане некоего злобного существа, упорно меня преследующего. Признаюсь, мне стало здорово не по себе, хотя я и склонялась к тому, чтобы признать эти зловещие шумы плодом моего не ко времени разыгравшегося воображения, измученного усталостью и бессонницей. Блуждая по плохо освещенным улицам Блентайра, я неоднократно порывалась повернуть обратно, но каждый раз меня останавливало подсознательное предчувствие опасности, только и поджидающей моего возвращения. И опасность эта крылась в королевском дворце…
Наконец, изрядно натоптав ноги и промокнув от оседающего на одежде тумана, я достигла тихой окраины, где и располагался отлично запомнившийся мне домик, принадлежащий Ребекке. Я поднялась на покосившееся щелястое крыльцо, вынула из железных ушек простую палочку, заменявшую воительнице замо́к, и, толкнув гостеприимно распахнувшуюся дверь, без приглашения проникла в хибарку лайил. Внутри домика практически ничего не изменилось, лишь еще толще стал слой пыли, покрывающей мебель, да испуганно замолчал романтично поскрипывающий в углу сверчок.
– Свои! – вполголоса сообщила я, успокаивая насторожившееся насекомое. Доверчивый сверчок сразу же мне поверил и немедленно возобновил свои вокальные упражнения.
Я прошлась по комнате, окунувшись в шквал хаотичных воспоминаний, почти зримо закружившихся вокруг меня. Я снова видела Ребекку, заботливо скармливающую мне и Беониру свои скудные запасы пищи; видела наш тайный поход в подземелья города, а затем – и более масштабное путешествие к Зачарованному побережью. И вдруг страшное напряжение, неотступно владеющее мной весь этот вечер, вплоть до последнего момента, отступило и исчезло без следа. Я поняла – грозящая мне опасность миновала, здесь мне ничто не навредит, отныне я в безопасности. И сразу же после этого я опустилась в любимое кресло Ребекки, мягко покачивающееся на изящно изогнутых полозьях, беззаботно откинула голову на высокую спинку и забылась крепким, сладким сном…
Птички, неизвестно откуда взявшиеся в королевском саду Блентайра, едва успели завести свою утреннюю песенку, как вдруг их трели оказались нарушены самым вульгарнейшим и безобразнейшим образом, а именно – чьими-то паническими и истеричными воплями. Что парадоксально, доносились они из самого тихого уголка королевской резиденции, из отдаленного флигеля, спрятанного в неприметной части парка. Кричала женщина. Пожилая, полная и невысокая, она вопила отчаянно и самозабвенно, прижав ладони к своим пухлым щекам и выкатив горестно округлившиеся глаза. А громкость и тональность криков настолько не соответствовали скромным физическим данным женщины, что было совершенно непонятно, как такое огромное количество звуков помещается в столь небольшом горле. Но все-таки против очевидного не попрешь, а посему приходилось признать: страшные вопли издает именно эта женщина, едва ли хотя бы раз в жизни повысившая голос на кого-либо вообще, включая мышей, пауков и тараканов. И от этого ее вопли казались еще ужаснее.
– Спасите! Помогите! Убили! – надрывалась женщина, уже срываясь на визг и хрип. – Совсем убили!
– Кого убили? – растерянно осведомился Арден, ворвавшись во флигель. – Пиля, успокойся, тебе, наверное, кошмар приснился…
– Нет, не приснился! – всхлипнула нянька, прикрываясь фартуком. – Моя вина, недоглядела я, убили нашу деточку…
Лохматый щенок, сидящий у ее ног, вскинул мордочку и скорбно протяжно завыл.
– Деточку? – обмер Арден, бледнея от нехорошего предчувствия. – Убили? Где она?
– Там! – Пиля махнула рукой, указывая в сторону спальни. – На кровати лежит!
Молодой король на негнущихся ногах вошел в комнату, затененную плотно задернутыми шторами, склонился над кроватью… и пронзительно вскрикнул…
Без сомнения, распростертая на меховом одеяле девушка был мертва. Причем, судя по холодной коже и общему одервенению всего тела, смерть настигла свою несчастную жертву уже давно, часа три назад. Лицо покойницы распухло и почернело до неузнаваемости, но граничащая с худобой стройность, тонкий носик и волнистые черные волосы показались Ардену настолько знакомыми, что он горестно застонал и упал на колени.
– Неназываемые! – навзрыд сетовал он, прижавшись щекой к холодной руке покойницы. – Как допустили вы подобное? Кто смог и посмел погубить Наследницу, последнюю надежду нашего мира?!
– Что тут случилось? – На пороге комнаты появилась старательно позевывающая Эвридика. – Орут, ревут, не дают мне спать… Ой! – Она уставилась на мертвую. – Что это с Йоной?
– Умерла! – нехотя процедил Арден, с ненавистью косясь на невесту. – И если я узнаю, что ты причастна к ее смерти, то…
– Да я же спала сном младенца! – невинно захлопала ресницами Эвридика.
– Пропустите нас! – В спальню бесцеремонно протиснулись Элали и Пиолина, первая – безупречно одетая и причесанная, вторая – наспех замотанная в коричневый плащ, накинутый поверх ночной рубашки. Они настойчиво оттеснили короля от кровати и склонились над покойницей…
– Это явно насильственная смерть! – авторитетно констатировала целительница, ощупав шею мертвой. – Я нашла две крохотные ранки, оставленные острыми клыками. Она умерла от змеиного яда!
– Банрах! – заскрежетал зубами Арден, размеренно молотя кулаками по дверному косяку. – Это ее месть! Я даже и подумать не мог, что змееликая подошлет своих змей во дворец!..
– Разнылся, будто девчонка! – презрительно оборвала его речь Элали. – С богиней мы еще поквитаемся, будь уверен. А пока распорядись насчет похорон. Я дам для нее свою белую рубашку, сойдет за саван. А в саду много укромных мест, прикажи выкопать могилу и прочитать над бедняжкой пару молитв. Нам некогда устраивать траур, и без него дел невпроворот…
– Да ты что, с ума сошла? – вне себя от горя истошно заорал Арден, замахиваясь кулаком на куртизанку. – Хоронить нашу бесценную Йону в саду, в твоей рубашке?!
– Йону? – охнула Пиолина, хватаясь за грудь в области сердца. – А с нею-то что? Надеюсь, она в здравии? Куда вы ее запрятали?
– Йону? – выпучила глаза Элали. – Арден, ты что, рехнулся?
– Да вот же она, лежит перед вами мертвая! – трагически провозгласила Эвридика, принимая эффектную позу. – Холодная, бездыханная, окостеневшая!
– Сама ты дура окостеневшая и бездыханная! – уничижительно скривилась Элали. – Пришибить бы тебя или драконам скормить, чтобы нервы нам не мотала!
– Что?! – возмущенно завизжала принцесса. – Казнить немедленно эту шлюху!
– Сама ты шлюха! – рявкнула блистательная куртизанка. – Совсем сдурела!
– Я не сдурела, – обиженно напыжилась эльфийка. – Я всегда такая…
– Оно и видно! – язвительно усмехнулась Элали.
– Тихо, всем молчать! – зарычал совершенно запутавшийся Арден. – Бабы, хватит мне голову морочить! Это – Йона! – Он указал на мертвую девушку. – Волосы, рост, фигура – все ее!
– Глаза разуй! – саркастично посоветовала ему порхающая. – У тебя они совсем от горя ослепли. Да, эта девушка внешне довольно сильно похожа на Наследницу. Но она не Йона!
– Э? – остолбенел Арден, от шока способный лишь мычать. – Не она?
– У нее нет крыльев! – тихонько добавила рассудительная Пиолина. – Арден, успокойся, это не Йона…
– А кто тогда? – недоуменно завопил вышедший из ступора и близкий к истерике юноша.
– Мила, дочка моя приемная! – прорыдала из-за его спины Пиля. – Я ее горничной к Наследнице приставила!
– А где тогда Йона? – не сдавался окончательно сбитый с толку Арден. – Где она?
– Я здесь! – неожиданно раздалось из коридора, и в спальню, мягко отстранив Пилю, так и порывающуюся кинуться ей на грудь, ступила стопроцентно живая и абсолютно невредимая Йона. – Что тут произошло?
Я замечательно выспалась в домике Ребекки, а затем с удовольствием прогулялась по просыпающемуся Блентайру. Практически все встречающиеся на улицах люди узнавали меня, приветствуя поклонами и пожеланиями здоровья. Без раболепия, но с искренней доброжелательностью и вполне очевидным уважением. Я отвечала улыбкой и вежливыми словами. Потайная калитка на задворках королевского дворца оказалась заперта, но я легко перелетела через стену и зашагала к флигелю, сильно озадаченная шумом, доносящимся из-за приоткрытой двери. Я вошла в прихожую и остановилась, почти испуганная творящимся внутри кошмаром. Да-да, именно кошмаром, потому что назвать иначе то, что происходило под крышей флигеля, не поворачивался язык.
