– Да, почасовая аренда речного транспорта в столице дороговата, – согласился Нумминорих. –С другой стороны, всегда могут найтись друзья, готовые выручить.
Я собирался взвыть: «Только не это!» – и начать превентивно грозить кулаками звёздному небу над нашими головами, но тут Нумминорих внезапно остановился и адресовал мне торжествующий взгляд.
– Он опять пошёл Тёмным Путём. Слушай, какой молодец!
– Молодец – не то слово, – согласился я. – Но мог бы и раньше вспомнить об этом своём умении. Сэкономил бы нам кучу времени, нервов, сил и сапог.
Тёмный Путь привёл нас в ту часть Левобережья, где стоят виллы столичных аристократов – самые старые из них, построенные ещё в далёкую эпоху правления Древней Династии, когда селиться возле реки считалось роскошью, а не глупостью, потому что о возможностях наслать на врага взбешённых водяных духов, окружить его дом наводящим страх и тоску речным туманом, или просто затопить по самую крышу одной заговоренной волной тогда никто особо не знал: магии, как и любому другому искусству учатся постепенно, методом проб и ошибок. В этом смысле, первые тысячелетия существования столицы Соединённого Королевства, возведённой в самом Сердце Мира, были эпохой невинности, когда горожане теоретически знали, что здесь возможно всё, но почти ничего толком не умели. Примерно как я в начале своей карьеры.
– Это получается, он только через Хурон переправился, а дальше опять пошёл пешком, – разочарованно вздохнул Нумминорих. – Наверное ему трудно ходить Тёмным Путём на большие расстояния?
– Как по мне, особой разницы нет, пойдёшь ты в соседнюю комнату, или, к примеру, в Гажин. Скорее просто наслушался баек, что это опасно для начинающих, – сказал я. –На самом-то деле, в пределах Угуланда любой новичок может скакать, куда захочет, без всякого вреда для себя. Но когда учишься сам, наугад и наощупь, поневоле начнёшь верить всему, что услышишь. А предрассудков насчёт Тёмного Пути до сих пор полно. Как я понимаю, это нам привет из Эпохи Орденов, когда Великие Магистры вовсю старались запугать талантливую молодёжь, чтобы старших не обскакала. Ужасно глупо. А расплачиваться за их глупость теперь приходится нам – своими драгоценными ногами. Не знаю, как у тебя, а у меня их всего две. Каждая на счету!
– Да ладно, – улыбнулся Нумминорих. – Тоже мне горе. Ты же любишь гулять.
– Гулять – да. Зато терпеть не могу за кем-то гоняться. Но ничего не попишешь, пошли.
– Где-то здесь заканчивается город, – сказал Нумминорих. –Трудно точно определить, потому что ближайший участок городской стены был не просто разрушен до состояния живописных руин, а превращён в пыль. Вроде бы, послушники Ордена Водяной Вороны на ней тренировались; впрочем, на Орден Водяной Вороны сейчас вообще всё валят, включая скверный характер покойного Великого Магистра Нуфлина Мони Маха – дескать, а что вы хотите, это Лойсо Пондохва его так заколдовал, чтобы умножить зло! Я говорил тебе, что когда-то изучал историю? Причём довольно серьёзно – по крайней мере, мне самому так казалось. Проводил исследования, работал в архивах, писал статьи. Но в итоге пришёл к пониманию, что такой науки вообще не существует. Пока история опирается на человеческие свидетельства, мнения, интерпретации и догадки, она – просто одна из форм искусства, что-то среднее между поэзией, философией и архитектурой. Такое произвольное художественное сотворение собственного прошлого, вернее, множества прошлых, во всех подробностях, на любой вкус...Ой. Кажется, меня куда-то не туда занесло.
– Может и не туда, но всё равно интересно. По-моему, так и есть.
– Спасибо. Но на самом деле я собирался просто сказать, что городской стены здесь нет, однако из города мы, по-моему, всё-таки вышли. Или вот-вот выйдем. И знаешь, я тоже начинаю думать, что это он зря.
– Кто? И что именно зря?
– Карвен. Зря он бегает пешком, а не Тёмным Путём. Я уже тоже устал. И не ел... слушай, по моим ощущениям, я вообще никогда в жизни ничего не ел.
– То-то же! – злорадно сказал я.
И извлёк из Щели между Мирами, своевременно обнаружившейся прямо у меня за пазухой, довольно увесистый пирог. Не знаю, с какой начинкой, потому что отдал его Нумминориху, а тот уничтожил добычу буквально за несколько секунд. И потом довольно неуверенно описывал вкус: «По крайней мере, это было не сладко... не очень сладко... хотя...» Вот как проголодался.
Счастье, что я уже давно занимаюсь хищением продуктов питания и прочих жизненно важных вещей из иных вселенных. И так натренировался, что теперь могу буквально на бегу выполнять роль передвижной полевой кухни, спасая от голодных обмороков всех, кому повезло оказаться рядом.
И себя за компанию.
Впрочем, себя я на этот раз спасти не успел. Меня отвлекли. Вот насколько прекрасным магическим умением кажется Безмолвная Речь, когда сам хочешь срочно с кем-нибудь связаться, настолько неудобным излишеством она становится, когда другой человек внезапно решает с тобой поговорить.
«Макс, ты мне нужен... наверное, – сказала леди Кекки Туотли. – Да, скорее всего, именно ты. Я не знаю, с кем ещё можно такое обсуждать...»
«С Танитой что-то случилось?» – сразу спросил я, вспомнив, что Мелифаро собирался попросить Кекки за ней проследить.
«Да какая, в вурдалачью нору, Танита. Случилось со мной».
Я похолодел. Этого ещё не хватало.
«Что случилось? Ты где?»
«Извини, не хотела тебя пугать, – спохватилась Кекки. – Я цела, здорова и не в плену. И даже не крадусь по тёмным припортовым переулкам за каким-нибудь пьяной мятежной знаменитостью былых времён. Меня не надо спасать. Но всё равно было бы здорово, если бы ты смог прийти».
«Прости, но если никого не надо срочно спасать, не приду, – сказал я. – По крайней мере, не прямо сейчас. Потому что Нумминорих идёт по запаху пропавшего человека, а я при нём, чтобы не получилось, как утром».
«Ой, нет, как утром лучше не надо! – переполошилась Кекки. – Прости, я не знала, что ты занят. Не подумала. Как-то даже не вспомнила, что у нас сейчас творится. Обо всём на свете забыла... Ничего, мне не срочно. Правда, совсем не срочно. Извини».
«Слушай, ты там что, пьёшь и плачешь?» – спросил я.
Бестактный конечно вопрос и дикая, будем честны, идея, но очень уж странно звучал Кеккин голос в моей голове. Как бы дрожа и мерцая, то тише, то громче, то её, хорошо знакомый, то почти чужой. Что ещё я мог подумать?
«Что-то вроде, – ответила Кекки. – Только пока не пью. И не плачу... ладно, почти не плачу. Я тут, можно сказать, сижу в засаде. На самом деле, просто в кустах у забора».
«У какого забора?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
