Разумеется, ни один из офицеров не вышел; все они принадлежали к числу тех, кого так просто не напугаешь. Кроме того, заявление о том, что никто не обвинит ушедшего в трусости, выглядело весьма сомнительным, тем более что у Давенпорта отличная память. За преимущество носить офицерскую форму получаешь меньше денег, чем при тех же способностях в гражданской жизни, зато имеешь шанс оказаться убитым.
— Спасибо, господа. Думаю, вам понравится задание. — Давенпорт встал и вручил каждому конверт из плотной бумаги. — Скоро вам представится возможность осмотреть советский подводный ракетоносец — изнутри.
Четыре пары глаз одновременно моргнули.
Северная Атлантика, 33° с.ш. и 75° в.д
Уже более тридцати часов подводная лодка «Итан Аллен» кружила в районе с этими координатами. Она крейсировала по пятимильному кругу на глубине двести футов. Спешить было некуда. Лодка поддерживала минимальную для управления скорость, а её реактор работал всего лишь на десятую своей мощности. Главный старшина помогал в камбузе.
— Первый раз занимаюсь этим на подводной лодке, — заметил один из офицеров «Аллена», взбалтывая омлет. Пришлось исполнять обязанности кока.
Главный старшина подавил вздох. Следовало бы взять с собой настоящего кока, но тот, что служил здесь прежде, был зелёным мальчишкой, а все остальные на борту «Аллена» отслужили уже больше двадцати лет. Все старшины были техниками, за исключением главного старшины, который мог в удачный для него день справиться с тостером.
— Вы часто стряпаете дома, сэр?
— Случается. У моих родителей ресторан в Пасс-Кристиане. Сейчас я готовлю мамин омлет по рецепту креолов из Нового Орлеана. Жаль, что у нас не осталось окуня. Я умею неплохо готовить окуня с лимонным соусом. Вы любите ловить рыбу, старшина?
— Нет, сэр. — В небольшой команде из офицеров и старшин-ветеранов сразу сложились неформальные отношения, но главный старшина был человеком, привыкшим к дисциплине и чинопочитанию. — Капитан, вы не знаете, чем мы здесь занимаемся, черт побери?
— Очень жаль, но это мне неизвестно, старшина. Главным образом ждём чего-то.
— Но чего, сэр?
— Не имею представления. Не передадите ли мне нарезанную ветчину? И гляньте на хлеб в духовке. Уже готов, наверно.
Линейный корабль «Нью-Джерси»
Капитан Итон был озадачен. Его боевая группа находилась в двадцати милях от русских. Если бы не темнота, он мог бы увидеть со своего кресла на мостике линкора надстройку «Кирова» на горизонте. Эскортные корабли вытянулись в одну широкую линию впереди огромного корабля, ведя гидролокацию в активном режиме и разыскивая подводные лодки.
После того как самолёты американских ВВС имитировали нападение на советский флагманский корабль, русские вели себя кротко, как овечки. Такое поведение, говоря мягко, было для них совсем не типичным. «Нью-Джерси» со своими эскортными кораблями, а также пара самолётов раннего радиолокационного обнаружения «сентри» держали советскую эскадру под постоянным наблюдением. Передислокация русских кораблей привела к тому, что внимание Итона переключилось на группу «Киров». Это вполне устраивало капитана. Его главные орудийные башни были направлены на цель, орудия заряжены восьмидюймовыми управляемыми снарядами, группы управления огнём полностью укомплектованы и готовы к стрельбе. «Тарава» находилась в тридцати милях к югу, её ударная группа из «харриеров» была готова к вылету через пять минут после подачи сигнала. Советы не могли не знать этого, несмотря на то что их противолодочные вертолёты не приближались к американскому кораблю ближе, чем на пять миль вот уже двое суток. Русские бомбардировщики «бэкфайеры» и «беары», которые совершали над головой челночные полёты на Кубу и обратно — их было всего несколько, да и те тут же возвращались, едва успев заправиться на острове, — не могли не доложить о том, что видели. Американские корабли расположились в растянутом боевом порядке, информация о целях для управляемых снарядов на «Нью-Джерси» и эскортных кораблях постоянно уточнялась с помощью корабельных датчиков. А русские не обращали на них никакого внимания. Единственным источником электронного излучения от них были навигационные радиолокаторы. Странно.
«Нимиц» находился сейчас в пределах досягаемости базирующихся на нём кораблей после броска из Южной Атлантики протяжённостью в пять тысяч миль; авианосец и его атомные эскортные корабли — «Калифорния», «Бейнбридж» и «Такстон» — были на расстоянии всего лишь четырехсот миль к югу, а боевая группа «Америка» отставала от них только на половину суток. Авианосец «Кеннеди» расположился в пятистах милях к востоку. Советам придётся принять во внимание опасность, угрожающую им от трех авианосных авиакрыльев за своей спиной и от сотен птичек ВВС на береговых аэродромах, постепенно перемещающихся с юга к северу, перелетая с одной авиабазы на другую. Может быть, этим и объяснялась их покорность.
Пролетающие бомбардировщики «бэкфайэр» постоянно сопровождались от Исландии сменяющими друг друга американскими истребителями — сначала «томкэтами» авиакрыла «Саратога», затем «фантомами» ВВС, действующими с береговых аэродромов Мэна, передавая далее советские бомбардировщики «иглам» и «файтинг-фэлконам», ведущим их вдоль побережья почти до самой Кубы. Все это, несомненно, свидетельствовало о том, что Соединённые Штаты всерьёз воспринимают происходящее, хотя американские самолёты больше не проявляли никакой агрессивности. Это нравилось Итону. Агрессивностью ничего не добьёшься, да и в случае надобности его боевая группа могла перейти к военным действиям за две минуты.
Жилой комплекс Уотергейт
— Извините меня. Я только что сняла квартиру дальше по коридору, и мне ещё не успели подключить телефон. Вы позволите воспользоваться вашим?
Хендерсон не раздумывал. Рост — пять футов три дюйма, рыжеватые волосы, серые глаза, ладная фигурка, ослепительная улыбка, модно одета.
— Конечно. Добро пожаловать в Уотергейт. Заходите.
— Спасибо. Я — Хейзел Лумис. Друзья зовут меня Сисси. — Она протянула ему руку.
— Питер Хендерсон. Телефон на кухне. Я провожу вас. — Все развивалось весьма многообещающе. У Питера только что закончился длительный роман с одной из секретарш сенатора. Расставание оказалось тяжёлым для обоих.
— Я вас не беспокою? У вас никого нет?
— Нет, в квартире только я и телевизор. Вы недавно в округе Колумбия? Ночная жизнь здесь совсем не такая, как о ней думают. По крайней мере когда вам завтра снова нужно идти на службу. Где вы работаете — вы ведь, наверно, не замужем?
— Совершенно верно. Я работаю программисткой в специальной правительственной службе. Боюсь, не могу рассказать об этом подробнее.
Все складывается как нельзя лучше, подумал Хендерсон.
— Вот телефон, — открыл он дверь в кухню.
Лумис быстро огляделась вокруг, словно оценивая отделку интерьера, сунула руку в сумочку, достала монету в десять центов и протянула её Хендерсону. Тот засмеялся.
— Первый звонок бесплатный, и прошу всегда пользоваться моим телефоном в случае надобности.
— Я даже не сомневалась, что жить здесь приятнее, чем в Лореле, — заметила девушка, нажимая кнопки на телефоне. — Алло, Кэти? Это Сисси. Я только переехала, и у меня даже телефон ещё не подключён… А, звоню от соседа по коридору, он любезно разрешил позвонить… О'кей, увидимся завтра за ланчем. До свидания, Кэти.
— Кто занимался оформлением вашей квартиры? — Лумис посмотрела по сторонам.
— Я сам. В Гарварде посещал курсы по искусству и знаю несколько хороших магазинов в Джорджтауне. Если знаешь, где искать, всегда можно найти отличные товары и недорого.
— Мне так хочется, чтобы моя квартира походила на вашу! Вы не позволите посмотреть остальные комнаты?
— Разумеется. Начнём со спальни? — Хендерсон засмеялся, чтобы показать, что у него нет никаких дурных намерений — которые на самом деле, конечно, были, хотя в таких делах он проявлял терпение.
Осмотр, продолжавшийся несколько минут, убедил Лумис, что в квартире действительно больше никого нет. Через минуту в дверь постучали. Хендерсон что-то добродушно проворчал, направляясь к двери.
— Пит Хендерсон? — В коридоре стоял мужчина в деловом костюме. Сам Хендерсон был в джинсах и спортивной рубашке.
— Да? — Питер отступил в глубь квартиры, понимая, что попал в ловушку. Однако то, что последовало дальше, изумило его.
— Вы арестованы, мистер Хендерсон, — сказала Сисси Лумис, показывая своё удостоверение агента ФБР. — По обвинению в шпионаже. Вы имеете право хранить молчание и связаться со своим адвокатом. Если вы добровольно откажетесь от права хранить молчание, все сказанное вами будет записано и может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката или вы не можете позволить себе нанять его, вам назначат адвоката, который будет представлять вас. Вам понятны ваши права, мистер Хендерсон? — Это было первое дело Сисси Лумис, связанное со шпионажем. В течение пяти лет её специальностью была борьба с грабителями банков — часто ей приходилось работать в качестве кассира, пряча в ящике с деньгами «магнум» 357-го калибра. — Вы готовы отказаться от своих прав?
