— Отправляемся в Вавилон! — пояснил Силий.
Вокруг тотчас всё зашумело, а пространство заполнило слепящим светом. Силий спешно расправил бородёнку, привычным движением, протащив её сквозь плотно сжатые пальцы. Когда же свет иссяк, склон был уже пуст.
Жизнь в Фаллен-Граунде
Так внезапно возвысившись по воле фаворитов Даркфлесса до властителя величайшей земли Фаллен-Граунда, бывший король Ревельерта Эльсенто-Сиренто Вильвильерентэ Сано Первый ожидал от новой власти гораздо больше, чем получил. Обожающий забавы, привыкший к вольготной и непринуждённой жизни, Сано вынужден был всё время заниматься делами нового королевства. И дело даже не в том, что Фаллен-Граунд превосходил Ревельерт по размерам, просто дела в королевстве были доведены до полнейшего развала. Фактически, единственное, что пребывало здесь в хорошем состоянии и работало слажено, это было воинство. Герддроны и дартгроты не нуждались в особой заботе и управлении, а энергией их снабжал неутомимый Гоаронт, постоянно понемногу извергающийся. В остальных же отраслях наблюдалось полнейшее убожество и разгром. Фаур-Каст являлся более военной крепостью, нежели столицей королевства в полном смысле этого слова, в нём ничего не производилось, отсутствовали ремёсла и искусство. Сано просто за голову хватался, всё больше вникая в дела вверенного ему королевства, совершенно не понимая, как можно было бы их наладить.
Искренне полагая, что получает в руки богатейшую империю, на деле Сано оказался властителем крепости демонической армии, с которой невозможно было выжать никакой выгоды. По сути, Фаур-Каст являлся лишь запасным оплотом Гиртрона, откуда тот черпал войска, и жил исключительно за счёт грабительских налогов на близлежащие королевства. Это была единственная струйка доходов, зато расходов у Фаллен-Граунда числилось просто море.
Сано уже сто раз пожалел, что прельстился сей должностью и местом сим, но назад дороги не было. Никто бы добровольно не согласился сменить короля Сано на трижды проклятом троне.
В очередной раз работая с амбарными книгами королевства в тронном зале Граса Даркфлесса, Сано вдруг почувствовал приближение какой-то неимоверной энергии. Он даже вскочил из-за стола гильдии и обернулся. Тотчас витраж окна разлетелся на тысячи соколков, и в залу влетел огненный смерч, принеся в своём чреве груду ржавых доспехов, что дымящейся кучей свалились прямо перед королём Сано.
На шум в зал поспешила стража, но воины не сумели взломать двери, которые заледенели и не поддались натиску. Вильвильерентэ понял, что прибывший гость обладает величайшей силой, и сопротивляться бесполезно, потому поспешил к огромному трону Граса и уселся на его край, придав себе максимально непринуждённый и спокойный вид, как и подобает истинному монарху.
Тем временем дым уже сошёл с доспехов, и те с треском окутало синими молниями. Разряды наполнили пустоту, придав ржавым железякам форму человеческого тела. Несуразное явление с электрическим треском метнулось к трону и застыло прямо напротив Сано. Новоиспечённый король, совершенно не понимая, что наблюдает перед собой, непроизвольно отстранился, взявшись за рукоять меча, и брезгливо поморщился:
— Слушаю вас, любезнейший! — максимально мягко произнёс Сано, поправив сползшую корону.
— Свиртенгралль повелевает собрать войска, — прошипел доспех, перемежая речь электрическим треском. — Вскоре к вам прибудут гонцы от наших врагов, они спросят о позиции нового короля Фаур-Каста в войне: противление, союзничество или нейтралитет.
— Противление! — мгновенно поняв, как следует отвечать, воскликнул Сано.
Сам он, впрочем, был за нейтралитет, но понимал, что возражать посланнику Свиртенгралля опасно для здоровья.
— Нет, — прошипел доспех, ощетинившись слепящими молниями. — Союзничество!
— Союзничество? — удивлённо переспросил Сано. — С врагами?!
— Да, скажешь им, что Фаур-Каст более не служит Свиртенграллю, что вы отринули власть Т'эрауса и готовы поддержать Вавилон в войне. Ты лично поведёшь герддронов и дартгротов, а, когда начнётся сражение, вы ударите по воинам Вавилона изнутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сано понимающе закивал:
— Отличный план! — похвалил он, сам подумав, что при таком раскладе первым выхватит от просветлённых Вавилона, ведь окажется со всем своим войском фактически между молотом и наковальней.
— Исполняй! — шепнул доспех, засияв как полуденное солнце. Его вновь окутало огненным смерчем, на котором он и унёсся прочь обратно через окно.
Весь последующий день Вильвильерентэ пребывал в дурнейшем настроении. Перспектива лично ввязываться в новую войну его совсем не прельщала и он в сто первый раз пожалел, что позарился на этот гнилой трон.
Ночью Сано привиделся странный сон: он видел какую-то деву с серыми глазами и в необычном одеянии, коего ранее никогда не видывал, она преследовала его по всему замку. Куда бы он ни прятался, дева появлялась там, словно проходя сквозь стены. Наконец она настигла короля в тронном зале, он выхватил меч, но клинок рассыпался в прах. А дева направила на него длань, на которой сидел усатый жучок, и с перстов её метнулись молнии, испепелив Вильвильерентэ. Король в ужасе вскочил, едва не упав с кровати, и до рассвета больше не смыкал глаз. От внимания его, меж тем, не ускользнула крохотная золотистая бабочка, солнечным бликом мелькнувшая над ложем в самом кончике сна, но, что это такое было, Сано постичь не сумел.
Понимая, что выхода из сложившейся ситуации нет и кто-нибудь из противоборствующих гигантов, Вавилон или Свиртенгралль, его точно затопчет, Сано впервые в жизни решил вознести прошения Кэльвиару. Он не знал, как это делать, ибо знаком был лишь с тёмным колдовством, и потому просто попытался настроиться на энергию пурче-дхарны. Пообещав взамен за помощь сотворить множество добрых дел. Каких именно, впрочем, он пока не знал.
На следующее утро, проверяя текущие дела, Сано принимал начальника стражи. Мощный герддрон, ростом под три метра, сообщил, что один из воинов Фаур-Каста, патрулируя Гвирендорфские леса, поймал лазутчика из числа жителей разорённого Ормолунда. Сано хранил память о том провале и испытывал особую ненависть к обитателям города, поэтому решил пообщаться с пойманным лично.
Вскоре явился дартгрот из дозора, неся на плече мешок для пленников. Скинув ношу, стальной великан, гремя крыльями, проворно развязал мешок, и Сано просто остолбенел от того, что увидел. Казалось, что Кэльвиар услышал его мольбы и подарил шанс…
Те, кто правит в Вавилоне
Путешественники с Силием во главе вновь очутились на горном склоне, только вокруг уже царило роскошное лето, наполненное зеленью трав, миллионами бабочек и трелями райских птиц. Здесь было очень тепло, даже, можно сказать, жарко. Склон плавно переходил в равнину, за которой высились сотканные ультрамарином и золотом стены Вавилона. Воздух переполняли завораживающие красотой ароматы лесных цветов и дикой клубники, дополняемые лёгким привкусом озона. Настоящее наслаждение для обоняния! Авельир бы наверняка оценил… А за стенами в небо устремлялось чудесное сооружение, золотая пирамида с узким основанием и сильно вытянутая вертикально. Конечно же, все сразу узнали некогда разрушенное строение — знаменитую Вавилонскую башню. Силий нахмурился, вся конструкция была покрыта странными трещинами, словно кто-то долго колотил по сооружению, раньше такого он не замечал.
Прямо напротив в стенах города располагались необозримо гигантские ворота из чистого золота, они оказались даже больше тех, что могли бы поместиться в крепостной стене монастыря Альтвериуса, а уж Брелов-то помнил, сколь величественно то сооружение. Стены и врата вечного города также имели трещины, но уже не столь заметные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда путники прилизились к вратам, те раскрылись, и между створов показалась фигура человека в лазурном одеянии, расшитом серебряными узорами, что переливались, словно разряды молний, заплутавшие в складках ткани. Поверх искрящихся одежд на человеке были надеты сияющие и рассыпающие вокруг себя солнечные зайчики доспехи с двумя парами стальных крыльев за спиной, наподобие тех, что носят дартгроты. Это был сам Конструктор Вавилона. Он широко улыбался, и лицо его просто-таки лучилось счастьем, как будто он только что получил чудесные дар просветления.
