Я отдала Толенкову синий «БМВ» Кэтрин, и мы договорились, что он возьмет на себя Славу Маленького, — это дало бы мне короткую передышку для новой аферы. Толенков настаивал, что Гофмана нужно убрать, чтобы без спешки покопаться в его вещах. Я долго сопротивлялась, но Толенков упорствовал с бараньей настойчивостью — пришлось согласиться, и, очевидно, зря. Этот дурак стрелял в него и не попал — а еще был телохранителем у моего мужа! Гофман становился очень опасен, потому что мог обратиться в милицию или раскрыть все близнецам, но, слава Богу, он предпочел тихо смыться.
Я всегда была против применения огнестрельного оружия! Много шуму, а результата ноль. По-моему, адски трудно попасть с во-от такого большого расстояния во-от такой маленькой пулечкой в во-от такое маленькое сердечко… Я всегда старалась все точно рассчитать, а потом действовать, и теперь ужасно жалею, что связалась с этим костоломом Толенковым! Без него все было бы и тише и надежнее… Это он заставил меня преследовать Гофмана по дороге в аэропорт, боясь, что тот скроется с деньгами Ломакина (а денежки-то я давно спрятала в надежном месте!), это он заставил меня подняться в квартиру после убийства, чтобы проверить, нет ли там припрятанных денег, — в это время он ждал меня в машине во дворе. Как ты знаешь, вместо денег я совершенно неожиданно обнаружила там твою персону. Впрочем, нам это было даже выгодно — ты оставил кучу своих «пальчиков», в том числе и на «ПМ», из которого Толенков расстрелял Славу. При возникшем подозрении можно было подкинуть в твою квартиру пистолет и свалить убийство Гофмана на тебя, тем более что твое алиби не мог подтвердить никто, разве что я сама…
До сих пор кусаю локти, что я связалась с такой бестолочью, как Толенков. Я рисковала из-за него жизнью за рулем «БМВ» во время расстрела на мосту, а он даже не смог как следует прикончить Гофмана. Пришлось мне лично довершать начатое дело… Слоновья доза сердечного средства — и Слава прямым ходом отправился на небеса. И заметь, без стрельбы, взрывов и прочей мужской пиротехники. Все чисто, стерильно, безопасно. Оправдание — сердце не выдержало. Опять мой любимый несчастный случай!
Но дальше Толенков не угомонился и вознамерился расквитаться с близнецами. Мне это было, конечно, совершенно ни к чему, это не вписывалось в мои дальнейшие планы — я знала, что у нашего попика в Троепольском есть такая икона, за которую западные коллекционеры отвалят не меньше лимона гринами — а это очень неплохой куш… Наш отец Амвросий оказался легкой добычей — колеблющийся огонек свечи, белое одеяние (я изображала саму себя, вернувшуюся с того света) — и он сам бросился с колокольни, мне даже не пришлось толкать его в спину… Игорек Копелян всегда был таким впечатлительным мальчиком. За что и поплатился…
Постепенно события закручивались в тугой узел, и мне становилось трудно управлять ими. Толенков требовал расправы с близнецами, его жадность и трусость разгорались все больше и больше, и тогда я решила, что пришло время от него избавиться, к тому же «БМВ» покойной Кэтрин, разъезжавший по Москве, тоже представлял собой определенную опасность. Не люблю громких взрывов, но иногда они все же необходимы… Короче, я решила убрать Толенкова твоими руками.
Но кто же знал, что ты надерешься до безобразия и прицепишь взрывное устройство, за которое я выложила почти десять тысяч баксов, под задницу этим бритоголовым дурачкам, вместо того чтобы подсунуть его Толенкову! Если бы я знала, что так случится, то заранее придумала бы, как заодно сорвать изрядный куш с близнецов. Не пачкаться же зазря!
Но события развивались уже без моего участия. Поневоле начинаешь задумываться, что моя собственная, высосанная из пальца идея о том, что рано или поздно смерть настигнет всех членов вашей штурмовой бригады, начала сбываться самым неожиданным образом!
К сожалению, ценной иконки, которую я рассчитывала добыть после визита к Амвросию, на месте не оказалось, там висела какая-то дешевая подделка, не имеющая ни малейшей ценности (как объяснил один искусствовед, когда я притащила ему эту мазню), а настоящее «Благовещение Божьей Матери» оказалось переданным на реставрацию нашему гению, Леонардо Недовинченному, которого я знала как облупленного, — Максютову. Выкрасть икону из мастерской было невозможно — сигнализация, сейф и прочие дурацкие штучки… Здесь требовалась разведка боем и мое личное участие. Но теперь мне мешал уже ты — ты поселился у Рината, совал свой нос в любую щелку, да еще и бегал ко мне со всеми своими подозрениями. И более того — начал даже меня подозревать! Меня!
Твое заключение в колодце мне обошлось совсем недорого — меньше штуки баксов за все. Но какой был спектакль! Я видела, как ты косился на мою расстегнутую кофточку, и на языке у тебя вертелся один-единственный вопрос: не изнасиловали тебя, дорогая? Нет, дорогой, не изнасиловали! Зато я избавилась от твоей навязчивой опеки и несколько истерического участия в событиях.
Что было дальше, ты, наверное, догадываешься… По необходимости целясь в лоб из арбалета нашему гению, я не могла упустить такую уникальную возможность и влепила стрелу аккурат в глаз, который, надо признаться, уже с удивлением узнавания рассматривал мои прелести. Правда, повторяю, лужи крови не в моем вкусе… Ранее я планировала обездвижить Рината тем самым уколом, который в конечном счете достался тебе, а потом уже отравить газом, инсценируя самоубийство. Но так уж получилось, пришлось пустить немного красной жидкости…
Забрав икону, мы с Толенковым (а именно он открывал сейф, не все же мне одной стараться) тихо слиняли. Я даже не предполагала, что все сложится так удачно и убийство Рината повесят на тебя. И уж конечно, я не предполагала, что эта сволочь Толенков задумает играть против меня, чтобы забрать все деньги, а самому выйти сухим из воды. Пока я занималась переправкой иконы дипломатическим багажом в Австрию, он вдруг вспомнил, что ты его старинный друг, решил тебя вытащить из тюрьмы и привлечь к игре против меня. Двое мужчин против бедной, беззащитной женщины — тебе не кажется, что это не слишком-то благородно?
Но Толенкову не удалось навредить мне! Как там говорится — кто с мечом придет, от меча и погибнет! Я слышала о перестрелке в клубе и о двух трупах, найденных там. Но вообще-то я надеялась, что один из этих трупов — твой, и поэтому даже не волновалась за дальнейшее. Но наверное, кому-то из приятелей Толенкова повезло гораздо больше, чем тебе… Повезло потому, что он уже умер, а тебе еще только предстоит не слишком приятный переход в мир иной. Но уж о том, чтобы он обязательно случился, я позабочусь сама…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
