Внутренне негодуя, я вернулась домой, открыла шкаф, достала самое страшное платье из коллекции Анабель, вытащила свои старые ботинки со сбитыми носками. «Что симулировать будем? Аппендицит?» - поинтересовался демон. – «Скукожилась, схватилась за бок и стонешь! Хотя, лучше гипертония… Черт! Я даже не знаю, за что хвататься!». «За голову!» - ответила я, расковыривая дырку на локте. «А если Альберт узнает о том, что ты задумала?» - наивно спросил ангел, томно вздыхая. «Пернатый прав. Не стоит падать в обморок на улице. Лучше делать это в лечебнице! Держи конфетку, пернатик!» - усмехнулся демон, протягивая ангелу леденец.
Через полчаса я приползла в Лечебницу, которая возвышалась над остальными зданиями и впечатляла своим солидным фасадом. Прижимая руку то к груди, то к животу, постанывая, как при родах, я открыла дверь.
- Мне плохо! – простонала я, глядя на то, как мимо меня спокойно прошел какой-то мужчина в красном. Он даже не посмотрел в мою сторону. Я доползла до кресла, схватившись за грудь. По соседству сидела старуха в траурном платье, обмахиваясь каким-то подобием веера и пришептывала, что ей «страсть, как душно!». Неподалеку расположился какой-то мужчина в фартуке, перематывая окровавленной тряпкой руку и постанывая. Мимо нас проплыли две женщины в красном, обсуждая, как одной удалось вернуть кому-то зрение. Правда, только на один глаз. Дверь открылась, я застонала еще громче, скрючиваясь. В коридор плавно вплыла мадам с маленьким ребенком. Мадам была одета дорого и со вкусом. Она молча прошла по коридору и открыла дверь, запуская туда ребенка, а потом заходя сама. Через пятнадцать минут она вышла, сжимая в руках бумажку. За ней следом вышел лысый целитель в красном, учтиво открывая перед ней дверь и глядя на нас.
Я стала стонать так, словно рожаю ежиков-тройняшек.
- Вы меня успокоили, доктор. Хорошо, я постараюсь сделать так, чтобы Эдуард соблюдал режим дня. Благодарю вас! – произнесла мадам, выходя.
Целитель обвел нас взглядом, а потом молча направился в свой кабинет.
- Помогите, мне плохо! – всхлипнула я, цепляясь рукой за одежду целителя. Я стонала так, словно после ежиков иголками вперед пошел дикобраз.
- Проходите, - кивнул целитель, закатывая глаза и делая мне невероятное одолжение. – Он сделал какие-то пассы руками, а потом взял бумажку и стал усиленно писать.
- Вот, купите, пропьете, и все пройдет… - ответил он, протягивая мне рецепт. – С вас двадцать эрлингов. За прием. Плюс десять эрлингов за рецепт.
- Простите, но у меня… ой! Нет с собой денег… Но мне очень… очень… плохо…. - простонала я, падая со стула. Целитель посмотрел на мою старую обувь и дырку на рукаве, а потом позвал кого-то. Меня отволокли в палату, где лежало еще два человека. Условия в палате можно было бы охарактеризовать одной фразой - «лучше сдохнуть сразу!».
На старой койке у окна лежала старуха, ворча и кряхтя, а ближе к двери какой-то парнишка с грязной повязкой на голове. Он молча смотрел в потолок, не отводя взгляда. Меня уложили на старый матрас без постельного белья и подушки. Про одеяло я вообще молчу.
- Мне неудобно! Ай! – заплакала я, скорчившись от мнимой боли.
- Что поделаешь, - развели руками фельдшеры. – Болеть всегда неудобно!
На стене тикали старые часы. Час… Второй… Третий… Я притихла, глядя на своих «товарищей по несчастью». Да за три часа с острой болью можно кони двинуть!
В наш филиал медицинского ада на земле заглянул врач, брезгливо осматриваясь по сторонам. Он подошел к парнишке с перемотанной головой и поцокал языком.
- Я же сказал вам! Повязку менять каждый час! – возмутился врач, бросая ему бинты и марлю. – Вы почему не выполняете рекомендации? Жалобы есть?
Парнишка лежал и безотрывно смотрел в потолок.
- Жалоб нет, – вздохнул врач, направляясь в мою сторону.
- Мне больно, - простонала я, хватаясь за грудь. – Что со мной? Я… я умираю?
- Не говорите глупостей! У вас родственники есть? Как вас зовут? – поинтересовался врач, спокойно глядя на мои страдания.
- Нет… - всхлипнула я. – Я – сирота… Меня зовут Анна… Но у меня есть дом… И кольцо… Мне… Ай! Мамочка в наследство оставила! Ой-ё-ёй! Больно-то как… В груди жжет! Оно мне дорого, как па… Ай! … мять…Можно мне подушечку… И одеяло…. Я замерзла… Мне плохо….
- Простите, у нас нет постельного белья. Инквизиция финансирование не подписывает. Сами понимаете, - развел руками врач, делая какие-то пометки на обходном листе. Он посмотрел на мое кольцо, а потом подошел к старухе, забившейся в угол. Старуха, съежилась и с тоской посмотрела на врача.
- Вы почему сидите? – закатил глаза медик. – Я же говорил, что вам нужно лежать!
- Мне с окна …дует…. В…в…вот… возь…ми….те… - прокряхтела старуха, снимая с пальца кольцо. - Эт-то коль…цо… моего… Вик…тора… Он… мне его…. на помолвку подарил… Да…дайте мне… поду…шку и одеяло… Мне холод…дно…
