Ив за несколько часов попривык, но когда баронесса велела разлечься на столе, внутренне напрягся. Что ещё та придумала? Действительность не шла ни в какое сравнение с домыслами: нежные пальчики осторожно заскользили по коже, то совсем невесомо, порождая волны щекотных мурашек, то надавливая и вызывая приятно-тянущее ощущение внизу живота.
На его теле играли, вызывая вихрь всевозможных эмоций и стоны. Их тоже сдержать не получалось. А ведь, казалось бы, что необычного в этих прикосновениях? Ив знавал ласки и поизощрённее. Так что объяснить самому себе такой эффект от действий хозяйки мог только её волей. Со временем же и вовсе перестал думать, целиком отдавшись ощущениям. Тогда казалось, что он попал в какое-то замечательное место, где исполняются все потаённые желания.
До того момента, когда плоть, содрогающуюся в преддверии оргазма, не перехватили тонкие, но сильные пальчики. И это ощущение мало того, что сбивало с настроя, так ещё и грозило вот-вот перейти в по-настоящему болезненное. Но, как ни удивительно, это тоже неожиданно принесло удовольствие. Внутри всё скрутило, и Ив глухо застонал:
— Повелительница… Я сейчас кончу…
Он хотел посоветовать отодвинуться, если девушка не собирается искупаться в его соках, но должна же она сама понимать. Не маленькая. Да и нет нужды говорить вслух, всё равно хозяйка шарится в его мозгах, как у себя дома. Прочитает. На что послышался короткий, какой-то колючий смешок и волосы снова встали дыбом. Везде.
— Нет. Ты не кончишь. Пока я не позволю.
Ив даже голову поднял, чтобы посмотреть во внимательные зелёные глаза. Холодные и обещающие. И с тяжёлым выдохом-стоном стукнулся затылком о столешницу — легонько, лишь чтоб разум прояснился. Не было никакого подтекста. Повелительница сказала именно то, что сказала: ему отказано в удовлетворении. Каким шестым чувством он это понял? Демон знает. Но, может, ошибся? Призвав всё смирение, которое смог отыскать в себе, Ивлан тихо и умоляюще спросил:
— А когда вы позволите, Повелительница?
— Ещё не решила. Когда мне наскучит твоё отчаяние? Когда сорвёшь голос в мольбах? Нет, сейчас даже не пытайся, — разумеется, она поняла его порыв начать умолять сразу же. Ему не сложно. За последнее время перенеся столько унижений, Ив не считал ещё одно чем-то особенным. Тем более с учётом возможного приятного эффекта. — Я не говорила, что сработает лишь одно из условий. А мне пока не скучно.
И эта пп… прекрасная искусительница — назвать иначе не позволяло ни происходящее, ни здравое опасение наказания — вновь занялась его телом. С совершенно нежелательным для Ива воодушевлением и энтузиазмом. Впрочем, его мнение никого не интересовало и оставалось только расслабиться, отдавшись на волю умелых женских ручек.
Через несколько часов непрерывного возбуждения, жаром стекающего в член, распирающего до боли, Ивлан всё же умолял. Не мог иначе выплеснуть эмоции. Слишком сильно, слишком много, слишком горячо… Он совершенно постыдно стонал, молил и извивался под тонкими пальцами, задевающими самые чувствительные точки на его теле. И равнодушными к страданиям раба. Подумать только: страдания от удовольствия.
Когда в комнату неслышно вошёл Лидар, Ив лежал на животе, раздвинув ноги и вцепившись пальцами в край стола, а зубами — в собственное плечо. Во-первых, уже болело горло, а во-вторых, на его вскрики и стоны всё равно внимания не обращали. Кто бы мог подумать, что на спине, заднице и ногах куча мест, поглаживание, пощипывание или надавливание на которые несёт столько наслаждения!
Впрочем, конкретно сейчас уверенные пальцы баронессы находились в очень уж постыдном месте, но довольно сильные ритмичные надавливания распространяли по телу такие жаркие волны, что Ив на какое-то время просто потерялся в ощущениях. Заслышав шум, а после и увидев вошедшего, он с неожиданным смущением попытался сдвинуть колени, и тут же получил сильный шлепок по заднице, отдавшийся вспышкой острого удовольствия. Застонав от бессилия, всё же нашёл в себе мужество встретиться взглядами с любимцем хозяйки и увидел там насмешливое понимание. Слава богам, хоть не жалость! Этого он точно не смог бы вынести.
— Уже время, Дар?
— Да, Хозяйка. Два часа после ужина.
— Надо же, увлеклась. Можешь встать, Ив.
Очередной шлепок по ягодице, не такой жёсткий, и тем более возбуждающий. Вспышка световых пятен перед глазами, но тянущее, болезненное возбуждение никуда не делось. Не глядя больше на ухмыляющегося Лидара, Ив поднялся, стараясь не обращать внимание на болезненный стояк, но сразу опустился на колени — плавно и грациозно, как учили.
— Спасибо, Повелительница, за науку, — попробовал бы он не поблагодарить! — Что мне надлежит сделать дальше?
Баронесса подошла к нему, задрала лицо за подбородок вверх, улыбнулась. От этой кривой улыбки сыпануло морозом вдоль позвоночника. Не зря.
— Жди Лидара, как освободится, он покажет тебе комнату. Да, кстати, с послезавтрашнего дня, как разберёмся с Мадленой, начнёте тренироваться вместе — хочу посмотреть, на что ты способен как боец.
Ха, боец. Убийца ценен не умением драться лицом к лицу, но… Спарринг — хорошая альтернатива, можно будет скинуть часть возбуждения. Даже если его просто раскатают по тренировочной площадке — двигался и выглядел Лидар, как очень опасный противник. Но и он тоже не совсем безнадёжен, какое-то время должен продержаться.
Пара ушла в спальню, и спустя очень недолгое время Ив понял, что дверь закрыта неплотно — сначала тихие, потом всё более чёткие звуки беспрепятственно достигали его бедных ушей. Очень горячие звуки, отдающиеся в животе и плоти болезненным трепетом. Были и другие, спустя некоторое время опознанные, как шлепки плети о кожу. Как ни странно, сопровождали их не только крики боли, но и стоны удовольствия. Однако тут очень некстати накатили воспоминания, как он сам извивался и стонал под довольно болезненными порой ласками баронессы. Не так чтобы чересчур, но всё же.
Всю гадостность очередного наказания Ив понял спустя час — хозяйка не собиралась быстро прекращать свои развлечения. Он даже попытался шкурку погонять, надеясь, что полегчает. Только кожу натёр — безрезультатно. Оставалось лишь слушать звуки чужого удовольствия и… завидовать.
Лидар вышел из спальни под утро. Неприлично лучащийся довольством и удовлетворением. Ив давно уже сидел, привалившись к стене и уронив голову на скрещенные на коленях руки. Остро захотелось вдарить по наглой
