– Эй, не вижу проблем, – заметил Дюк, вытаскивая револьвер. – Застрелив пианиста, я заткну глотку и самому пианино. Что вы на это скажете? Пока вы здесь еще хозяин.
– Не очень в этом уверен, – признался Ричардсон, – но валяй действуй. Фортепьянная музыка мне, по правде говоря, особо никогда не нравилась.
Дюк развернулся, снял с предохранителя свой самозарядный «Глок» семнадцатого калибра и выстрелил в черную полированную машину, точно в то место, где у «Ямахи» находился проигрыватель компакт-дисков. Музыка резко прервалась в самой середине громкого и бравурного финала.
– Отличный выстрел, – похвалил Ричардсон.
– Благодарю.
– У тебя совсем другое призвание. С такими талантами тебе следовало стать музыкальным критиком.
Страх блуждал по бесконечным закоулкам Решетки, словно свихнувшийся ночной сторож. Большинство из попавших в ловушку так и не смогли уснуть, остальные же, как бы расплачиваясь за отсутствие должной бдительности, видели кошмарные сны: их жалобные крики и стоны причудливым эхом метались по коридорам громадного чистилища, напоминавшего огромный, темный и пустой канцелярский конверт. Из-за свербящих воспоминаний о прошедшем дне и ощущения нависшей смертельной опасности мозги у всех пленников так и не остыли до самого рассвета, а первые же лучи напомнили о всей призрачности когда-то обещанной безопасности.
Часть шестая
«Техника и технология обеспечат нам значительно больший контроль над зданиями, которые станут походить скорее на гигантских роботов, чем на замки. Подобно хамелеонам, они научатся приспосабливаться к своему окружению».
Ричард Роджерс
У Джоан Ричардсон было особое чутье на деревья. Это по ее предложению в холле разместили дерево. Она убедила сначала мужа, а затем и самого господина Ю, что его мощь придаст силу и авторитет самому зданию. Не привыкший ничего делать наполовину, мистер Ю распорядился подобрать самое высокое и мощное из известных в мире деревьев. В качестве компенсации он выделил – как ни парадоксально – огромные деньги на защиту нескольких тысяч акров влажных лесов Бразилии от вырубки и выжигания. Джоан по достоинству оценила этот великодушный жест. Но еще больше ее восхищало само дерево.
– Рэй, скажи мне, – попросила она, – только серьезно. Ты действительно считаешь, что мне это удастся – подняться почти до самой верхушки?
Ричардсон, который совсем не был уверен в ее силах, но определенно хотел, чтобы она попыталась, осторожно положил ладони на плечи жены и внимательно вгляделся в ее глаза.
– Послушай, милая, – начал он спокойным голосом, – мы всегда прекрасно понимали друг друга. И до сих пор я, насколько помню, ни разу не ошибся в твоих возможностях. Не так ли?
Улыбнувшись в ответ, Джоан согласно кивнула головой, хотя было очевидно, что она все-таки сомневается.
– Когда мы с тобой встретились впервые, я сказал, что ты можешь стать одним из лучших в мире дизайнеров. – Он выразительно пожал плечами. – И мое предсказание сбылось. Теперь твое имя, Джоан Ричардсон, служит символом совершенства в графическом оформлении, освещении, выбранной мебели. Доказательство тому – твои награды. Целая куча дипломов и призов.
Джоан еле приметно улыбнулась.
– Поэтому говорю, что ты поднимешься на это дерево не потому, что мне так хочется, а потому, что я уверен – ты справишься с этой задачей. И это не пустые слова, милая, и не комплимент. Просто я хорошо знаю тебя.
Он на секунду замолчал, подождав, пока она проникнется смыслом его краткой речи.
Дюк тоже сомневался, что у Джоан Ричардсон хватит сил. Уж больно она массивна, а забраться с таким весом наверх нелегко. Хотя на вид она довольно крепкая – плечи по ширине лишь слегка уступали бедрам.
– Уверен, вы сумеете сделать это, мадам, – ободрил он ее.
Бросив на охранника раздраженный взгляд, Ричардсон криво усмехнулся.
– Нет, – возразил он. – Ты просто не понимаешь, что говоришь. То, что ты сейчас сказал, в принципе правильно, но совсем по другой причине. Ты воображаешь, что она справится, не основываясь ни на чем – просто инстинктивно. А я действительно знаю, что она может это сделать. – Ричардсон ткнул себя пальцем в лоб. – Вот это мне подсказывает.
– Я просто хотел помочь, – произнес Дюк деревянным голосом. – А как вы собираетесь все это осуществить?
– Полагаю, тебе лучше полезть первому. Потом – Джоан, а я – замыкающий, годится? – Ричардсон улыбнулся. – Немаловажно, что ей придется снять юбку и лезть в одних трусах.
Дюк холодно кивнул. Он с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить. Этот тип казался ему порядочным подонком.
– Разумеется, как скажете.
– Джоан, ты готова?
– Сейчас буду готова. Пусть мистер Дюк начинает подъем.
– Дух захватывает. – Ричардсон взглянул на верхушку дерева и нацепил солнцезащитные очки.
– Хорошая мысль, – заметила Джоан. – Действительно, свет здесь слишком яркий, вполне может ослепить. – Порывшись в сумочке, она тоже достала темные очки.
Поплевав на ладони, Ричардсон подтянулся на лиане.
– Вы оба знаете, как подниматься по канату? – спросил он.
– Думаю, что да, – ответил Дюк. Джоан молча ответила кивком головы.
– Что ж, тогда вам повезло. А я за два года армейской службы облазил все скалы – не меньше, чем Берт Ланкастер. В общем, оборачиваете веревку вокруг одной голени, вот так, и хватаетесь руками за лиану над головой. Потом подтягиваете обернутую голень и зажимаете веревку между ног. Одновременно подтягиваетесь на руках и делаете новый захват. – Он спрыгнул на пол.
– Труднее всего первые шестьдесят – семьдесят футов, пока не доберемся до нижних ветвей, там можно будет передохнуть. Дюк? Не хочешь пару раз подтянуться для тренировки?
Но тот вместо ответа расстегнул рубашку на груди, чтобы продемонстрировать крепкие мышцы.
– Я всегда в форме, – похвалился он, начав подниматься по одной из лиан с таким видом, словно испытывал подлинное наслаждение. Забравшись футов на двадцать, он посмотрел вниз и рассмеялся. – До встречи наверху, ребята.
Расстегнув молнию, Джоан сбросила юбку на пол. Ричардсон протянул ей следующую лиану.
– Будь внимательна, – предупредил он ее, – и не смотри вниз. Помни, я все время буду следовать сразу за тобой. – Потом поцеловал и добавил: – Удачи тебе, любимая.
– И тебе тоже, – сказала она. Затем обернула лиану вокруг голени, как показывал муж, и стала подниматься.
Он всегда считал, что его жена относится к классическому венецианскому типу женщин, воспетому Джорджоне, Тицианом и Рубенсом, изображавшими ослепительно прекрасную и пышнотелую Венеру – языческий символ изобилия природы. Из-за этих пышных форм Ричардсон на ней и женился. Так оно и было, хотя сама Джоан об этом даже не подозревала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
