после… и сейчас.
Вновь выровнявшись взгляд фокусировался на чашке и исходящему пару, Мэтью пытался отогнать любые мысли из своей головы.
— Добрый ночи, милый.
Тихий женский голос легко прошёлся по помещению кухни отчего Мэтью поднял взгляд.
Стоящая в дверях Нэтсуми была сонной. Тёмные волосы заплетены в тугую косу, а лицо в лёгких морщинах улыбалось смотря на сына. Сильнее затягивая халат, женщина ступала по кухне и так же доставая чашку заваривала чай.
Она была изящная, аккуратная, воздушная. Каждое движение давалось с лёгкостью, порой казалось, что делать женщина самый спокойный и воздушный человек.
Он изучал мать, а после вновь возвращал свое внимание на чашку. Тяжело выдыхая Мэтью делал глоток чая слегка жмурясь и обжигая губы.
— Будь аккуратнее. — Нэтсуми улыбнулась и присаживалась напротив сына. — Горячий чай не самый вкусный, пусть остынет.
— Почему не спишь? — Тихий голос Мэтью.
Продолжая придерживать чашку пи пальцами он легко поглаживал маленькую ручку и бока посуды, обжигая подушечки пальцев.
— Как я могу спать, когда мой ребёнок мучается от бессонницы?
— Я разбудил тебя? Прости.
Взгляд не поднимался, он изучал свои пальцы, чашку, салфетки лежащие на столе.
— Нет, я не спала. — Она повела уголками губ. — Но ты думаешь, что я не знаю о твоём сне? Думаешь, что не замечаю синяки под глазами и как ты по несколько раз за ночь можешь ходить пить чай? С каких пор ты вообще любишь чай?
— Не люблю… — взгляд слегка поднялся к матери, — это ритуал, возможный способ…
Молчание.
— Способ чего?
Поднеся к губам чашку, Нэтсуми слегка остудила и сделала несколько мелких глотков.
— Запутать свои мысли.
Сейчас, впервые за последнее время он произнёс слова которые действительно тревожило его душу и полностью давили изнутри.
— Милый, — Нэтсуми отставила чашку и немного протянула руки вперёд, убирая из мужских ладоней горячую посуду, — что тебя беспокоит? Что я могу сделать?
Её руки легко поглаживал пальцы ребёнка, пытаясь понять, успокоить и помочь.
— Каким бы ты не был взрослым, ты всегда будешь для меня маленьким, моим сокровищем, моей душой и вселенной. Я всегда буду делать для тебя только счастья. Но милый, скажи, что тебя действительно беспокоит? Я сделаю все… даже больше.
Её руки, покрытые морщинками были намазаны кремом, отчего чувствовался еле уловимый запах цветов. А мягкость и теплота создавали отдушину в сердце.
В ответ Мэтью чуть легче сжал руки матери вновь тяжело выдыхая.
— У нас всегда были разговоры в тайне от отца? Помню, как я первый раз курил, ты была первым человеком кому я это рассказал.
— Помню, — она легко улыбнулась, — но ты думал, что я этого не знаю?
— Полагал, что не знаешь.
Взгляд вновь скользнул по пальцам легко поглаживающим руку.
— Знаешь кто рассказал мне про это? Такешо, он защищал тебя, отстаивал твой выбор и самостоятельно принятое решение.
Она улыбнулась.
— Думаешь я была рада, что ты испортишь свое здоровье этой заразой? Нет! Но Такешо отстоял твой выбор, отчего я была более спокойна когда ты сам рассказал мне про эту привычку. Хотя на что я рассчитывала?
— Действительно, курение оказалось самым безобидным из всех моих поступков.
Свободной рукой он взял чашку чая и сделал новый менее обжигающий глоток.
— Милый, скажи, что тебя беспокоит? Я же вижу… — Нэтсуми не договорила.
— Я влюблён. — Его пальцы слегка замерли. — И это до ужаса страшно, невыносимо, пугающе.
Слегка сжав пальцы Нэтсуми легко улыбнулась рассматривая лицо сына. Взгля направленный на посуду был тоскливым и болезненным, будто каждое слово оставляло ожог на теле.
— Милый… это ведь замечательно! — Легкая улыбка. — Почему тебя беспокоит это? Что тревожит?
С каждым вопросом Нэтсуми искренне желала помочь сыну, но так же искренне не желала и не могла ему ничего рассказывать, понимая, что где-то там сейчас такая же женщина может с душевной тревогой сидеть на кухне.
— Mama, это такое ужасное чувство, — выдох, — оно съедает меня изнутри, не даёт спать, жить, думать о чем-то другом кроме этой невыносимой, замкнутой, хрупкой женщины, которая грезит своими глупыми книгами. Которая боится телесного скрипка, которая так…
— Так…?
В глазах женщины скользила искренняя радость и счастье за сына, у которого при такой ужасной, тяжёлой и опасной жизни, появилась отдушина, появилась любовь, которая может сделать его возможно счастливое чем он есть на самом деле.
— Ничего…
Пальцы вновь обхватили чашку и сделали глоток чая.
— Милый мой, поверь, это самое прекрасное чувство которое может быть в твоей душе. Оно может согреть, растворить, спасти, но может и уничтожить тебя… Возможно, я буду не права, а возможно и права, но ты или принимаешь эти чувства или… — она немного запнулась, — возможно если ты будешь болен разумен, я смогу насладится моментом когда стану бабушкой.
Нэтсуми улыбнулась продолжая легко поглаживать пальцы сына.
— Mama… — Взгляд скользнул по материнском лицу, которая в одно мгновение повернула ситуацию в свою сторону. — О каких внуках речь…
— Чем больше тем лучше, но там трезво оценивайте ситуацию.
— Mama, моя женщина, та в которую я влюблён… — он замер, — Дженнис, ты знаешь что-то о ней? Возможно слышала, возможно отец или Стив говорили тебе? Возможно…
Смотря в глаза сыну, она придерживала и поглаживала его пальцы, а свободной рукой взяла чашку отпивая немного чая.
— Милый, к сожалению… я не знаю ничего, что могло бы тебе помочь или, что могло быть полезным. Прости…
Чашка тихо стала на стол, взволнованный и растерянный взгля изучал сына.
— Возможно Стив будет знать больше, когда он вновь вернётся в Японию ты мог бы узнать сам, но… — выдох, — думаю, что тебе лучше самостоятельно справится с данной ситуацией.
Она впервые ему врала, она впервые обманывала своего ценного и любимого ребёнка… но как мать она понимала, что это будет возможно лучшим из выходов.
Новые дни, недели, месяцы продолжались в подобном темпе. Из дн в день якудза продолжал проделывать упражнения, занятия, консультации с психологом. Силы, мысли и желания возвращались в привычный лад. С каждым новым днем, он вновь возвращался к привычной работе, делам, сводкам, документации.
Мысли которые не давали спать по ночам не исчезали, отчего Мэтью изучал новые документы, общался с новыми возможными партнёрами, пытался вернуться к прежней жизни.
Каждый день повторялся вновь и вновь возвращая его силу, здоровье и возможности.
Часть 27
Лас-Вегас
— Представь себе, они тоже знают, что такое отдых.
Подкрашивая губы блеском Элис через зеркало смотрела на стоящую рядом подругу.
— И тебе тоже нужен такой отдых.
— Для меня отдых это почитать книгу, бег или сон… Знаешь какой
