— Тело нужно отдать родным, — произнес Феррейра, чтобы не молчать. Тишина убивала.
— Нет, это вызовет лишний шум. Расстроит Пат. Я похороню его на фамильном кладбище. Рядом с собой. Он же мой родственник. Троюродный брат. Единственный брат… Был…
Риккардо замолчал. На белой рубашке его, на груди и на рукаве, расплывались два карминовых пятна. Граф спокойно наблюдал за этим.
Раны были неопасны. Васкесу каждый раз не хватало доли мгновения. В этом была немалая заслуга Бласа, но гордости по этому поводу он не ощущал.
— Как красиво. Красное на белом. Смерть почему-то притягательна, — сказал Риккардо и сам же усмехнулся, наверное вспомнив Пат. Горько усмехнулся.
Феррейра не ответил. Риккардо вдруг попросил:
— Никому ни слова. Особенно Патриции. Для нее Альфонс умер давно.
— Я буду молчать.
— Знаю, Блас. Но все же прошу снова. Мне так спокойней. Глупо, не правда ли?
Блас был с ним согласен. Но отвечать на такой вопрос — еще большая глупость. И он молчал.
В воздухе кружилось, медленно опускаясь на землю, алое перышко с белой точкой посередине. Лейтенант, не задумываясь, подхватил его, поднял голову. Вот только птицы, перо уронившей, в безоблачном небе не увидел.
Феррейра опустил взгляд, чувствуя, что перо ускользает из его пальцев. Риккардо бережно сжимал его окровавленными пальцами.
— Простите, Блас, но это мое! — услышал гвардеец ответ на свой незаданный вопрос.
Франческо, старый рыцарь, перевязал Риккардо раны.
Крякнул довольно:
— Эх, сеньор, как хорошо вы Васкеса срубили! Знатный был рыцарь, а на вас всего две царапины. Вы словно как отец, он боец был известный. Я будто в молодость с тобой, Риккардо, вернулся. Ух, покажем мы миру!
Риккардо рассмеялся:
— Покажем, покажем. Не беспокойся. Я тоже рад, что ты есть у меня, Франческо. — Он обнял рыцаря, причем тот сжал его так, что у де Веги остановилось дыхание. — Хватит! Франческо, — прохрипел он.
— Слабоваты вы, сеньор, — хмыкнул старый рыцарь.
— Завтра возьмешь у меня в кабинете письмо. Настало время рассчитаться с Жофре де Монтехой. Проследишь лично, исполнишь все в точности.
— Зачем такие сложности? — удивился Франческо.
— Я никак не должен быть с этим связан, — такое объяснение рыцаря вполне удовлетворило. Он улыбнулся, уже радуясь предстоящей кровавой потехе.
— Вздуем сукина сына!
— Блас, у меня к вам серьезный разговор. — Де Вега переоделся и зашел в покои, отведенные лейтенанту. К счастью, Феррейра оказался на месте, а мог бы тренировать гвардейцев, и беседа бы сорвалась.
— Слушаю вас, Риккардо. С кем теперь дуэль? — Лейтенант пытался шутить. Получалось плохо.
— Нет, с дуэлями покончено. Дело в другом. Смерть по имени Патриция скоро придет за мной или я зайду к ней. Книга дописана, сделку с королем нужно выполнять. Да и вы здесь в Осбене уже засиделись.
Феррейра вздрогнул.
— Как вы относитесь к Кармен?
Блас не знал, что ответить на столь прямой вопрос.
— Она вам нравится, не так ли?
— Да, — выдавил наконец из себя лейтенант.
— Вы нравитесь ей, она вам, это заметно любому. Я хочу, чтобы Кармен была счастлива. Она богатая, очень богатая невеста, жизнь я ей обеспечил, а вот счастье… Возьмите ее в жены, Феррейра.
Лейтенант опешил:
— Это не так просто…
— Вас пугает то, что она много лет была моей любовницей, только честно? — спросил Риккардо.
— Нет, не пугает, — поспешно ответил Феррейра.
— Тогда в чем проблема?
— Для моей женитьбы мало моего желания и вашей просьбы, — улыбнулся Блас. — Кармен, она может мне отказать.
— Не думаю, — отмахнулся Риккардо. — Я вижу вас вместе. Когда меня не станет — будьте с ней рядом. Не оставляйте одну на первых порах. Она гордая, волевая девушка, но сила эта во многом лишь образ, маска. На самом деле она мягкая, нуждается в любви и защите. Понимаю, вы почти сразу уедете в Мендору, но прошу — вернитесь. Она будет вас ждать.
— Я… я обязательно вернусь, клянусь! — горячо ответил Блас.
— Спасибо. И еще. Сегодня, сегодня будьте с ней как можно дольше. Не спрашивайте почему.
Риккардо зашел к Кармен, девушка что-то писала. Он незаметно подкрался к ней сзади и обнял.
— Риккардо! — возмутилась она. — Из-за тебя я кляксу поставила!
— Ничего. — Он поцеловал ее в шею. — Потом допишешь. Я пришел сказать тебе, как я тебя люблю!
— Риккардо, — удивленно вымолвила она, — ты это из-за Феррейры? Меня ничего с ним не связывает…
— Нет, глупышка, — улыбнулся Риккардо, — я очень рад за тебя! Правда. Слово графа Кардеса. Сколько можно тебе быть со мною, замуж за меня не идешь, но и не бросаешь из жалости. Хватит! Нужно и о своем счастье подумать.
— Риккардо!.. — попыталась она возразить, но де Вега сегодня не терпел возражений.
— И не вздумай спорить! — пригрозил он. — Дай поцелую еще разок, — чмокнул ее в губы. — Оставь письмо, беги к Феррейре. Он тебя искал. Надеюсь, вы будете хорошей парой.
— Я тебя тоже люблю! — обняла его Кармен.
— Знаю, как сестра. Все, беги. — Он шлепнул ее на прощание чуть ниже талии. И потом долго смотрел вслед.
Риккардо долго бродил по резиденции, каждая комната, каждая вещь в которой были дороги и знакомы ему с детства. Он гладил рукой любимые вещи, листал книги в кабинете, старался посидеть в каждом кресле, не пропустить ни один диван. Поднялся на башенку, окинул взглядом Осбен и тот кусочек любимого Камоэнса, что был оттуда виден. Долго смотрел на Спящую Гору, не отрывал взгляд, пока глаза не начали слезиться. Спустился вниз. Зашел в обеденную залу. Портреты предков внимательно следили за ним — кто сурово, кто с одобрением. Вернулся в кабинет, написал письма друзьям и родственникам, оставил последние указания подданным: судьям, чиновникам, Совету старейшин Кардеса; особо отписал друзьям-паасинам — кровью — они поймут и просьбу исполнят: защитят и охранят. Франческо — два письма. Одно, чтобы сильно не расстраивался и спокойно выпустил Феррейру и Пат из Осбена. Другое насчет Жофре. Кармен — длинное письмо, заканчивающееся словами: «Будь счастлива, девочка».
И еще одно — храброму моднику Гаспару, недавно получившему хороший урок. Своего ума у барона пока мало, но чужой совет он ценить умеет.
Запечатал сургучом и графской печатью послание королю, в договор вносилась маленькая посмертная поправка, Хорхе должен был ее принять. Собрал сундук книг — в подарок магу Гийому, как и обещал.
Окинул кабинет взглядом: все дела сделаны. Поправил волосы перед зеркалом и бодрым шагом отправился к Патриции.
Стук в дверь.
— Входите, — услышал он любимый голос. — Риккардо, — внезапно смутилась она.
— Да, Пат, это я, — грустно улыбнулся он.
— Что-нибудь случилось? Что-то хочешь мне сказать? — спросила она, вертя пальцами маленькую стеклянную статуэтку.
— Я дописал книгу, Пат, — спокойно произнес Риккардо.
Статуэтка со звоном разбилась о паркетный пол.
— Ну вот, теперь ты ногу можешь порезать, — сокрушенно заметил он. — Какая ты неаккуратная. Зачем так волноваться?
Патриция не отвечала, отступила на шаг назад, схватилась за ручку кресла.
— Тебе плохо, Пат? — он понимал, что это глупый вопрос, но все-таки спросил.
— А ты как думаешь, Риккардо? — Она закусила губу. — Нужно, чтобы я плясала от радости? Хочешь, спляшу?!
— Не кричи! — попросил Риккардо. — Ты же сама этого хотела.
— Сейчас не знаю, — еле слышно ответила Пат, — сейчас уже не хочу…
— Мы потерялись, Пат. Оторвались от мира, друг от друга. Прошлое не вернуть, а будущего нет. У меня нет. У тебя все еще впереди. Настоящее уходит, как песок в часах. Нет смысла тянуть, усиливая боль. Я рад, что ты здесь. Слово нужно держать. Я бы принял яд сам, но решил вначале зайти к тебе. Ты плачешь, Пат?
— Нет, Риккардо. — Она вытерла слезу и замолчала.
