Внезапно две дюжины воинов тева выехали откуда-то и встали в отдалении, окружив белого человека и десяток его подручных. Хок и Анастасия подъехали ближе, и девушка увидела, что среди них нет молодого Латимера, – похоже, их догадка о его непричастности к кровавым преступлениям отца была правильной.
Хок кивнул индейцам и обратился к Латимеру:
– Хотели повидаться со мной?
Ти Эл сплюнул на землю и злобно прошипел:
– Жаль, что не проверил тогда, подох ли ты, ублюдок, вместе со своими родичами!
– Можешь еще разок попытаться, – ровным голосом сказал Хок и спрыгнул со своего мустанга. Анастасия тоже спешилась. Двое индейцев молча подошли и взяли их коней под уздцы.
Хок встал в нескольких шагах от Латимера, который, окруженный индейцами, стоял со связанными кожаным ремнем руками.
– Все еще хочешь убить меня? – вкрадчиво спросил Хок. Водянистые голубые глаза Латимера вспыхнули неприкрытой ненавистью.
– Удушил бы с радостью, и не только тебя, но и всех этих краснорожих ублюдков!
Хок не спеша оглядел стоявших вокруг индейских воинов, которые охраняли людей Латимера.
– Сейчас не твой выбор, Латимер. Теперь в любой момент могут убить тебя да и всех твоих головорезов в придачу.
– Развяжи мне руки, чертов недоносок, и я тебе покажу, кого я могу убить!
– Отлично, – кивнул Хок. – Значит, хочешь драться?
Ти Эл еще раз сплюнул на землю.
– Если это будет гнусная индейская потасовка, я драться с тобой не буду.
Воцарилась тишина, как если бы Хок размышлял над услышанным, а затем сказал:
– Я думаю, Латимер, мы сможем договориться.
– Только руки мне развяжи! – взревел тот в ответ.
Хок усмехнулся – едва заметное движение губ на совершенно бесстрастном лице.
– Прежде я заберу пистолет, что ты припрятал у себя в рукаве.
– Черта с два, – огрызнулся Латимер, но, когда Хок подошел к нему и спокойно вытащил из потайного кармана в рукаве пистолет, замолк.
Ти Эл совершенно растерялся, что его так просто и легко лишили явного преимущества. Оказалось, что убить «ублюдка» не так уж легко, как он говорил.
– Подожди-ка, Хокинс. Ты же намного моложе меня, – вкрадчиво заговорил Латимер, играя на хорошо известном чувстве чести индейца. – А ведь ты хочешь, чтобы схватка была честной, верно?
Хок небрежно кивнул, принимая замечание Латимера:
– Ты прав. Я дам тебе преимущество. У тебя будет нож, а я буду драться с тобой голыми руками.
Анастасия, непроизвольно вскрикнув, в ужасе прикрыла рот рукой, но на нее никто не обратил внимания – глаза всех были прикованы к Хоку и Латимеру.
– Ну, держись, ублюдок, – оскалился Ти Эл, уверенный теперь в своей победе, и в очередной раз сплюнул. – Пора с тобой кончать.
Анастасия не верила своим глазам. Невозможно было понять, как обходительный и церемонный владелец богатого ранчо в один миг превратился в кровожадного убийцу, утратив весь свой внешний лоск, скрывающий его настоящие мысли и чувства. Страх за Хока стал еще больше – Латимер был бесчестным и безжалостным человеком. Увидев, как Хок мягкой кошачьей походкой подходит к Латимеру, Анастасия невольно прижала руку к заколотившемуся сердцу.
Остановившись в нескольких шагах от своего врага, он снял рубашку. Анастасия невольно залюбовалась его загорелым мускулистым торсом. Затем Хок вытащил из-за голенища широкий нож, потом стянул с себя сапоги и вместе с рубашкой отбросил в сторону.
Анастасия быстро подобрала его одежду и обеими руками прижала к груди. «Боже, сохрани моего возлюбленного!» – мысленно взмолилась она.
Багровые лучи заката зловеще играли на широком лезвии ножа. Хок подошел к Латимеру, на какое-то мгновение замер перед ним, потом скользнул пленнику за спину и ловким движением разрезал ремень, стягивавший руки. Обрезки ремня упали на землю.
Хок мгновенно отпрянул от Латимера. Чувствовалось, что не доверяет ему. Пока Ти Эл растирал запястья, Хок стоял напротив него с бесстрастным выражением лица и ждал, потом одним сильным броском вогнал нож в землю.
У Анастасии перехватило дыхание. Машинально она придвинулась чуть ближе к месту схватки.
Латимер тоже разделся до пояса, но сапоги оставил. Посмотрев на Хока, он растянул губы в злобной ухмылке:
– На этот раз, ублюдок, ты сам вырыл себе могилу.
С этими словами он стремительно наклонился, выдернул нож из земли и бросился на Хока.
Хок легко ушел от удара. Ти Эл продолжал теснить его, угрожающе размахивая ножом и делая опасные выпады. Хок все отступал, все время уворачиваясь от мелькавшего, как молния, лезвия. Однако уже сейчас становилось ясно, что Латимер мало уступал Хоку в стремительности и проворности – каждое его движение было точно продумано. Оба противника безостановочно кружили друг вокруг друга на маленьком, уже истоптанном пятачке, который избрали для схватки.
Анастасия, окаменев от ужаса, широко раскрытыми глазами следила за смертельным сражением. Она поняла, что противники равны в силах и чем закончится бой, ведает лишь один Господь Бог.
Ти Эл сделал стремительный выпад и сумел-таки полоснуть ножом по груди Хока. Алая кровь брызнула из раны и потекла по загорелой коже.
Анастасия с такой силой прикусила нижнюю губу, что почувствовала во рту солоноватый привкус.
– Получай, ублюдок, это только начало! – торжествующе взревел Ти Эл.
Хок мгновенно воспользовался секундной потерей бдительности противника и сильным ударом сбил его с ног. Латимер повалился на спину, как сноп, и пару секунд лежал, не веря случившемуся. Хок не стал продолжать схватку – он дождался, когда Латимер, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Грязный индейский пес! – тяжело дыша, процедил Ти Эл и, судорожно стиснув в кулаке нож, с горящими ненавистью глазами прыгнул на Хока.
Хок легко ушел от этой и всех последующих атак, всякий раз неуловимым движением уворачиваясь от размашистых ударов ножа и продолжая безостановочно кружить вокруг Латимера на крайне опасном расстоянии.
Анастасия вдруг сообразила, что Хок ведет с Латимером очень умную игру. С каждым разом он все больше и больше злил его, постепенно изматывая, лишая сил, а заодно – точности и стремительности движений.
Жажда мести, которая так долго мучила Хока, и чувство собственной правоты делали его преимущество в этой схватке неоспоримым, тем не менее Ти Эл снова удалось полоснуть противника по груди. Хок резким ударом свалил Латимера на землю, тот очумело помотал головой, шатаясь, поднялся на ноги и с перекошенным от ярости лицом опять рванулся в бой. Хок ждал этого и еще раз сбил его с ног. Латимер чуть не захлебнулся от злобы и ярости. Он жаждал крови, ему была нужна жизнь Хока, и чем скорее, тем лучше. С громким топотом, как обезумевший бык, весь покрытый потом и пылью, Латимер бросился на Хока, но тот быстро шагнул в сторону, и убийца его родителей промчался мимо. Споткнувшись, он растянулся во весь рост в пыли. Хок уже тяжело дышал и был не столь быстр, как в начале поединка, но все же выглядел свежее и дрался хладнокровнее.
