чего мы убегаем, настигает нас в гипертрофированной форме.
Ощущение себя в клетке проявляется отчаянными мыслями из разряда «конца-края этому не видно», «да сколько можно?!», «я больше не могу с этим бороться», «выхода нет», «сколько ни старайся — ничего не получится» и проч. Больше всего на внешнем уровне нас выматывают организационный хаос, человеческая непорядочность, бюрократическая тягомотина, неясность процессов — словом, все то, чем изобилует киноиндустрия. На внутреннем же уровне источником фрустрации здесь являются попытки бороться с не зависящими от нас явлениями и контролировать хаос.
● Симптом «тревоги и депрессии»: проявляется вследствие ситуаций с повышенным уровнем стресса, в которых выгорание становится средством психологической защиты от психофизических перегрузок.
В целом стресс — это полезное явление, которое мобилизует силы организма, повышает нашу продуктивность и наши способности. Все дело в его уровне и продолжительности периодов перегрузок. Если организм не способен адаптироваться к эмоциональным или физическим нагрузкам, речь уже идет о дистрессе — негативном и вредном для организма явлении, которое возникает либо в случае очень мощного, потрясающего психику события, либо при хронических длительных нагрузках на грани выносимого[51]. В кинопрофессиях хватает и того и другого.
Например, съемочный процесс требует от большинства значительных переработок, задействующих все возможные ресурсы организма. Часто работа на съемочной площадке подразумевает длинные смены, эмоциональные и физические перегрузки в сочетании с недосыпом, нездоровым питанием, нехваткой отдыха, разбавленными вредными привычками: бесконечными кофе, сигаретами, алкоголем. Это уже не говоря о съемках в экстремальных погодных или бытовых условиях. Болен, не доспал, нет сил — все равно приходится работать, каждая смена на вес золота.
Максимальные нагрузки на съемочной площадке выпадают на долю режиссеров — от них требуется постоянная включенность и концентрация внимания, полная ответственность за процесс, это часто переплетается с вложенными в проект амбициями и сверхмотивацией, что само по себе очень энергозатратно.
В целом эти нагрузки посильны и не приводят к негативным для психики и здоровья последствиям при соблюдении определенных условий:
1) если человек чувствует важность своей деятельности в этом процессе;
2) принимает и разделяет смысл проекта с другими его участниками;
3) наделен определенной свободой и правом принятия решений внутри зоны своих полномочий;
4) после проекта имеет достаточно времени на расслабление и восстановление;
5) и, наконец, получает достаточную моральную/эмоциональную/материальную (в зависимости от мотивации) отдачу от тех сил, амбиций и ожиданий, которые были вложены в проект.
Если что-то или многое из этого не соблюдается, то это переживается как дистресс и приводит к истощению.
Например, если человек не видит смысла своей работы в съемочном процессе, его вклад обесценивается, а сам он чувствует себя маленьким и незначительным.
Или если он не разделяет ценности проекта, воспринимает его второсортным, проходным, а себя — вынужденным работать только ради небольших денег.
Или если проект желанный и горячо любимый, но проваливается в прокате.
Или если лишают творческой свободы, ограничивают в принятии решений, навязывают свою волю.
Или даже если проект желанный и успешный и все в нем хорошо, но таких проектов несколько подряд без времени между ними на восстановление, то и здесь лампочка может «внезапно» перегореть.
Все это справедливо не только для участников съемочного процесса, но и для представителей тех кинопрофессий, которые работают вне площадки. Если подобное повторяется достаточно часто, то высок риск в своем выгорании дойти до крайней степени разочарования в себе и профессии.
Стадия 2. Психика сопротивляется
Водораздел между первой и второй стадиями трудно различим — рост психоэмоционального напряжения органично перетекает в защитную невосприимчивость. Зачем остро мучиться от разных неудобных переживаний, если проще от них отстраниться? По сути своей эмоциональное выгорание — это не что иное, как защитная реакция организма в ответ на психотравмирующее воздействие. Процесс защитного ограждения себя от неприятных переживаний сопровождается следующими симптомами:
● Симптом «неадекватного избирательного эмоционального реагирования»: здесь человек теряет способность различать два принципиально важных явления — полезную экономию эмоций и неадекватное избирательное эмоциональное реагирование.
Первый навык — очень полезное в профессии творческое приспособление[52], вырабатываемое с годами и заключающееся в умении подключать к рабочему взаимодействию с коллегами ограниченный регистр эмоций незначительной интенсивности. Вместо того чтобы воодушевленно очаровываться каждым новым партнером, горячо кидаясь в объятия заказчиков, или горестно разочаровываться, грубо и яростно выражая накопившиеся претензии, человек со временем обучается открытой приветливой сдержанно-позитивной коммуникации, устойчивости в выражении несогласия в мягкой форме, ясному обозначению своих границ, вежливому отказу, совладанию с аффектами, эмоционально-устойчивым проявлениям в разных коммуникативных ситуациях вне зависимости от своего внутреннего состояния и настроения. Это некоторое защитное эмоциональное дистанцирование, позволяющее ориентироваться в ситуации новых заказов, поддерживать рабочие коммуникации на эффективном уровне, включаться в проекты тогда и настолько, насколько требуют объективные обстоятельства, и беречь свои ресурсы для тех проектов, которые требуют полной отдачи. Этот навык один из участников нашего проекта в своей истории точно охарактеризовал как «готовка на медленном огне».
Совсем иначе обстоит дело, когда речь идет о неадекватной выборочной экономии эмоций в тех или иных ситуациях: если человек в настроении и считает нужным вести себя вежливо, то он обходителен в общении, отвечает на звонки и письма, уделяет внимание партнеру. Если же он «не в настроении» или не хочет совладать со своим состоянием в рабочих коммуникациях, то он может грубить, срываться на коллег, оставаться равнодушным к окружающим, игнорировать задачи, просьбы, звонки, письма, срывать сроки и договоренности. Это может иметь негативные последствия для его карьеры, причем сам он может не осознавать, почему к нему все реже обращаются с предложениями сотрудничества и, пребывая из-за этого в состоянии все более усиливающейся фрустрации, еще больше срываться на других и усугублять и без того проблемные коммуникации, которые все чаще становятся конфликтными.
● Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации»: описанное выше неадекватное реагирование в рабочих коммуникациях приводит к необходимости поиска оправданий и рационализации своего поведения. Человек объясняет себе свои неадекватные проявления, перекладывая ответственность на другую сторону.
Например, «с такими, как они, только так и можно», «это не тот случай, где нужно оставаться вежливым», «мудаки должны быть наказаны», «эти продюсеры/сценаристы/актеры (подставьте нужное) совсем оборзели, пусть знают свое место!», «почему я должен держать обещания, если такие как они этого не делают» и проч.
Здесь также есть важный нюанс, отличающий адекватную избирательность в выборе партнеров и проектов, которая приходит с опытом (не работать с недобросовестными заказчиками и исполнителями, уметь уходить с проекта, если того требуют объективные обстоятельства), от попыток оправдать собственные действия, нарушающие границы других и
