сбросил? Наверное… Как же высохли глаза. Ну хоть писк прекратился. А эти твари! Подосланные крысы! ШПИОНЫ! ОНИ ЗАПЛАТЯТ! ЗАПЛАТЯТ!"
Талиса вскочила и вырвалась из каюты.
Ей стоило проверить коммутатор. Посмотреть список входящих звонков. Ни одного нового за последние сутки… Но она не проверила.
С каждой секундой Талиса шла по коридору все быстрее и быстрее. Спустя пару минут она перешла на бег. Каждый шаг питал ее яростью и болью. Преисполнял ненавистью и отвращением.Будто сзади кнутом ее подгоняет хозяин. Он все бьет и бьет, порождая гнев и направляя его в нужное ему русло. Каждый удар сбивает с толку и не дает опомниться. Все лишь бы она не остановилась.
"Мерзкие этернал! Они повсюду! Они хотят убить меня! Как убили отца! Как убили Дмириса! Как уничтожили ее родину! ОНИ НЕ УЙДУТ БЕЗНАКАЗАННЫМИ!ОНИ ПРЕДАЛИ! ПРЕДАЛИ МЕНЯ! ПРЕДАЛИ НАС! ПРИШЛО ВРЕМЯ РАСПЛАТЫ!"
Писк повсюду. Все громче и громче, разрывая барабанные перепонки. Он будто звенит в ее голове.
"ЭТО МОЕ ПРАВО! СУДИТЬ! КАРАТЬ! ВЫСШЕЕ ПРАВО! ВЫСШЕЕПРАВО! ВЫСШЕЕ ПРАВО! Я ИХ СУДЬЯ!"
*************
Кровь…
Повсюду…
Белоснежные доспехи прелата побагровели.
Все в тумане. Она выходит из темницы. Взгляды охраны полнятся ужасом.
Пропитанная ткань сочится кровью, окрашивая пол коридора. Вокруг шныряет куча народу. Все на нее смотрят, но молчат.
Руки будто ватные. Они устали. На ладонях появились мозоли.
Ноги подкашиваются. Идти очень тяжело. То и дело она оступается. Приходится упираться в стену и на мгновение останавливаться.
"Как же тяжело. И КАК ЖЕ ПРИЯТНО!"
Лифт закрылся. Еще немного, и можно будет отдохнуть в своей каюте.
А вот и вход.
Кровать.
И…
Сон.
**********
– Как ты посмела?! – вновь остров во тьме. Вновь он и явно не в лучшем расположении духа. – Убийство целителей – тяжелое бесчестие, за которое полагается более чем суровая кара.
– И что же? Убьешь меня? Если бы ты мог, то давно бы это сделал.
– Убью? – злой и гулкий смех раздался эхом в пустоте и пронзил ее разум, будто источник его был прямо у девушки в голове. – Ты бесповоротно вступила в высшие круги, хоть и не понимаешь этого. Здесь никто не боится такой мелочи, как смерть. Кара за подобное бесчестие – обряд последней чистоты – аннигиляция, полное уничтожение самого твоего существования!
– Засунь себе … – ее легкие сдавило, а воздух вокруг будто закончился.
– Позволь попросить тебя о маленькой услуге, – Жнец подлетел к ней и схватил за доспехи. Она не видела его лица, но знала, что он смотрит ей прямо в глаза. Они стали жечься и невероятно болеть. – Ты – забавная маленькая букашка. Все время бегаешь под ногами и делаешь что-то мило-смешное. Дай мне наслаждаться твоими плясками еще хоть немного! Не обрывай свою историю так глупо! Ведь если бесчестие твое будет возрастать столь же быстро, мне придется оборвать эту нить! Как и нити всех, кто идет рядом с тобой. Подумай об этом, дитя боли и хаоса. Твое вершение неочевидно. Твой удел непредсказуем, и лишь великая воля позволит тебе не утонуть в гнили. Аррргх.
*********
Боль пробудила девушку. Мысли путались.
Она не смогла открыть глаза. Дикий ужас наполнил ее душу.
"Нет. Нет. НЕТ. Пожалуйста!" – Тала с остервенением начала тереть глазницы, причиняя себе все новую боль. И вот глаза открылась. Их всего лишь что-то склеило…
Открыв глаза,Талиса узрела багровую простыню и спекшиеся доспехи. Ужаснувшись, она упала с кровати и больно ударилась о тумбочку.
Тала пыталась добраться до ванны, истерично ощупывая свое тело и пытаясь понять, где рана. Но ничего не было. Боль уже исчезла, но все тело до сих пор покрывал липкий и засохший слой чужой жизни.
Наконец девушка подбежала к зеркалу. Несложно догадаться, что она увидела. Все в крови, но никаких ран. Лишь мозоли на руках иногда давали о себе знать. Однако что-то еще доставляло ей дискомфорт. Глаза странно слезились, и на них всплывали пятна, будто она долго смотрела на яркий свет.
Талиса потратила не меньше пары часов на отмывание следов своих деяний. Тело воспылало свежестью, но глаза все еще слезились. Она вновь прильнула к зеркалу. Пятна перед глазами были странными, неестественными. Тала попыталась всмотреться в них. Пожалуй, одно из глупейших и сложнейших занятий в ее жизни, однако оно увенчалось некоторым успехам. Символы, которые девушка высмотрела, были ей незнакомы, но непостижимым образом она поняла их смысл:
"Не верьсвоим мыслям", – это все, что ей открылось. Абсурдная фраза. Наверняка лишь плод воображения, подпитываемого желанием найти подсказку.
Только после этого она проверила коммутатор. Сотни сообщений не утешали. На удивление за все это время никто не побеспокоил ее лично, и причина тому скрывалась прямо за дверью. Инсай выставил охрану, которая никого не пускала. Ему хватило мозгов и самому не появляться в каюте своего Кайнара.
Тала спала почти сутки. В текущих условиях это сравнимо со спячкой во время апокалипсиса. Мир уже не тот, и все знают об этом. На мостике ее ждала тьма важных разговоров, и она не собиралась их избегать.
Понемногу события вчерашнего дня начали пробиваться в памяти, но девушка не ужаснулась. Приняла как факт и даже испытала какое-то облегчение. Впрочем, в этом чувстве было что-то незавершенное. Как незаконченная попытка чихнуть полна разочарований.
************
– Я ухожу, – Астир стоял прямо перед креслом, где устало сидела Тала. Она пообщалась со своими советниками и получила от них вполне ожидаемую реакцию, которая сейчас мало ее беспокоила. Из гвардейцев лишь Дарот удостоился личного разговора, так что ее встреча с парнем была первой за долгое время.
– Как это понимать?
–Прямо так и понимать. Сойду с крейсера вместе с семьей в первом же порту.
– Это из-за той ситуации, что случилась?
– Гвардеец служит своему повелителю, только пока тот достоин этой службы. Ты недостойна!
– Как ты смеешь!? – Тала сорвалась на крик и вскочила со своего сиденья. – Вокруг одни паршивые предатели! Никчемные крысы!
– Я не собираюсь служить мяснику! – Астир выглядел очень сурово. Его взгляд полнился презрением и ненавистью. И Тала с легкостью это заметила. Она ответила грубостью, но в глубине души испытала шок и боль.
– Куда ты собираешься идти? Чем будешь кормить мать и брата? Там опасно!
– Здесь самое опасное место из всех, что я видел. Где угодно будет лучше.
– Как ты можешь так говорить! Я забочусь о вас как о собственной семье.
– Что ты несешь?! В последний раз мы с тобой виделись больше двух месяцев назад. А когда ты видела мою мать и брата? Наверное, еще
