совершенно неожиданный аргумент, а потом еще более неожиданно добавила: – Уж лучше вы к нам.
– Ты серьезно? – он аж отодвинулся от нее, чтобы взглянуть девушке в глаза.
– Вполне, – кивнула Нестерова.
– Это как-то… внезапно…
– Ну, – пожала плечами Сашка,– моя стратегия – внезапность.
– Это я уже понял, – захохотал Дима, намекая на ее нападения в туалете салуна и вчера вечером. – Блицкриг нервно курит.
– С добрым утром что ли? – заулыбалась Саша, снова целуя его.
– Добрее не бывает.
– Пойдем в душ, и там я докажу тебе обратное.
Дима с радостью закивал, выбираясь из кровати. В душе он долго и с удовольствием ласкал Сашино тело мыльными руками, а потом опустился на колени, чтобы уделить внимание особенным местам… ртом. Прижавшись к стенке душевой кабины, Саша корчилась и стонала, пока не кончила. Токарев так воодушевился, что подхватил ее под попу, желая продолжить без промедления . Нестерова, хоть и молила о пощаде и перерыве, но все же крепко сцепила ноги у него за спиной, позволяя отлюбить ее до очередного взрыва.
После душа Сашка облачилась в Димину рубашку, валяющуюся на стуле около кровати. На его предложение надеть чистую из шкафа она только хмыкнула. Ее сводил с ума запах его одежды. Его запах. И теперь Саша не видела смысла этого стесняться.
Спустившись вниз, они отправились на кухню что-нибудь пожевать. Пока Сашка доставала яйца, молоко и сыр для омлета, Дима взялся за телефон, который вчера оставил на столе в кухне.
– Двое! – заорал он, открыв смску от Марины. – У Бирюковых двойня! Ты знала?
– Я? Да откуда? Они всех обдурили, – вторила его гневу Саша, разбивая яйца в миску.
– Охренеть, это как же… Да они… Вот конспираторы! А я думал, чего Маринка стала размером с дом, ведь не может ребенок быть таким здоровым!
– Там все сложно было, Дим, – решила оправдать друзей Нестерова. – Я вчера Марине звонила. Они, кажется, не были уверены, что оба выживут.
– Оу, – тут же сдулся Токарев. – Как она там? Как дети? Теперь все хорошо?
– Вроде в норме. Просила нас обоих приехать на выписку.
– Ну это само собой, – покивал Дима и, заметив Сашино виноватое выражение лица, поспешил обнять девушку. – Теперь-то и у нас все хорошо? Правда?
– Да, – выдохнула она, подставляя губы для поцелуя.
Омлет едва не сгорел, потому что Саша с Димой опять увлеклись поцелуями и ласками. Но Токарев вовремя учуял момент и выключил газ.
– Ты серьезно хочешь, чтобы я к тебе переехал? – спросил Дима, прожевав кусок спасенной еды.
– Ну, это ты хотел, чтобы я переехала, а я не хочу каждый день таскаться в город отсюда. Поэтому почему бы нет? Вообще, можно жить у меня на неделе, а в выходные тусоваться тут. Мне нравится твой дом. Очень. И покер опять же…
– Ты это только что придумала? – спросил Дима, слегка обалдев от такого четко продуманного плана.
– В общем, да, – пожала плечами Нестерова.
– И не считаешь, что нам нужно немного притереться, узнать друг друга?
– Дим, я тебя сто лет знаю.
– Ну не как… эээ… своего бойфренда.
На этом месте Саша не смогла сдержаться, прыснула.
– Тупо звучит, знаю, – тоже улыбаясь, покивал Дима. – Ну как любовника что ли? Сожителя?
Она встала из-за стола и уселась Диме на колени.
– Дорогой, ты же оставался у меня много раз. Ну а любовник ты вроде как… неплохой. Хотя я еще пару раз проверю…
– Неплохой? Ах, неплохой? – зарычал Дима, усаживая Сашку на стол. – Я тебе покажу… Неплохой!
И он показал. Пару раз. И Нестеровой не оставалось ничего, кроме как согласиться, что он не просто неплох, а очень даже хорош.
Вечером они снова валялись на ковре у камина, разговаривая и слушая треск дров.
– Саш, ты так и не сказала, что вчера случилось, – аккуратно начал дознание Дима.
– Случилось то, что я – круглая дура, – чуть отстранившись, призналась Саша.
Токарев красноречиво промолчал, давая ей свободу слова.
– Женя… он… он, конечно, классный и крутой. Был для меня тогда. А сейчас нам и поговорить не о чем. Он ведь вообще не изменился, словно законсервировался. А я не хочу назад. Хочу к тебе. С тобой… – Сашка шмыгнула носом. – Как ты мог меня ему отдать?
– Я не мог, – прошептал Токарев, снова прижимая ее к себе. – Неужели ты думаешь, я бы отступился? Сашк, я бы ни за что не отказался от тебя. Если бы ты его выбрала, все равно доставал бы тебя.
– Правда? – она подняла на него влажные глаза.
– Клянусь.
– Тебе плохо было без меня?
– Я чуть не сдох.
– Хорошо.
– Ну спасибо, родная, – тихо засмеялся Дима.
– Прости, – улыбнулась и Саша. – Но мне тоже было так паршиво, и я надеялась, что и тебе плохо. Сам ведь запретил звонить.
– Нестерова, это просто апогей твоего эгоизма.
– Я знаю. Просто я тебя очень люблю.
– И я тебя люблю, вредина.
Они немного помолчали, осознавая торжественность момента и их чувств, а потом Дима выдал:
– Можно я завтра отвезу к тебе одежду и всякую мелочь?
– Ты время зря не теряешь, – хохотнула Нестерова.
– Я боюсь, что ты передумаешь.
– Давай бороться с твоими страхами, – и Сашка легонько толкнула Диму, заставляя его лечь на спину, а сама устроилась сверху.
– Давай-давай, я ужас какой трусливый, – вторил ей Токарев, дергая пуговицы рубашки.
Спустя пару часов Дима был избавлен от страхов, фобий и других расстройств психики посредством секса. Он ни разу не пожалел, что опять отдал Саше инициативу. Ему, безусловно, нравилось самому задавать ход сексуальных игр, но и в подчинении был свой кайф. Он снова и снова восхищался своей женщиной, понимая, что любит ее еще сильнее, чем прежде. Он мог быть с ней самим собой. Она знала его лучше, чем кто бы то ни было. Они чувствовали друг друга одновременно так тонко и остро.
Обессиленные и счастливые после секс-марафона они лежали, держась за руки и глядя в потолок.
– Холодно, – поежилась Саша.
– Камин догорел, – кивнул Дима.
Они, не сговариваясь, поднялись. Токарев подкинул поленьев, а Сашка пошла к шкафу, где лежал плед, и вдруг остановилась как вкопанная с одеялом в руках. На глаза тут же
