Анны, родом курляндец, долго служивший ее величеству с величайшею верностью. В обращении он был весьма вежлив; имел хорошее воспитание; любил славу своей государыни и желал быть для всех приятным; но ума в нем было мало и потому дозволял другим управлять собою до того, что не мог отличать дурных советов от хороших. Несмотря на все это, он был любезен в обращении; наружность его была приятна; им владело честолюбие, с большею примесью тщеславия.
Граф Левенволд — старший
Граф Левенволд-старший, генерал-лейтенант, полковник третьего гвардейского полка, родом лифляндец; человек, одаренный способностями, храбрый, отважный и лживый. Он любил славу своей государыни и пользовался особенною доверенностию ее величества; но русские ненавидели его за то, что он старался употреблять всюду иностранцев. Страшный игрок и вместе с тем скряга, он любил взятки; но, впрочем, был такой человек, с которым можно было советоваться.
Граф Левенволд — младший
Граф Левенволд, младший брат вышесказанного, обер-гофмаршал, был такого дурного характера, каких я встречал мало. Счастием своим он был обязан женщинам. Ничто не остановляло его в достижении его намерения, и он не пощадил бы лучшего своего друга и благодетеля, если бы видел для себя какую-либо из того пользу. Честолюбие его и тщеславие простирались до высочайшей степени. Религии в нем совсем не было, и едва ли он верил в бога; одна только корысть управляла им; он был лжив и коварен. Все вообще его ненавидели. Но вместе с сим он был ловок в обращении, хорошо служил и умел давать блестящие при дворе праздники; наконец, в нем был ум и красивая наружность.
Генерал Вейсбах
Генерал Вейсбах, немец, недальнего ума. Он считал себя величайшим полководцем, но другие не только не говорили о сем, а напротив, имели дурное мнение как о его храбрости, так и о его опытности. Он был скуп и тяжел в обращении, а впрочем, честный человек.
Генерал Бон
Генерал Бон, также немец, генерал от инфантерии, служил долго и порядочно знал свое дело; человек честный, но чрезвычайно робкий, если боялся навлечь на себя неудовольствие двора. В обращении он был осторожен и холоден со всеми, а с офицерами своими поступал с неизъяснимою надменностию.
Генерал Ласси
Генерал Ласси, генерал от инфантерии, родом ирландец, знал свое дело в совершенстве; его любили, и он был человек честный, не способный сделать ничего дурного и везде пользовался бы славою хорошего генерала.
Граф Миних[99]
Граф Миних, немец, служил генералом от артиллерии; он очень хорошо знал военное дело и был отличным инженером; но самолюбив до чрезвычайности, весьма тщеславен, а честолюбие его выходило из пределов. Он был лжив, двоедушен, казался каждому другом, а на деле не был ни чьим; внимателен и вежлив с посторонними, он был несносен в обращении с своими подчиненными.
Генерал Гюнтер
Генерал Гюнтер, немец, был генералом от артиллерии; дело свое знал очень хорошо; был честный человек, надежный и постоянный друг своим друзьям, но враг непримиримый и весьма мстительный; он был умен и очень уважаем от русских.
Генерал Матюшкин
Генерал Матюшкин, генерал от инфантерии, служил очень хорошо и порядочно знал свое дело; человек добродетельный и совершенно честный.
Граф Ягужинский
Граф Ягужинский, генерал от кавалерии и обер-шталмейстер, родом поляк и очень низкого происхождения. Пришед в Россию в молодых очень летах, он принял русскую веру и так понравился Петру I, что сей государь любил его нежно до самой своей смерти. Он не слишком много знал военное дело, да и сам не скрывал этого, но был человек умный, способный, смелый и решительный. Полюбив кого один раз, он оставался ему искренним другом, а если делался врагом, тб явным. Говорили, будто он лжив, но я не заметил в нем этого порока. Решась на что-либо, он был тверд в исполнении оного и к государям своим был весьма привязан. Но если случалось ему выпить лишний стакан вина, то он мог наделать множество глупостей; однако же после, оставив эту дурную привычку, он сделался совсем другим. Словом, это был один из способнейших людей в России.
Генерал Чернышев
Генерал от инфантерии Чернышев был умен, храбр и служил хорошо; но был чрезвычайно скуп и лжив и не любил иноземцев.
Князь Юсупов
Князь Юсупов, генерал от инфантерии, татарского происхождения, родной брат которого был в то время еще магометанином; человек хороший, хорошо служивший и довольно хорошо знавший свое дело; он был покрыт ранами; любил чужеземцев, весьма привязан к своему государю, — словом, был одним из тех людей, кои идут прямою дорогою; но сильно любил пить.
Генерал Ушаков
Ушаков, генерал от инфантерии, — человек храбрый, исполненный чести, чрезвычайно привязан к своему государю; сердце у него доброе.
Граф Салтыков
Граф Салтыков, генерал от инфантерии и обер-гофмейстер, — человек весьма хороший. Он служил очень хорошо и был весьма храбр; хотя ум у него был небольшой, но он знал свое дело.
Генерал Мамонов
Мамонов, генерал от инфантерии, — человек храбрый, умный и решительный; служил хорошо и был хороший офицер; но был зол и коварен, и все его боялись.
Барон Абихсдаль
Барон Абихсдаль, обер-церемониймейстер, родом швейцарец; человек чрезвычайно умный, с большими сведениями и удивительной памяти. Юн был осторожен; честный человек; любил своих друзей и не доверял тем, коих дружба казалась ему сомнительною, но предавался неограниченно тем, которых знал за честных людей и кои полагались на его доверенность. Он был очень привязан к службе своего государя и уважаем всеми. Ни о ком не говорил он дурно и поистине был таким человеком, которого называют честным и некорыстолюбивым.
Вот характеры знатнейших людей, с которыми я был знаком при русском дворе.
Теперь я скажу свое мнение о всех чужестранных министрах, кои там были в одно со мною время.
Граф Братиславский
Граф Братиславский, посол императора, происходил от одного из древнейших домов богемских. Долгое время был он министром при Ратисбонском сейме, а потом послом в Польше, откуда был перемещен в Россию по смерти графа Рабутинского. Но нельзя было выбрать человека к этому двору хуже его. Русские любят, чтобы чужестранные министры были вежливы, щедры и жили великолепно, а в графе не было ни одного из сих качеств. Хотя он и твердил о своем великолепии, но жил так, что всегда заметна была какая-то скупость. Он беспрестанно хвастался добротою своего сердца, но я не знал человека лживее его; болтун до того, что не позволял никому сказать слова и не слушал того, что ему говорили. Воспитания не имел никакого
