Непривыкшие чувствовать перегрузки парни, просто не справлялись с управлением, и становились лёгкой добычей как моей, так и беспилотнов Жоры, но я, и только я, их окончательно добивал. У курсанта нет возможности внезапно покинуть капсулу. Так что хочешь — не хочешь, а биться приходится до конца.
Всего полчаса на веселье и объект защиты уже весь в дырках, от попаданий снарядов моей команды дроидов.
Из более-менее живых противников в наличии всего шестеро, правда, у четверых из них истребители практически неуправляемые, сейчас крутятся себе в виртуальном пространстве… выпуская из кабины виртуальный воздух в космос. А вот парочка ещё пытается огрызаться. Эти двое сильны… но как бы сказать, сильны не опытом и мастерством, а желанием меня порвать на части. Вот уверен, что это ребята из моей пятёрки. Как-то умудрились уворачиваться от моих выстрелов.
Пора заканчивать бой. Команда Жорику, в разрез своим же принципам. Горизонт вокруг объекта окрашивается всполохами взрывов…
Своих пожалел. Но думаю, что в простых комбезах спецназа, они уже получили незабываемые ощущения от полётов, на всю свою оставшуюся жизнь.
Так и есть! Искин признал мою победу, а теперь можно и спокойно выбираться из тренировочной капсулы. В скафандре это делать весьма неудобно…
Прихожу в себя.
Немного привыкаю к нагрузке на тело. Невесомости общения больше нет. И надо хотя бы пару минут сознанию дать отойти от шока, обычного притяжения планеты. Увы побочное явление…
А теперь выход.
Да, я задерживаюсь. Пока вернулся на звездолёт арахнидов. Потом пройти послеполётную подготовку… без этого никак. Не выпустит капсула, если полностью не отработаешь всю процедуру возвращения истребителя на свой носитель.
Нет, инструктор конечно может экстренно прервать занятие, и вообще всех курсантов выпустить из тренажёров, но это крайне не рекомендуется делать врачами. Увы, но ни сами люди, ни разработанная ими техники, не столь совершены, чтобы всё происходило без последствий для организма, и умственного состояния разумного.
Всё. Крышка тренажёра пошла вверх. Теперь можно и размяться.
Встречает меня сильно поредевший строй. И лица обречённых ребят, и двое просто с измученными физиономиями, в грязных испачканных комбезах, а главное, как от них, о боги, попахивает.
Рухи со своим неразлучным корешком. Ну, кто бы сомневался! Остальные шестнадцать курсантов, увы, в реанимации, а за жизнь одного из них, сейчас борются врачи.
Встаю…
Миха подхватывает меня своими манипуляторами, и осторожно помогает опуститься на металический пол тренажёрного зала.
Перевожу дух.
Всё-таки и для меня очень тяжело дался этот бой. Пускай и неопытные пилоты, но количество очень часто давит качество…
Выпрямляюсь, а потом спокойным шагом прохожу вдоль молчаливого строя. Заглядываю каждому в лицо. Смотрю в глаза…, а там такой переполох из разных мыслей и чувств. Все считают меня безжалостным монстром…
А почему я, собственно, кого-то должен жалеть? Жалость — профессионализму не советчик. Всё через боль. Как бы я им ещё доказал, что чтобы работать даже на тренажёрах в полном доступе, нужен скафандр, чтобы просто пережить нагрузки. Вот теперь будут знать…
Да и надо было, упрямых через беспредельную боль пропустить, чтобы они своё упрямство в нужное русло направили. Например, чтобы, хотя бы под конец учёбы, своего учителя просто ранить в учебных боях. Вот есть эта злость, обида за унижение, а вот теперь надо разжечь в их душах желание до меня добраться, но только в бою на истребителях. И этот шанс я им не раз ещё предоставлю…
Перекатываюсь с носка на носок, стоя перед строем… думаю.
Но пора ставить задачи. На сегодня, пожалуй, хватит воспитательного процесса…
— надеюсь, демонстрации, чего вы стоите пока как пилоты, господа чемпионы, вам доходчиво объяснили. И ещё. Я не собираюсь из вас готовить простое тупое мясо. Но и не могу идти путём классическим, которым меня учили мои инструкторы. Значит, слушать всем приказ. На сегодня тренировочные пилоты отложим. Организовать получение на складах того имущества, которое я указал. На будущее, больше ваших выкриков из строя я терпеть не намерен. Моё время очень дорого, и отвлекаться на всякие глупости я не собираюсь. Лейтенант, договориться с медчастью об аренде тридцати семи капсул, для обучения. Разгон и всё такое, за счёт флота. Шутки кончились, начинается настоящая учёба. Все данные по курсантам, о их возможностях, после проведения медицинских тестов, мне на стол. Разбейте эскадрилью на четыре группы. Поставьте своих людей ими командовать. Теперь распорядок на ближайшую декаду, у нас будет следующим, для каждой группы. Два дня обучение, день практика, день отдых, совмещённый с полётами здесь на тренажёрах. И на счёт нахождения в казармах всё то время, пока не сможете все мне сдать зачёты. Я не шутил. Лейтенант, размещение людей, на вас. Работайте…
Так и тянется эта выделенная мной, на усиленную учёбу моим курсантам под разгоном, декада. Ещё три дня усиленной зубрёшки, потом день дам для отдыха, и начну уже более углублено с каждым заниматься. А пока мои курсанты заняты, я инспектирую базу, имея на руках доклады, от запускаемых местным Искином фантомов с моим обликом. Недостатков куча. Нарушений устава и приказов в сотни раз больше. Не щажу никого, и если честно, то и завтрашнюю комиссию нисколько не боюсь. Начнут наезжать, вновь привлеку к разборам общественность через суды, притом гражданские. Я не боюсь никого, потому что от командующего, в частности, мне ничего не надо. Это он почему-то на меня закусил удила и прёт напролом, не считаясь с потерями. А потери у него есть. И так среди вояк и гражданских его проведённые мобилизационные мероприятия, восторга, мягко говоря, не вызывают. А тут ещё такое небывалое событие, как суд, где именно сам командующий выступает в качестве ответчика. Никому такие подарки, я думаю, точно не нужны…
Я уже начинаю привыкать к безумному, рваному ритму жизни на базе, и самое главное и люди понимают мои требования, всё-таки я действую только на основании уставов и приказов, но вот в денежном подкреплении этих требований армия пробуксовывает. Поэтому очень кстати прибывает комиссия. С ними я и поведу предметный разговор, на счёт требуемых средств…
Посмотрим, как они выкрутятся…
* * *
— … а теперь под протокол, господин полковник. Повторите всё, что вы только что, мне сейчас сказали, чтобы в суде не смогли отказаться от того монолога, который прекрасно зафиксировали наши нейросети и местный Искин базы…
Начальник базы трясся рядом. Ни жив, ни мёртв бедняга. А мне только ещё веселее становится.
Прибыли высокие проверяющие господа. На свою голову…
Тот ворох проблем, который мне удалось накопать за неполную декаду, просто поражал. Но и начальника базы я смог прикрыть, всё-таки убедив его выдать данные по устным приказам из его нейросети, которыми разбрасывались разные начальники из штабов, что флота, что армии. Напугав его перспективой пообщаться в начале с СБ флота, а потом и с трибуналом. Его вины не будет, если подкрепим его заявления данными нейросети, которые не подделать при любом желании.
Лицо полковника пошло пятнами.
Мы как засели в кабинете начальника базы, так никуда и не трогаемся. Весь запланированный проверяющими разнос, утух буквально на глазах, так и не успев начаться, стоило мне только скинуть им на нейросети, данные проведённых мной проверок и инвентаризации на складах.
Шок…
Что? Господа думали, что всё шито крыто??? А вот и нет!!! Всё имеет свой след. Любая авантюра, особенно когда она завязана на деньги. Вот же идиоты! Так в наглую действовали! Теперь пускай сами решают проблемы в столице, по списанию боевой техники. Хотя, как понял, наша база для разбраковки списанной техники не предназначена. Косяк! Но это уже не мои проблемы, и только одна угроза с моей стороны, слить инфу напрямую командующему или в СБ, привело этих придурков в трепет. Сидят словно обдолбленные, и не могут ничего толком сообразить.
Проверка, чувствую, закончилась, не успев начаться…
Видя, что ничего толком из них мне не выбить, беру слово сам…
— значит, так, господа офицеры. Даю вам шанс. Вводите в штат базы подразделение по капитальному ремонту вооружений. Я вам уже докладывал сколько тут скинуто, по сути, мусора. Но для его ремонта, начальнику базы даёте разрешение своим приказом проводить списание техники, эксплуатацию которой, местная комиссия, признает невозможной и опасной. Всё, просто! С юридической точки зрения, вы нас прикрываете, а вот как мы тут на месте будем пользоваться таким правом, это уже наши дела. Мы чистим ваши грехи, и увеличиваем благосостояние самой базы. Ничего криминального, в этом по сути нет. Все документы для анализа возможных проверок, мы в состоянии будем предъявить, в полном объёме. Мы тратим средства на поддержание уставного порядка, как на самих складах с ремонтными боксами, так и в жилых помещениях базы. На вас затраты по обеспечению боевой подготовки. Это и боеприпасы, и другие расходные материалы для поддержания вооружения и фортов базы, в боеспособном состоянии. Но обеспечиваете в полном объёме, а не как последние пятнадцать лет. Никаких пояснений и возражений не принимается. Либо так, либо весь пакет ляжет уже сегодня на стол командующему и начальнику СБ сектора, а могу и вовсе в столицу отправить. Есть у меня выход, на начальника СБ империи. Решать вам. Время даю час. Если, нет! Что же! Я умываю руки. И ещё…, если вновь попытаетесь воздействовать на меня окольными путями и снять с должности, то сразу подумайте о последствиях, или вовсе списывайте меня из армии под чистую. Служить я не имею никакого желания. Но раз всё должно пройти через командующего, а с ним я явно не в ладах, то решаете эти проблемы вы. Если не получится уволить меня…, то терпите. Вопросы ко мне? И не надо на меня так зыркать. Я аристо, вы тоже. Если хотите проведём поединок, и вас немного укорочу в росте, ровно на голову. Жду вашего решения, а, чтобы не мешать, своего командира я забираю с собой…
