Похоже на этом месте у Влада особенно расширились глаза.
— Ну а как ты хотел? — как ни в чём не бывало, продолжал пограничник. — Мы должны были учесть все возможности. Для того Аня тебе наркоз и всадила, чтобы ты ничего не чувствовал. Сейчас никакого дискомфорта не испытываешь, нет?
В этом месте Аня прыснула, и у неё носом потекло кофе. Хорошо, что она в этот момент не жевала печенье.
— Ну и паразит же ты, Алекс! — проворчала она, вытираясь. — Придумывает он всё! Ничего такого не было.
— Понятно, — смутился Влад.
— Но на счёт слежки не переживай, мы в самом деле просканировали тебя, — добавила Аня, — только в щадящем режиме, если так можно сказать. Похоже, мы всё-таки имеем дело с серьёзными ребятами.
— Кстати, кто это был, есть мысли? — спросил Влад.
— Какие-то бандюганы, — пожал плечами Алексей. Владу показалось, что пограничник как-то уж просто согласился с такой версией событий.
— Мне так не показалось.
— Однозначно бандиты, но под управлением правильных людей, — попытался сгладить эффект пограничник.
— Нет, не бандиты, — не унимался Влад, — по крайней мере, командовали ими люди с выучкой.
— Ну, а я что сказал, — пожал плечами Алексей.
Аня при этом молчала, но явно прислушивалась к разговору.
— Один из них мне показался знакомым.
— Знакомым? Кто именно?
— Не знаю, могло показаться. Главный. Они называли его «Старший». Интонациями что ли. Манерой речи… Лица я не видел. И ещё…
— Что? — Алексей замер с ложкой у рта.
— Этот «старший», у него были погоны полковника.
— И?
— И вёл он себя как полковник. Ну, вот просто как настоящий полковник.
При этих словах даже Влад невольно улыбнулся. Словосочетание «настоящий полковник» было знакомо почти каждому, кто имел возможность слушать радио.
— Я думаю, он военный, кадровый офицер. И те, кто был с ним тоже, по крайней мере, минимум ещё один, за остальных не скажу.
— Не исключено, — согласился пограничник, — Надо признать, что проникли они глубоко. В этом и проблема. Мы же не с эстонской разведкой дело имеем, а со службами самой крупной по потенциалу сверхдержавы.
Потом он облизал ложку, посмотрел в небо, из которого падали редкие снежинки, и добавил:
— По крайней мере, она была таковой до нашего ответного удара. Хотя, если так пойдёт дальше, понятие «сверхдержава» канет в Лету, — он горько усмехнулся, — как и всё человечество.
— А спецназ откуда взялся? — пытался утолить любопытство Влад. — И ты, Аня?
— Это вот к ней вопросы, — бросил в ответ капитан.
Аня, наконец, наелась и сидела с очередной кружкой горячего кофе со сливками, закутавшись в куртку и накинув капюшон на голову. Кружку она держала обеими руками и смотрела на догорающее сухое горючее.
— Наверное, всё дело в том, что я одна из тех немногих, кто считает рассказ Алекса имеющим право на существование. И если мы попытаемся провернуть то, что он задумал, хуже не будет. У нас хотя бы есть цель, кроме той, чтобы просто выжить.
Она сделала небольшой глоток.
— А спецназ… Пришлось коего-кого убедить в важности происходящего, правда, не раскрывая всех деталей. Сказали, что ты, Влад очень большая шишка, обладающая чрезвычайно важными сведениями государственной важности.
— Надеюсь, не то, что я якобы знаю, где скрывается бывший американский посол?
Аня даже подняла указательный палец.
— А вот это, кстати, очень хорошая мысль! В следующий раз так и скажу, — рассмеялась она.
— А?.. — Влад мотнул головой в сторону пограничника.
— Ну а чтобы найти Алекса без значительной доли везения не обошлось. Плюс некоторые догадки относительно пункта вашего назначения. Внезапно образовавшийся затор на трассе федерального значения, вызванный поиском тех, кто уничтожил группу патрульных. И тому подобные нюансы.
— Понятно.
Пограничник встал с раскладного стула и объявил:
— Я дежурю первым, потом Аня. Тебе, — он указал пальцем на Влада, — спать.
Спать, так спать. Тем более, что спать действительно очень сильно хотелось. Даром, что говорят, будто организм восстанавливается во сне. Однако, чувствовал себя Влад всё лучше и лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Есть ещё одно, — вспомнил Влад.
— Что ещё? — насторожился капитан.
— «Старший» упомянул некий Комитет, — сказал Влад, держа в руке ложку, — мол, зачем мне всё это ведь я не работаю на Комитет и могу с чистой душой рассказать, куда мы направляемся. Они очень хотели узнать конечный пункт назначения. И… что за Комитет он имел в виду, вы часом не в курсе?
Влад этого не видел, но Аня и Алексей еле заметно переглянулись, Аня при этом еле заметно кивнула.
— Сложно сказать, что именно имел в виду главарь, — попытался отпетлять капитан.
— Он имел в виду что-то конкретное, Алексей, — произнёс со всей серьёзностью Влад. Ему нужны были хоть какие-то ответы, и он намерен был их получить.
Пограничник сделал вид, что задумался и что-то вспоминает, и взвешивает то, что можно озвучить, а что нельзя.
— Алексей, — продолжил Влад гораздо серьёзнее, — я, конечно, понимаю, что такое гостайна, и про формы допуска знаю не понаслышке, но меня пытались несколько раз убить. У меня жену убили. Даже если учесть, что в последний раз я был отчасти сам виноват, то я, по-моему, имею право знать, что происходит.
Капитан помолчал, пораскинув что-то в уме, вернулся на свой стульчик, кивнул.
— Да, слышал я о Комитете. Комитет государственной безопасности…
Влад разочарованно вздохнул, думая, что Алексей опять будет уходить от ответа, недоговаривая и умалчивая в своей типичной манере, но тот на удивление решил расщедриться на куда больший объём информации, чем обычно.
— После распада Советского Союза многое изменилось. Какие-то задачи, которые выполнял Комитет государственной безопасности, в том числе по охране государственной границы, кому-то там, — Алексей взглядом указал на небо, — наверху показались второстепенными, а то и вообще не важными. Страна переживала жуткий кризис и многие подразделения перестали получать финансирование, люди увольнялись, или про них просто забывали. Особенно это касалось секретной работы с агентурными сетями и нелегалами. Мир, дружба, жвачка и реклама «Пицца-Хат» сделали своё дело, госбезопасность ушла на второй, если не на третий план, везде были только друзья, против которых вести разведдеятельность считалось чем-то неприличным. И это несмотря на то, что против нас никто не прекращал работать.
Союз трещал по швам, от него откалывались целые республики, а вместе с ними терялись архивы, оборудование, связи. С большим трудом отдельным энтузиастам удалось сохранить какие-то осколки данных, но не получив поддержки в руководстве страны, они занялись обустройством собственной жизни. Кто-то из них потом просто умер от старости, кто-то затерялся на просторах бывшего СССР, кто-то подался в солдаты удачи и воевал в той же Югославии, а кто-то просто погиб в девяностые, в том числе при весьма странных обстоятельствах. Однако, тогда гибло столько новоявленных бизнесменов и простых граждан, которых и взрывали, и расстреливали, и травили всякого рода веществами, так что особого внимания на отдельные такие случаи не обращали.
— Всё это прекрасно, — перебил пограничника Влад, — но речь шла явно не о КГБ СССР.
— И о нём тоже вообще-то. Комитет, о котором, судя по всему, вёл речь твой похититель, был создан ещё во время Великой отечественной войны, как структура НКВД с полномочиями СМЕРШа. Ну а позже, когда было создан Комитет госбезопасности, он перешёл в его подчинение. Такой вот комитет в комитете. Название менять не стали. Кому надо, тот всегда знал, о каком комитете идёт речь.
— И чем занимался этот комитет в комитете?
— Ну, в сферу деятельности Комитета входило создание нелегальной агентурной сети за границей и в приграничных территориях, и собственно охрана границы на особо опасных участках с целью предотвращения случаев чрезвычайно опасной контрабанды и незаконного пересечения границы особо опасными гостями.
