Железную, — а душу
В Вас ангела вложил!
Вы молвили: «Не струшу
Я ехать в Крым; Бог сил
Поможет мне; полезной
Я ближним быть хочу:
За тем и в Крым лечу!»
И вот в юдоли слезной
Вы очутились вдруг;
И Ваша там обитель,
Где скорбь всегдашний житель,
Где язвы и недуг,
Где смертное томленье,
Последних сил лишенье…
И вот я вижу Вас,
Как с чашей врачеванья
Глухой полночи час,
Склонясь к одру страданья
Прекрасною главой,
Вы шепчете с мольбой:
«Испей, страдалец мой,
Бог даст нам исцеленье!»
И словом утешенья
Полмертвый возбужден;
Наверно к жизни Вами
Он будет возвращен,
И Вас почтит хвалами,
И в книге добрых дел
Кто видит все и слышит
Сей подвиг Ваш запишет…
Завиден Ваш удел…
А я хоть и не болен,
Но стал и стар и сед
И жизнью не доволен:
Любви в помине нет;
Ни пища не питает,
Вино не веселит,
Мечта уже не льстит,
И сон не освежает:
Все чудится мне гроб,
И перед гробом поп,
Над мной поющий с клиром:
«Почий усопший с миром!»
Когда ж мой час пробьет
И в общую отчизну
Всевышний отзовет,
Вы не забудьте тризну
Над мною совершить:
С вином или елеем
Придите, с Алексеем Петровичем, почтить
Надгробным возлияньем
Мой ветхий тела хлам,
И Вашим вспоминаньем
Я буду счастлив там!
С. Жихарев
Мне бы должно отвечать, но решительно не имею времени; притом сейчас написала три письма: к маменьке, к Николаю Ивановичу Гречу и к курскому почтмейстеру о месте в карете на ЗО-е число июля. Если Господь поможет, я должна быть там к этому времени, а если, Боже сохрани, опоздаю, то принуждена буду ожидать до 2-го августа, а иначе кареты не отходят.
Утром до двух часов имела много дел, конечно, не очень важных. Только в моей больнице сама давала лекарство и ходила с новым доктором. Потом ездила в Дворянское собрание хлопотать насчет завтрашнего дня. Все улаживается прекрасно, и я очень рада: священнику отдала записку и деньги, чтобы там начать молебном, как и в моем доме, и после водка и пироги. Оттуда заезжала к французам, привезла сердобольной сахару и одному лимонной кислоты. Заезжала к М. А. Рудзевич, чтобы попросить целительной настойки; я ею лечу и помогаю моим солдатушкам. У нее изломан экипаж, и она просила свозить ее к французам, которым обещала книг и табаку. Я ей сказала, что двое просили варенья, и она взяла немного. В другой раз я поехала к ним и видела их радость при получении табаку. Некоторые просили, чтоб она привезла им кресты и образочки с изображением Божией Матери, чтоб носить на шее. Они свои потеряли, когда их без чувств приносили в лагерь. А я сегодня своим раздавала табачок и восхищалась их радостью и благодарностью. Вечером с самого обеда была гроза и дождь; я сидела дома и занималась приготовлением. Вечером опять ходила давать лекарство и сама раздала галеты и сахар даже служителям: завтра, для Ангела Владислава Максимовича, все должны пить чай два раза в день.
Вечером наши поехали в театр по случаю бенефиса Шуберта; я осталась со старушкой дома. Пришел доктор навестить больного маленького и пил с нами чай. Он отнял у меня много времени, и поэтому мне давно пора кончить. Первый час, а наши еще не приезжали.
Христос с тобою, мой родной друг!
17-го июля. Вот какое время пришло, мой милый друг и брат, что я два вечера не писала к тебе, и последнее письмо отправила неоконченное! Вот почему: 15-го утром начала молебном в моей больнице, потом долго ходила с доктором подле больных и раздавала лекарство; также записывала, что кому должно давать и по скольку раз, не надеясь на гадкого фельдшера. Я более лечу своими лекарствами и имею, кроме выданных из Комитета, несколько своих; другие покупаю. Например, у одного была куриная слепота, так что с закатом солнца он переставал видеть. Мне сказали, что ему надо прикладывать к глазам теплой печенки; я два дня это делаю, и он видит. Благодарение Богу! У моего доктора (фамилии не знаю) в другом доме есть цинготные; он мне сказал, не могу ли я достать пивных дрожжей, это было бы весьма полезно. Я каждый день покупаю на четвертак дрожжей, и больным, по милости Божией, лучше. Кончив все у себя, поехала в Дворянское собрание; там священник ожидал меня. Начали молебен. Потом он первый выпил водки за здоровье Владислава Максимовича, благословил пироги (сам не ел, потому что они с говядиной), и я начала раздавать их с сердобольной, которая подносила водку, а я приговаривала «за здоровье Владимира!». Это слово сказала я более полутораста раз! Вдруг вижу, за мной приезжает коляска, и кучер говорит, что Мария Ивановна и Владислав Максимович были у меня дома и, не застав, поехали к одной знакомой и там меня ожидают. Это было около часу. Я страшно заторопилась, зная, что Марии Ивановне надо быть раньше дома, а еще заехала в свою больницу, куда заранее все отправила. Тут сама раздала. Домой пришла замученная, но счастливая и довольная; переоделась и поехала к м-ме Герсдорф. Старушка была очень рада меня видеть; я познакомилась с нею у Княжевичей. М. Ив. меня ожидала. Посидев немного, мы стали собираться, и туг я вспомнила, что надо отправить письма. Находящемуся туг доктору Краузе поручила заехать к нам и, запечатав приготовленные письма, отправить.
Приехав на дачу, мы едва успели оправиться, как начали приезжать гости. Было не очень много, но все лучшее общество: генерал Ридигер, генерал Дельвиг, граф Комаровский (сын петербургского и знакомый гр. Ал. Теплова), князь Голицын и другие генералы. Вечером П? — Адлерберг с женою и еще некоторые. В саду играла полковая музыка. Мария Ивановна этого не хотела и на предложение полицеймейстера прислать музыку, при мне, просила не беспокоиться, говоря, что теперь не такое время. Но Дельвиг этого не знал, приказал прийти своей музыке, и отказаться было уже невозможно, не нарушив вежливости. И там мы провели время очень приятно. Ко мне все чрезвычайно внимательны. Все меня знают и видали прежде на сцене, кто в Москве, кто в Петербурге. После здоровья хозяев и нашего храброго воинства Владислав Максимович предложил здоровье сердобольных и мое, как представительницы дела милосердия. Я поблагодарила за других, не смея относить к себе такого счастия. Я много гуляла, устала, писать не могла. Вчера весь день ухаживала сама за больными, давала лекарство по четыре и по пяти раз в день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
