испуганно глядя на Андрея.
— Встать, сука! — заорал Андрей.
Старшина поднял голову и, убедившись, что команда обращена к нему, резво вскочил.
— Парень, не дури…
— Раздевайтесь! Ну, живо! — Андрей снова выстрелил. На сей раз пуля отколола кусок кафеля позади милиционера. Тот мгновенно расстегнул пуговицы кителя.
Монах нехотя начал стягивать пиджак.
— Третий раз будет в лоб! — Андрей запрыгал, как боксер на ринге, наставляя пистолет то на одного, то на другого.
Милиционер проворно разделся до пояса. Монах сбросил пиджак на пол.
— Ладно, — сказал он сквозь зубы, завел руку за спину и бросил Андрею плоский кожаный кошель. — Но за эти денежки будет тебе бо-бо.
Андрей мельком взглянул на кошель.
— Раздевайтесь!
— Что, совсем, что ли? — Монах считал, что с передачей денег инцидент исчерпан.
— Совсем!
Еще минута, и пленники стояли у барной стойки в трусах и носках.
— И что теперь? — Монах скрестил руки на груди.
— В подсобку. Живо!
Бандиты послушно пошлепали в подсобку.
— Открывай дверь!
— Ошалел?
— Открывай! — Андрей выстрелил, и пуля ударила в коробку пива, оставив по пути кровавый след на плече милиционера.
Монах открыл замок. Из двери выскочил бармен.
— Всем быстро внутрь! Повторять не буду!
Все трое зашли в камеру. Последним был Монах. Он взглянул на градусник и покачал головой.
Андрей захлопнул дверь.
Силы оставили его, и он сел на пол, привалившись спиной к холодной нержавейке, ощущая, как ледяные капли катятся по груди, спине. Удар изнутри в дверь снова привел его в боевое положение.
— Слышь, малохольный, холодно здесь! — Голос Монаха.
— Холодно?
Андрей представил себе, как они стоят втроем в центре металлического ящика, прижавшись друг к дружке и потирая руками плечи. Потом он вдруг увидел Оксану. Она лежит на столе, покрытая застиранной простыней, а закутанный в грязный тулуп сторож подходит к изголовью, оттягивает ей подбородок и заглядывает в рот, проверяя, нет ли золотых зубов.
— Холодно? — переспросил он, поднимаясь.
— Холодно! — Три голоса отвечали скверным хором.
— Это еще ничего. — Андрей подошел к агрегату и крутанул ручку регулятора до упора влево, до отметки «максимум».
Камера ожила, загудела хорошо поставленным басом, к которому тут же присоединились скверные, прямо скажем, голоса тех, кто сидел внутри.
Андрей вышел в зал, подобрал кошель и направился было к выходу, но вернулся, чтобы прихватить с собой милицейскую форму. Поднявшись по лестнице, он упаковал оружие и форму в сумку, вышел на улицу, заменил табличку на «Закрыто» и захлопнул за собой дверь.
Подойдя к таксофону, Андрей бросил в щель жетончик и набрал номер.
— Для абонента… Да. В кафе не заеду. Прощай, козел. Подпись: Монах. Да, это все сообщение.
Мамай знаком предложил Туче садиться.
— Значит, так. — Он опять рисовал на листке непонятные закорючки. — Расклад сегодня такой, что к тем ребятам у меня больше нет вопросов. Если даже попадутся, то не надо их трогать.
— Как это? — Туча отказывался верить своим ушам. Их грозный атаман отказывался от мести за смерть корешей!
— По последним данным, они тут ни при чем.
Туча недоверчиво покачал головой.
— А кто же тогда?
— Это сами горцы.
— Суки! — Туча вскочил, сжав кулаки.
— Согласен. — Точным росчерком Мамай превратил вихрь линий в щенка.
— И что будем делать?
— К сожалению, все уже делают без нас. Наша задача не щелкать пастью, пока с Анваром разбираются.
— Кто разбирается?
— Не суть важно. — Щенок получил длинную мозговую косточку. — Главное, что завтра нужно будет взять под контроль все грядки Анвара, объяснить его людишкам, что они могут отправляться пасти коз в родные горы, и отыскать Монаха.
— А что… — Туча сделал красноречивый жест, проведя рукой по горлу.
— Пока не знаю. — Позади щенка стала расти будка. — Но думаю, что мы совсем скоро услышим об этом.
— А мне что делать? — Туча не совсем понял, о чем идет речь, и поэтому предпочел получить точные инструкции.
— Тебе нужно все хорошо подготовить и ждать сигнала к атаке.
— Ясно. — Туча неуверенно кивнул.
— Возьми людей, просчитай, кто куда метнется и все такое. Справишься — южный рынок твой.
Туча вспыхнул. Он хотел пробормотать что-то вроде благодарности за оказанное доверие, но простые слова вроде «спасибо» употреблялись им столь редко, что уже не выговаривались без определенных усилий. Туча решил не мудрить.
— Понял! — Лаконичность ответа компенсировалась блеском в глазах.
— Ну, раз понял, то иди готовься. Ладушки?
Щенка и будку соединила черная массивная цепь.
Миша вошел в телефонную будку. Аккуратно вытащил из кармана бумажку, разложил ее на металлической полочке. Затем снял трубку и набрал номер.
— Дежурный слушает.
— Мне нужен старший следователь Сысоев, — быстро произнес Зуля гнусавым голосом, пытаясь заодно изобразить малороссийский акцент.
— А вы… а вы в кабинет позвоните… — Дежурный то ли был от природы туповат, то ли недавно влился в ряды блюстителей закона.
— Он мне нужен срочно, — продолжал Зуля тем же голосом, кстати, неплохо получалось. — Пусть выйдет к воротам. Срочно.
— А кто это? — Дежурного привела в замешательство странная просьба, и он опасался попасть впросак.
— Передайте, что это тот, кого они все ищут. Срочно!
Зуля повесил трубку. Он огляделся по сторонам и, не отметив ничего подозрительного, свернул свою бумажку и вышел из будки. Пройдя немного по переулку, он остановился на углу у коммерческого ларька. Отсюда ему были прекрасно видны ворота знаменитой цитадели служителей российской Фемиды.
Зуля купил бутылку пива и пакетик арахиса. Поставив пиво прямо на тротуар, он стал распечатывать пакетик, дергая за окрашенные черным концы, где, по замыслу красивших, должна была находиться перфорация. Поняв, что добраться до орешков таким путем не удастся, Зуля вцепился в блестящую упаковку зубами. Пакетик смялся, растянулся, но выдержал.
Весь этот спектакль Зуля разыгрывал, внимательно следя за воротами здания и ища глазами знакомую фигуру.
Наконец он заметил Сысоева. Следователь появился неожиданно, Зуля даже не успел заметить, откуда тот вышел. Он был не один. Человек, сопровождавший его, шел как бы независимо, но слишком медленно для идущего куда-то с конкретной целью.
Сысоев вышел из ворот и остановился, обшаривая улицу глазами. Он достал сигареты и прикурил, исподтишка стрельнув глазами влево-вправо. Сопровождавший его человек прошел мимо и остановился поодаль, как бы раздумывая, куда направить свои стопы дальше.
Зуле было приятно сознавать, с какой легкостью он разгадал все эти хитрости двух профессионалов. Он бы с удовольствием понаблюдал за ними еще. Интересно было бы взглянуть, что будет изображать телохранитель, когда пройдет минуты две-три? Будет все также корчить из себя мающегося от безделья плейбоя? Или придумает что-нибудь получше?
Подумать только, эти два остолопа стоят там и вытягивают шеи, высматривая того, «кого они
