Вами, то я не буду препятствовать, несмотря на то, что Вы не из дворян. Что же касается многожёнства, то, возможно, время, проведённое в нашем мире, изменит Ваши взгляды. Если же нет, то поговорим об этом позже. Конечно, это будет только в том случае, если у Вас проявится интерес к моей дочери.
«Ну, вот и хорошо, а то она ещё маленькая. А вот служанка — совсем другое дело. Хе-хе».
— Кстати, хотел поговорить о Вашем вознаграждении, — вмешался в разговор лорд. — Мы почти год назад дали задание гильдии Охотников. Постепенно сумма росла, но, к сожалению, это привлекало лишь всяких шарлатанов, готовых пойти на всё ради такой награды.
— И о каких деньгах речь?
— Тысяча золотых. Теперь они Ваши.
«Тысяча золотых?! В рот мне бутерброд! Да это же целое состояние! Вот так просто за один день можно заработать столько денег? Нет, ситуация вообще-то была сложная. Для них, по крайней мере. Ха-ха-ха! Я богат. У меня будет уже больше двух тысяч. Я сказочно богат! Называйте меня господином! Я заберу не только ваши деньги, но и служанку. Ха-ха! Нет, стоп. Нужно сохранить лицо, ведь я действую от имени Арсхель. Но ведь они сами готовы отдать мне все эти деньги. Да ладно, что уж там. Я последний кусок хлеба доедаю что ли? Но с другой стороны, у меня нет постоянного источника дохода, а того, что имею… хватит надолго. Эх, ладно».
— Вознаграждение слишком велико, — сказал Эдвард после продолжительного молчания. — Я и так не бедствую, но всегда есть те, кто еле сводит концы с концами. Давайте поступим так, я возьму одну десятую часть от награды, а остальное лучше вам потратить на помощь нуждающимся и обустройство своего региона.
— Ох, стоит признаться, это несколько неожиданно. Ваше благородство не знает границ, я лично прослежу за тем, чтобы оставшиеся деньги были потрачены с умом. Но Вы уверены, что хотите взять лишь сто монет?
— Уверен. Ста золотых достаточно.
«Да, конечно же, недостаточно! Что я делаю, мать вашу? Остановите меня кто-нибудь! Я передумал, заберу всю награду! И служанку тоже! Дерьмо! Не могу же я взять свои слова обратно, ведь тогда все решат, что пророк Арсхель — самый обычный пустозвон. Убейте меня, хоть это и не поможет. Ладно, назвался груздём — полезай в кузов. Заберу только сто монет. Ну, может, ещё и служанку. А она вообще захочет поехать со мной?»
— Вы воистину благородный человек, не каждый может устоять перед таким соблазном.
А затем начались праздные разговоры, от которых Эдварду стало скучно. Отведав всех дворянских блюд, пророк покинул зал, сообщив, что хочет уединиться для тренировки, и к ужину они могут его не ждать. Днём ранее было поглощено четыре жизни, да и другие воспоминания не были исследованы до конца. Несмотря на постоянную практику, возрождённому до сих пор было тяжело исследовать «обитель душ», и это занимало очень много времени.
Весь оставшийся день Эдвард провёл в своей комнате, копаясь в воспоминаниях чернокнижников. А когда наступил вечер, пришла служанка, с которой пророк столкнулся ранее, она принесла ужин, но видя, что гость занят, поставила еду на стол. Эдвард никак не реагировал на присутствие другого человека в комнате, он сидел на кровати в позе лотоса и вертел головой по сторонам, а из прорезей в маске исходило тёмно-синее свечение.
Девушка подошла ближе, с любопытством наблюдая за гостем, и поводила рукой перед его лицом, опять же никакой реакции. Служанка села рядом. Время шло, а человек в маске всё никак не приходил в себя, он казался полностью отрешённым от внешнего мира. Девушка откинулась на кровать, и мысли, побудившие её прийти сюда, окрасили щёки румянцем.
Спустя час Эдвард вернулся из «обители душ», и первое, что он увидел, посапывающую милую девушку рядом. Мягкая перина сморила её. Пророк провёл рукой по волосам служанки, и она тут же проснулась. Вяло открыв глаза, девушка не сразу прочувствовала ситуацию, но встретившись взглядом с гостем, тут же запаниковала и спрыгнула с кровати.
— Простите, господин, я не хотела мешать Вам, я… просто принесла ужин. — Прозвучала очередная скороговорка. — А осталась здесь, потому что Вы… просили днём. Я не пыталась выяснить Ваши секреты и под маску не заглядывала. Честное слово!
«Я так сильно погрузился в воспоминания тех людей, что даже не заметил, когда она вошла. Полностью отгородившись от мира, я отчётливее вижу и чувствую, и само заклинание контролировать гораздо проще. Но выходит, что в этот момент я становлюсь уязвимым. Хм, это был отличный опыт. Хорошо, что я решился на такое погружение именно здесь».
Эдвард снял маску, открыв своё лицо. Служанка смотрела на Эдварда очарованными глазами, её рука невольно подалась вперёд, но тут же остановилась, затем вновь потянулась к пророку и опять замерла. Девушка явно хотела прикоснуться к этой странной серой коже, а красные глаза тем временем следили за каждым её движением. Эдвард взял служанку за руку и приложил её ладонь к своей щеке.
— Ой, на ощупь она совсем обычная, — Сказала девушка с лёгкой улыбкой, но затем её лицо стало печальным, и она тихо спросила. — Должно быть, было очень больно?
В этот момент пророк почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза становятся влажными. Сила — это то, на что все обращают внимание, но при этом никому нет дела до той боли, через которую пришлось пройти. Эдвард был до глубины души тронут сочувствием молодой служанки, и его ответ был таким же тихим и печальным:
— Да, было очень больно, — пророк тряхнул головой, сбрасывая грустные мысли. — Как тебя зовут?
— Ой, простите мои манеры, я же так и не представилась. Меня зовут Мила Филинг.
— Рад знакомству, Мила, меня зовут Сэйшин. У меня вопрос к тебе: почему ты решилась на это?
— Вы про… визит в Вашу комнату вечером? Ах, не подумайте, что я какая-то ветреная и распущенная девица. — От волнения Мила покраснела и снова начала свою скороговорку. — Нет, сэр, я вовсе не такая. Да и не то что бы я прям решилась. Просто… ну, ведь Вы человек, прибывший сюда из другого мира, наверняка у Вас найдётся множество рассказов о разных местах, где Вы были. И я знаю, что Вы недолго здесь пробудете, и когда снова отправитесь в путь, может быть… возьмёте меня с собой.
После этих слов девушка залилась краской и закрыла лицо руками, пытаясь скрыть своё смущение. Сейчас она выглядела ещё милее, чем в первую встречу. Эдвард смотрел на неё с
