слышу тебя, Варя. – Вкрадчивый голос с той стороны двери вонзает вдоль её позвоночника россыпь булавок. Она вновь забыла, как дышать. - Просто открой. И не усложняй себе жизнь.
Не усложнять? Да куда уж...?
Руки сами тянутся к замку. Щелчок звучит, как снятие ружья с предохранителя. Словно под гипнозом от его глубокого голоса. Такого приятного и всё же устрашающего.
Брюнет стоит, засунув руки в карманы тёмных Джинс, смотрит исподлобья. Чего он ждёт? Приглашения?
- Привет... - Произносит глухо, чуть дергая лицом.
- Привет. - Варвара кутается в свой тёплый халат, совершенно не понимая, как ей себя вести.
- Можно? - Парень кивает головой в сторону их с Ариной обители, и в его глазах мелькает неуверенность. - Зайти?
- Что ты хочешь, Антон? - Девушка старается не смотреть ему в глаза и поэтому рассматривает его чёрные волосы, слегка мокрые от снега. - Ты говорил, что уедешь...? - то ли спрашивая, то ли утверждая.
- Говорил. Уеду. Уже скоро. - Стряхивает капли с мокрой челки и тихо кашляет. - Ты впустишь?
- Мне скоро ложится спать. Так что, - Варя ещё туже затягивает халат на груди. - Не долго. - Делает нерешительный шаг в сторону и пропускает позднего гостя.
- Спасибо. - Кидает брюнет чуть слышно на ходу, будто стесняясь говорить это простое слово.
* * *
Тишина оглушала. Накаляла до предела.
Горький уже несколько минут продолжал стучать ложкой по стенкам чашки, в которую девушка услужливо заварила чай.
Он мешает сахар, которого там в принципе не было...
- Ты хотел мне что-то сказать? - Варя тянет руку и забирает из его пальцев раздражающую ложку.
- Хотел увидеть тебя. - Поднимает на девушку уставшие глаза. - Просто увидеть.
- Если так, то можно было это сделать на пороге... - Немного грубо, но так и есть.
- Прости меня. - Выпаливает так неожиданно, словно боится, что секундой позже уже не осмелится это сказать.
- Что?
- Прости меня. - Повторяет громче, а самого практически трясёт. Тонкий свитер раздражает кожу, стягивает, словно тугая водолазка. - Я хочу, чтобы ты простила. Чтобы не ненавидела.
Вот и настал тот момент, когда он пришёл к ней за прощением. Еще месяц назад он даже представить себе такого не мог. Чтобы он, и извиняться? Смешно?
А Варе хотелось, чтобы он подавился своими извинениями. Ей хотелось бы поверить в его искренность, очень. Но она не могла. Просто не получалось.
Засунь свои извинения себе в задницу... Шальная мысль проскальзывает в уме, и девушка вовремя осекает себя.
- Зря ты приехал, Антон. – Варя поднимается со стула и идёт к окну. – Наверное, тебе лучше уйти.
А Горький закрывает на миг глаза. Он так и думал. Понимал, что, скорее всего, она его не простит. Хотя, в душе, очень надеялся на милосердие.
Блять. Так и знал. Какого хуя я вообще притащился?!
Парень встряхивает головой, разгоняя непослушные мысли и встаёт следом за девушкой.
А она вздрагивает. Обнимает себя за плечики, и продолжает смотреть куда-то вдаль. На чёрное небо, на кружащиеся хлопья снега.
Брюнет стоит от неё в паре шагов, удерживая свои руки. Запрещая им подняться и притронуться к тёмным прядям. А так хотелось… До зуда под ногтями.
Перед глазами проносится до боли знакомая картина. Сон. Тот самый. Так похоже… Ловит себя на лёгкой дрожи.
- Ты уедешь, и я забуду всё, словно страшный сон. Я даже имя твоё забуду. – Варя говорит так тихо, а у Антона чувство, словно его оглушили. Так сильно и громко, что его уши начинают изнывать от боли и кровоточить.
Он ведь не рассказывал ей об этом сне? Нет? Или рассказал? Откуда она…? Как…?
- Варя. – Шепчет в затылок, и девушка резко оборачивается, совершенно не выдерживая давления. Встречается с чёрными глазами и выдыхает. Шаг назад, и парень ловит её за талию. Хватает крепко и сильно. И не раздумывая тянет на себя. – Не говори так.
- Антон. – Толкает Горького в грудь, но парень лишь крепче сжимает её трепыхающееся тельце и прижимает к своей груди. - Не говори так. – Заглядывает в её глаза, а девушке кажется, что в самую душу, выискивая там ответы на все свои вопросы. А Она отворачивается, боясь, что он их найдёт. Найдёт и поймёт всё именно так, как нужно. Поймёт всё правильно. А это убьёт её. Разобьёт. Разорвёт на части, на мелкие осколки, которые после ей вряд ли удастся собрать воедино.
- Просто дай мне тебя обнять. Не отталкивай. Не делай себе больно, Варя. – Те самые властные нотки в его голосе забирают у неё все силы. Силы и желание сопротивляться. Ведь, ещё вчера она поймала себя мысли, что привыкла к нему. К его присутствию, к его голосу, к его прикосновениям. Он залез под её кожу, запустил свой яд по её венам. А она и не заметила. Глупая. Всегда была глупой. Глупо вела себя, глупо верила ему, глупо надеялась. И теперь глупо рассчитывает на то, что сумеет отделаться.
Ждала у моря погоды. Ну что? Дождалась? Он унёс тебя в пучину своего сумасшествия. Вы вдвоём без малого на самом дне.
Опустила руки от отчаяния. От осознания того, что ей не сдвинуться. Она с ним. Там. Далеко. Откуда будет крайне тяжело выбраться.
А Антон, почувствовав, что девушка сдалась, чуть слышно скулит. Не веря в происходящее, втягивает запах волос, и зарывается в них носом.
- Ты же не сделаешь это снова? – Слышит её дрожащий голос. – Не сделаешь ведь? – Всхлип. – Отрывается от неё и видит слёзы. Они стекают крупными каплями, одна за другой. Варя закрыла глаза, позволяя Горькому обхватить своё лицо и стирать эти мокрые дорожки большими пальцами. – Ты не сделаешь… - Искусанные губы проговаривают это вновь и вновь.
- Прости меня. Прошу тебя. – Сцеловывает очередные солёные капли. – Прости. Я так виноват. Я не сделаю. Не буду. – Подхватывает девчонку, лёгкую, как пёрышко, на руки, и чувствует, как тоненькие ручки обвивают его крепкую шею, а её покрасневшее лицо утыкается ему в ключицу. - Не плач. Уже не плач. – Несёт свою Замухрышку в маленькую комнату и укладывает на узкую и немного жёсткую кровать. – Твои слёзы меня давно не радуют…
* * *
Слушая её размеренное дыхание и успокаиваясь только лишь от
