Поздоровавшись в дверях с Ибаном, Тоби и Герардом, я весь оставшийся вечер старательно их избегал. Вампиры рассредоточились по залу, легко и непринужденно смешавшись с остальными гостями. Я не хотел, чтобы они вмешивались, когда придет время действовать. Предчувствия бурлили во мне. Старина Джек трансформировался во второй раз. Нынче — первая ночь моей новой жизни.
Уильям
Даже у мертвых бывают решающие моменты. Такие, когда отчаянные «что, если…» и «нужно было…», лелеемые пять веков, сталкиваются в единый миг.
Сейчас для меня настал один из таких моментов. После плена, казавшегося бесконечным, ощущения буквально обрушились на меня, и не последним из них была возможность снова дышать воздухом. Собственная чистая одежда казалась невероятной роскошью. Моя старая британская морская форма напоминала мне об Англии, о доме, о строгом капитане, о штормовом ветре и волнах, что вздымались до самой луны.
На свете найдется очень мало мест красивее Бонавентуры под полной луной. Лес резных камней, поставленных в память о мертвых, словно ожил в игре света и тени, напоминая людям об их богатом наследии и неизбежной судьбе. Упокоение в мире (что, тем не менее, приведет всех под землю)… В конечном счете, старое кладбище есть место отдохновения, островок спокойствия в бурном море жизни. Однако в День всех святых оно разительно изменилось. Сегодня покоя здесь не было и в помине. Все шевелилось, двигалось — от червей в песчаной почве до бородатого мха на деревьях. Несколько надоедливых духов кружили над нами подобно любопытным москитам. Один из них то и дело хлопал моего создателя по плечу, отлетая в сторонку, когда Ридрек оборачивался, чтобы отогнать его. Другой безостановочно сыпал проклятиями, словно жертва синдрома Туретта. Призрачные зеваки метали в отдалении, созерцая наше маленькое шоу.
— Почему ты бросил машину у ворот? — раздраженно спросил Ридрек.
Верм, несколько поникший после похода за моим костюмом, растерянно посмотрел на него.
— Они были заперты, — сказал он.
— Не будь идиотом, ты же вампир! Никакие ворота тебе не преграда! Надо было проехать сквозь них!
— И поцарапать мамину «эскаладу»? Нет уж, спасибо. Мамаша меня убьет.
Судя по взгляду, которым Ридрек одарил нашего нового собрата, у Верма был шанс умереть прямо здесь и сейчас, Я понимал чувства Ридрека, ибо нечто подобное зачастую испытывал сам, общаясь с Джеком.
Чем ближе мы подходили к воротам, тем меньше духов показывались на глаза. Они прятались в ветвях, скрывались зa надгробными камнями или просто таяли в воздухе. Я видел, почему это происходит: к кладбищу приближались живые. Они несли бенгальские огни, свечи и фонари-тыквы. Дети, выпрашивающие традиционные хэллоуинские сладости, смешивались с любопытными подростками и приглядывающими за ними взрослыми. Большинство из них, возможно, полагали, что было бы здорово увидеть приведение. Что ж, сегодня, в конце концов, Хэллоуин. Современная человеческая версия Дня всех святых. В средневековье всех, кто носил маски и стучались в двери, сожгли бы на костре. Портить хорошую тыкву — вот настоящая ересь.
Наблюдая за ребятишками, которые подзуживали друг друга перелезть через забор, я вспомнил, как мой Уилл дразнил мать, свешиваясь с высокой ветки. «Я не упаду!». Мы с Дианой тогда не знали, что падение с дерева — наименьшая из бед, поджидающих нас в будущем. В этот миг временного затишья перед грядущим штормом я не удержался от искушения поддеть Ридрека.
— Я знаю, что ты не убил Уилла, — сказал я, покосившись на него.
На лице Ридрека появилось забавное выражение: смесь удивления и, странное дело, веселья.
— Да ты что? — сказал он, и голос его сочился сарказмом. — И откуда же ты это взял?
Я пожал плечами.
— Неважно. Он жил. Может быть, у меня даже есть потомки человеческой крови. — Я изобразил лучшую из своих глумливых улыбок. — Тебе так и не удалось уничтожить наш род.
— Эй, смотрите! Призраки! — закричал кто-то. Мы подошли достаточно близко к забору, чтобы люди нас заметили.
Приободрившийся Верм кинулся на решетку ограды.
— Бу-уууу! — завыл он.
Большая часть толпы в ответ отшатнулась назад — просто так, на всякий случай. Кто-то заорал в ответ:
— Сам дурак, ослиная задница!
Люди утихомирились, увидев, как мы перебираемся через ограду.
— Эй, ребята, вы кто?…
— Вампиры, — сказал Ридрек с зубастой ухмылкой. — Мы пришли-иии выпить вашу кро-оовь! — С этими словами он подтолкнул Верма к дверце водительского сиденья автомобиля его мамочки.
— Ну что, ни у кого нет с собой деревянного кола? — спросил я у людей.
Ответом мне было молчание.
— После тебя, — сказал Ридрек, заталкивая меня в салон.
Толпа наградила нас аплодисментами, когда машина тронулась с места.
Джек
— Дже-ек. — Мелафия не желала сдаваться без боя. Ее подозрения усиливались с каждой минутой.
— У тебя просто слишком разыгралось воображение, — солгал я. — Уильям скоро будет здесь, и тогда все… все закончится.
В ответ Мелафия лишь вздохнула — и замерла на месте. Я проследил за ее застывшим взглядом и увидел Рени. Девочка прошла через двойные двери бальной залы. Она казалась такой маленькой и беззащитной в своей католической школьной форме и белых носочках. Мы с Мелафией встретили ее в центре комнаты. Жрица тут же схватила дочку на руки.
— Что случилось, детка? Как ты сюда попала?…
Она старалась говорить тихо, не привлекая внимания толпы, но в ее голосе звучал гнев.
— На автобусе. От станции «Грейхаунд» на Монтгомери-стрит…
Я наклонился к Рени.
— Ты добралась сюда из Брансвика? Сама? Одна? Ночью? Кажется, тебе было велено оставаться с тетей.
— Я знаю, что ты горазда на безумные выходки, но это уже чересчур! — обрушилась Мелафия на девочку. Малышка была смышленой не по годам и очень своевольной. Если бы мы все не ждали сейчас беды, я бы рассмеялся, припоминая тот день, когда сказал маленькой Мелафии, что однажды она заплатит за собственные шалости.
— Зачем ты это сделала? — прорычала жрица вуду.
Рени скрестила маленькие руки на груди в том же самом упрямом жесте, который я наблюдал у ее матери и бабушки бессчетное число раз.
— Здесь будет беда. Я чувствую.
Мелафия ахнула. Я выпрямился во весь рост и огляделся по сторонам, пытаясь понять, не слушает ли нас кто-нибудь.
— И что же ты собираешься предпринять по этому поводу, кроме того, как болтаться под ногами?
Рени сжала маленькие кулачки.
— Я не хочу сидеть с глупой тетей в глупом старом Брансвике, когда вы все деретесь с чем-то опасным!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
