нишу тут, в Курске, не занимала, наоборот, даже освободила, уйдя с рынка торговли сахаром. Может, у соседей особой любви ко мне и не было, но до конфликтов не доходило. Разве что Панталон, но это глупо, все финансовые вопросы между нами завершены, на сахарный рынок я не выхожу, в плане матримониальных притязаний тоже не годна - я замужем. Разве что банально выкуп за меня потребовать у Сергея? Но он же не дурак, найдут ведь сразу, да и не наши 90-е на дворе. В общем, ничего умного в больную мою голову не приходило. Кстати, о голове. Потрогала рукой затылок - ничего себе шишка! Да и пальцы в чем-то липком, кровь что ли? Вначале думала, что травмировалась во время падения, потом поняла, что это длинная царапина от шпильки в волосах.
За стеной хлопнула дверь, бубнение усилилось, мне даже показалось, что в одном из голосов я узнала голос своего "дядюшки" Петра. А этот здесь, с какого бока? Тоже мне, рэкетир недоделанный, мало ему Федька на валенки напрудил! Федька!!! Как я не поняла сразу, что кота нет со мной! Только бы он был жив! Я никак не могла вспомнить, в какой момент исчез кот, и очень надеялась, что его не заметили похитители. Превозмогая боль, попыталась сесть на этой жалкой кучке соломы, прислониться к стене. От нее несло сильным холодом, впрочем, как от щелястого пола, но всё-таки вертикальное положение придавало некоторой уверенности в себе. Не желаю валяться у чьих-то ног! Только я устроилась у стены и перевела дух от боли, как дверь в этот чулан широко распахнулась, обрисовывая прямоугольник жидкого дневного света. В проёме двери появилась какая-то фигура, а сзади него кто-то угодливо проблеял.
-Не извольте беспокоиться, тут ваша барышня, живая, только зашиблась маненько!
Фигура шагнула в каморку, подняв в руке повыше керосиновую лампу. Осветив заодно и себя. Я вздохнула-все-таки Панталон! Но кажется, сегодня он трезв и, возможно, будет более благоразумен... хотя надежд на это немного. Подойдя поближе ко мне, он издевательски протянул.
-Ваша Светлость, княгинюшка! И в каких условиях, у моих ног! Теперь вот узнаете, каково это, когда так унижают!
Я удивилась.
-Простите, господин Торпыгин, когда это я вас унижала?
Панталон начинал злиться и выкрикивать что-то малопонятное.
-А вот когда не схотела замуж честь по чести выходить! Тебе ведь добром предлагали! Нет, деньги она отдала! Да плевать мне на эти деньги! Нет, ты мне отплатишь за то, что унизила меня! Ещё никто не смел, отказать Торпыгину! Мне никто не указ! Схочу - и разорю кого угодно, а схочу - и подарю эти деньги! Ещё бы баба какая-то нос бы не воротила! Да своего кота натравливала!
Я едва не хихикнула. Кота натравливала! Что он, собака что ли? Натравливать его. Панталон продолжал нести ахинею.
-Подумаешь, дворянка! Я, может, всю жизнь хотел, чтобы дворянка, аристократка, мне прислуживала да ублажала! Я, может, всю жизнь, с молодости, мечтал отомстить этим за Пантелеймошку! А тут, ишь, цаца какая, не желает она! А я вот желания твоего и спрашивать не буду!
-Но для ваших целей вам придется выбрать другую женщину, я тут вам не подхожу, замужем я! Вряд ли князь Сергей Николаевич будет согласен отдать вам свою жену!
- А кто сказал, что князька твоего спрашивать будут? Да и останется ли он вообще живой, чтобы его спрашивать?
Панталон вещал ещё что-то, бегая по тесной каморке, я с тревогой наблюдала за ним. Мало того, что при трезвости облика, он производил впечатление совершенно безумного человека, так ещё он активно размахивал рукой, в которой была лампа! Не приведи Господь, прольется керосин, или искра от пламени - ведь сгорим же! Если я не слишком переживала о судьбе самого Панталона и тех уродов, что меня похитили, то моя собственная жизнь волновала все сильнее.
Внезапно за дверью послышался какое-то сдавленное мычание и падение чего-то тяжёлого. Панталон насторожиться, затем резко подскочил ко мне, дёрнул за руку на себя так, что я мгновенно оказалась на ногах, взвизгнув от боли, пронзивший спину. Толкая меня впереди себя, он выглянул в другую комнатушку, довольно тесную. Там моим глазам открылась радостная картина -на полу валялся здоровый мужик, рядом с ним стоял наш Данила с какой-то оглоблей в руках. На лавке притулился бледный до синевы Петруха, а к его шее была приставлена шпага моего мужа, да и сам он, весь в наличии, тоже пребывал здесь же.
Говорят, что безумцы способны на мгновенные решения и действия. Это правда. За доли секунды Панталон оценил ситуацию и, прижав меня к себе, поднял над моей головой лампу и закричал.
-Не подходите! Я сожгу ее сейчас! Дорогу освободите! Я ее сожгу, мне все равно!
Нда, кажется, не только Панталон рехнулся! Но и я тоже, потому что мне нестерпимо захотелось брякнуть.
-Еще миллион долларов наличными и вертолет в придачу!
Видимо, я здорово напоминала овцу, раз все замерли и расступились. Панталон начал толкать меня по направлению к двери, но я решительно не захотела покидать общество законного супруга. Поэтому, припомнив все, чему меня когда-то учил Кирюха, я резко пнула назад ногой в ботинке. Видимо, попала как раз по колену Панталону, он взвыл диким голосом, согнулся и выронил лампу. Я тут же отскочила и принялась отчаянно затаптывать потекший огненный ручеек.
Данила тоже подскочил и вывернул на огонь какой-то жбан с водой. Я даже не успела испугаться, подумав, что жбан мог быть с чем-нибудь спиртным. К счастью, это всё-таки была вода. Вошедший в избушку ещё один мужик, вроде бы из наших, помогал Сергею связывать Панталона.
Глава 47
Во всем этом безобразии появилось ещё одно действующее лицо. Неизвестно откуда взявшийся Фиодор принялся носиться по поверженным врагам и активно кусать за подходящие с его точки зрения места. В основном это были, пардон, задницы врагов. О том, что Федька кусался всерьез, свидетельствовали яростные взвизгивания кусаемых субъектов.
Откат наступил внезапно. Только что я спокойно наблюдала за котом, с огорчением рассматривала пострадавший при тушении огня подол платья - и вот меня пробирает до самых костей лютый холод, заставляя мелко дрожать все мышцы тела, дикий страх сжимает холодной лапой сердце, не давая ни вздохнуть, ни сказать, ни слова. Слезы бесконтрольно лились по моему лицу, а я только тряслась и не могла вымолвить ни слова.
Муж быстро шагнул ко мне, распахнул на груди свой полушубок, прижал к себе, укрывая полами своего
