— Не нужно меня учить, как вести допрос, Хэммонд!
— Это не допрос, а издевательство. Ты оскорбляешь человека без причины!
— Мисс Кэрти подозревается в убийстве, — возразила Стефи.
— В убийстве, а не в проституции и не в сексуальном мошенничестве.
— Как насчет ее волос, Смайлоу? — спросила Стефи.
— Я как раз собирался об этом спросить… — Смайлоу и Хэммонд продолжали мерить друг друга взглядами, словно борцы перед схваткой.
Детектив первым взял себя в руки. Пригладив волосы, он снова сел на край стола и, включив магнитофон, повернулся к Юджин.
— Доктор Кэрти, в номере Петтиджона мы нашли человеческий волос. Мне только что сообщили из криминалистической лаборатории, что этот волос идентичен тем волосам, которые сегодня мы изъяли в вашем доме вместе с расческой.
— Ну и что? — Юджин спокойно пожала плечами, но Хэммонд видел, что она больше не является пассивной участницей событий. На ее скулах появились пятна румянца, зеленые глаза гневно сверкали. — Ведь я же признала, что побывала в номере Петтиджона, и объяснила, почему поначалу мне пришлось скрыть правду. Возможно, пока я находилась там, у меня выпал волос. Это нормальное физиологическое явление. Я уверена, что в номере Петтиджона вы нашли множество волос, принадлежащих самым разным людям.
— Это действительно так, но…
— Но именно меня вы выбрали в качестве объекта для оскорблений.
"Браво, Юджин!” — хотелось воскликнуть Хэммонду. С его точки зрения, у нее были все основания испытывать негодование и даже гнев. Вопрос Смайлоу, не занималась ли она с Петтиджоном сексом, был чисто психологической уловкой, направленной на то, чтобы потрясти Юджин, заставить утратить над собой контроль и заставить проговориться. И следователи, и даже прокурорские работники частенько прибегали к подобным приемам и по большей части — успешно. Но не в этот раз. Смайлоу не удалось смутить Юджин, он добился только того, что рассердил ее и заставил ответить ударом на удар.
— Вы можете объяснить, как попал на рукав Петтиджона фрагмент почки гвоздичного дерева, которые используются в качестве пряности?
Лицо Юджин неожиданно дрогнуло, и она рассмеялась.
— Мистер Смайлоу, гвоздику используют, наверное, во всех кухнях мира. Я уверена, что и в ресторане отеля “Чарлстон-Плаза” тоже имеется запас этой пряности. А может быть, почка гвоздики попала на рукав мистера Петтиджона у него дома. Почему вы спрашиваете об этом именно меня? Или вы намекаете на вазу с апельсинами и гвоздикой, которая стояла у меня в приемной? И опять-таки я не понимаю, с чего вы решили, что это именно та гвоздика?
При этих словах Перкинс улыбнулся, и Хэммонд понял, о чем думает адвокат. Во время перекрестного допроса Фрэнк наверняка держался бы той же линии, что и Юджин сейчас, и в конце концов заставил бы присяжных хохотать в голос над незадачливым прокурором, которому вздумалось доказывать, будто почка гвоздичного дерева за обшлагом рукава Петтиджона непременно попала туда из дома Юджин.
— Думаю, Смайлоу, вам лучше на этом остановиться, — сказал адвокат. — Вопреки моему совету, мисс Кэрти согласилась отвечать на ваши вопросы и сообщила вам все, что могла. Со своей стороны, позволю себе напомнить, что вы уже причинили моей клиентке достаточно неудобств. Во-первых, ей пришлось перенести на завтра визит нескольких пациентов, которых она планировала принять сегодня. Думаю, эти люди тоже не будут вам за это особенно благодарны, хотя мисс Кэрти и не дантист. Кроме того, вы перевернули вверх дном весь дом мисс Кэрти и нанесли ей прямое оскорбление своими нескромными намеками. Вы должны извиниться перед ней, Смайлоу!
Но если Смайлоу и слышал адвоката, он не подал вида. Продолжая смотреть прямо в глаза Юджин, он сказал:
— Я хотел бы, чтобы вы объяснили, что за деньги мы нашли в вашем сейфе.
— Это мои деньги.
— Где вы их взяли?
— Вы можете не отвечать, Юджин, — быстро сказал адвокат.
— Проверьте мои налоговые декларации, мистер Смайлоу, — ответила она, пропустив совет адвоката мимо ушей.
— Мы проверили.
Она недоуменно приподняла брови.
— Так в чем же проблема?
— Скажите, не разумнее было бы поместить эти деньги в банк? Ведь там они были бы в большей безопасности и к тому же приносили бы вам проценты.
— Вопрос о том, как моя клиентка распоряжается находящимися в ее распоряжении суммами, не относится к делу, — вставил адвокат.
— Это еще неизвестно. — Прежде чем Перкинс снова успел возразить, Смайлоу поднял указательный палец. — Еще один вопрос, Фрэнк, и я закончу.
Адвокат пожал плечами:
— Это ничего не даст.
— Посмотрим… Скажите, мисс Кэрти, когда вас обокрали? Ни Хэммонд, ни Юджин не ожидали этого вопроса. Юджин, похоже, даже не поняла, о чем идет речь.
— Меня никто не обкрадывал.
— Кто же, в таком случае, взломал замок на вашей кухонной двери?
— Ах вот вы о чем!.. Я думаю, это были.., подростки. Скорее всего — подростки. Они ничего не взяли, поэтому я не стала заявлять в полицию.
— И когда это случилось?
— Я.., я не помню. Кажется, несколько месяцев назад.
— Гм-м, допустим. Благодарю вас, мисс Кэрти. — Смайлоу пристально посмотрел на нее и выключил магнитофон. — На сегодня достаточно.
Перкинс придержал стул, помогая Юджин встать.
— Ты слишком спешишь, Смайлоу. Смотри, не ошибись, — сказал он. — Как насчет извинений?
— Никаких извинений.., пока. Я расследую убийство.
— Ты идешь по ложному следу, Рори, и оскорбляешь ни в чем не повинную женщину, в то время как настоящий убийца заметает следы.
Адвокат подтолкнул Юджин к выходу, и Хэммонд отступил в сторону, давая им обоим пройти. Он был не в силах отвести взгляд от Юджин, и она, должно быть, почувствовала это, поскольку, проходя мимо него, не выдержала и оглянулась. Они как раз смотрели друг на друга, когда Смайлоу небрежно спросил:
— Кстати, как зовут вашего приятеля? Юджин повернулась к нему:
— Приятеля?
— Да, вашего любовника.
На этот раз стрела попала в цель. Юджин утратила обычную сдержанность и ответила чисто рефлекторно:
— У меня нет любовника, мистер Смайлоу. Детектив ухмыльнулся.
— Тогда как вы объясните, что у вас в доме мы нашли простыню со свежими пятнами крови и спермы? — спросил он.
* * *
— Эта история о том, что она ходила к Петтиджону по поручению своего пациента — чистейшая выдумка, — фыркнула Стефи, как только Перкинс и Юджин вышли из кабинета. — Я считаю, что мы уже сейчас можем предъявить обвинение.
Но ни Смайлоу, ни Хэммонд не слышали ее. Набычившись, они смотрели друг на друга, словно два гладиатора перед последним и решительным боем. Кто выживет, тот победит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
