— Нет тут такого места. Я бы сразу вас туда отвёл.
— Это, наверное, горное место, повыше остальных. Там вполне может быть лес, где земля не очень пересыхает. И обязательно должна быть вода, скорее всего, в течение всего лета, — проговорил Лотар.
Рубос снял шлем, потёр затылок и отогнал комаров, которые немедленно собирались вокруг, как только они переставали идти.
— И конечно, там должны быть пещеры от выработки ракушечника, — докончил Сухмет.
— Не знаю. Если вы так хорошо всё представляете, то оставили бы меня дома. Чем бродить тут, как слепой гусь, я бы лучше в трактире Шува… Стойте, а ведь есть такое место.
Почти в то же самое мгновение в сознании Лотара ярко, как при вспышке молнии, возникло представление о небольшом, но непересыхающем водопадике, о трёх или четырёх густо заросших травами луговинах и не очень глубоких, но аккуратных и надёжных пещерках в ракушечнике.
— Это милях в четырёх отсюда, — обрадовался Рубос. Он уже шагал, широко размахивая руками. — Как я мог забыть?
Чуть больше часа потребовалось Рубосу, чтобы найти водопад. Конечно, после того как Лотар считал это из сознания мирамца, он мог бы и сам найти нужное место, но с Рубосом было всё-таки вернее.
Когда они подошли к водопадику, Лотару очень захотелось сбросить одежду и окунуться в небольшой — чуть больше бочки — естественный прудик, но он поборол искушение.
Вход был всего в десятке саженей от водопада. Они подошли осторожно. Рубос держал руку на рукоятке меча, а Сухмет втягивал воздух раздутыми ноздрями, словно научился определять присутствие человека по запаху, как собака. Лотар внимательно осмотрел окрестные холмы, потому что Сухмет почему-то забыл это сделать, и решил, что в округе пусто.
— Он здесь, — уверенно сказал вдруг Сухмет. — В огромном боковом зале, куда ведёт крохотный лаз.
Без труда они нашли этот лаз, миновав три горизонтальных, чистых, как стол в крестьянской избе, прохода. Ничто не указывало, что всего за несколькими метрами ракушечника живёт человек. Но теперь уже и Лотар явственно ощущал следы прикосновений человека на стенах и, главное, на камне, что в самом тёмном углу закрывал, как пробка бутылку, отверстие, в которое без труда мог пролезть даже Рубос.
— Ну вот, пришли, — сказал Сухмет. — Постучим?
Он взял осколок ракушечника и ударил в затычку. Звук был гулкий, хотя и мягкий. Ракушечник крошился, как прелый сухарь. Сухмет ударил ещё раз.
— Нет, он не откроет, — решил Рубос.
Он наклонился, упёрся каблуком, и камень с хрустом откатился. Лотар нырнул в отверстие первым.
Зал был округлым и высоким — сажени три в высоту и более десяти в диаметре. Несмотря на костерок, тлеющий в самом центре, в воздухе ничем не пахло. Вероятно, врач следил за чистотой и каждый день купался в водопаде.
Лотар посмотрел в ту сторону, где затаился Кнебергиш. Врач был очень испуган. Это было странно для человека, которому не очень много приходилось бояться. Сухмет, который пролез следом за Лотаром, только головой покрутил, почувствовав этот страх.
— Мы пришли поговорить с тобой, мэтр Кнебергиш, — громко произнёс Лотар. — И ещё мы принесли еду. Ведь ты изрядно голоден?
Рубос протолкнул в отверстие торбу с едой, пролез сам и хмыкнул:
— Мы даже не возьмём ни гроша за доставку.
Доктор боялся. В его сознании, как летучая мышь, билась мысль о неизбежном теперь унижении от этих варваров, этих бандитов, которые всё-таки выследили его, хотя он так старательно прятался…
Лотар подошёл к костерку и сел, протянув вперёд руки.
— Мы не бандиты. Нас нанял князь Мирама, чтобы мы остановили негодяев, которые подстроили всё то, что творится в долине. Нам нужна информация.
Нет, так просто этот человек не заговорит, решил Лотар. Придётся его подстегнуть немного.
— Да поднимайтесь же. Вы ведь интеллигентный человек, у вас должно быть достоинство. А вы прячетесь, как подопытная мышь в банке.
Кнебергиш наконец поднялся из-за камня. Он подошёл к Рубосу, который уселся рядом с Лотаром, и спросил глухим голосом:
— Что вам нужно?
Чувствовалось, что он отвык говорить. Но ум его был по-прежнему острый, внимательный, гибкий. Жаль, что в нём так отчётливо бился страх, это мешало понять то, о чём молчал Кнебергиш.
Он испуган не потому, что его нашли, а потому, что столкнулся с магическим занавесом вокруг Мирама. Значит, он пытался удрать в соседний город, решил Лотар.
— Ты поешь, доктор, — сказал Сухмет, раскладывая еду на небольшом плоском камне, который Кнебергиш использовал как стол. — И выпей, тебе нужно успокоиться.
— Что вам угодно?
Он очень хочет есть, но не знает, что от него потребуют за еду.
Ладно, может быть, чем скорее мы перейдём к главному, тем лучше. Лотар достал из тайника в нагрудной пластине сложенный лист пергамента.
— Тебе это знакомо?
Кнебергиш чуть наклонился вперёд и стал сосредоточиваться. Лотар ощутил, как сильным, почти нескрываемым жаром протянулось вперёд, к сознанию лекаря, внимание Сухмета. Это было настолько явно, что доктор даже поморщился и покосился на восточника:
— Ты изучаешь меня? Сухмет кивнул и усмехнулся:
— Из нас троих мне лучше других удаётся просматривать сознание других людей. Так что… Кнебергиш посмотрел на Лотара:
— Как я понимаю, ты здесь главный? Лотар развёл руками:
— Вообще-то главных у нас нет. Каждый делает то, что у него получается лучше.
— Ты здесь думаешь?
— Мы все думаем.
Страх никуда не делся, доктор просто затаил его.
— Значит, так: или ты просишь своего друга оставить меня в покое, или я ничего не буду говорить.
— Я понял, — ответил Лотар. Доктор начинал ему нравиться. — И мой друг тоже понял. Сухмет ухмыльнулся и кивнул по-восточному, что могло означать всё что угодно, даже отрицание. Теперь его внимание стало тонким, очень мягким. Этот “шнур” по-прежнему связывал голову Кнебергиша и глаза восточника.
Зато Лотар свернул своё внимание. Он сделал это демонстративно и даже охотно. Пожалуй, его вмешательство, даже если бы Кнебергиш и не возражал, могло только помешать Сухмету.
— Один восточный торговец странными чучелами, который живёт в трактире Шува, утверждает, что ты продал ему эту картинку, которую похитил из какой-то книги в княжеском тереме.
Кнебергиш взял лист, повернул к костерку, внимательно осмотрел, потом положил на место и выпрямился.
— Ложь. Я никогда не видел её раньше.
— Но ты знаешь человека, о котором я спрашиваю?
— Нет. Я не знаю ни одного восточного торговца редкостями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
